Книга Хроники Клифтонов. Книга 1. Лишь время покажет - Джеффри Арчер

Несмотря на то что Гарри редко ходил за покупками, плитка шоколада «Фрайс файв бойз» появлялась на его столе вечером каждый вторник и четверг. Хотя в школе было принято правило, запрещавшее ученикам тратить в школьном магазинчике больше шести пенсов в неделю, Джайлз также оставлял Дикинсу упаковку лакричного ассорти, ясно давая друзьям понять, что ничего не ожидает в ответ.

В тот вторник, зайдя в магазин, Гарри встал в длинную очередь мальчиков, ожидавших обслуживания. Рот его наполнился слюной при виде аккуратно разложенных рядами упаковок шоколада, пастилы, мармелада, лакрицы и — последнее повальное увлечение — картофельных чипсов «Смитс». Он прикинул, не купить ли пачку себе, но после недавнего знакомства с мистером Уилкинсом Микобером[24]у него не осталось сомнений насчет важности шести пенсов.

Пока Гарри пожирал глазами сокровища «лавочки», до него донесся голос Джайлза, и он заметил, что тот стоит в очереди на пару человек впереди него. Мальчик уже собирался окликнуть друга, когда увидел, как тот снимает с полки плитку шоколада и прячет ее в карман брюк. Парой мгновений позже за ней последовала упаковка жевательной резинки. Когда подошла очередь Джайлза, он выложил на прилавок коробку лакричных ассорти за два пенса и пакет чипсов за пенни, каковые мистер Свайвелс, заведующий магазинчиком, аккуратно внес в бухгалтерскую книгу напротив фамилии Баррингтона. Остальное так и осталось лежать неучтенным в кармане.

Гарри пришел в ужас и, прежде чем друг успел обернуться, выскользнул из магазина, не желая, чтобы его заметили. Он медленно двинулся вокруг здания школы, пытаясь понять, зачем Джайлзу что-то красть, когда он вполне способен заплатить за покупку. Он предполагал, что этому должно быть какое-нибудь простое объяснение, хотя и представлял, в чем оно заключается.

Мальчик поднялся в свою комнату перед самой подготовкой к занятиям и обнаружил украденную плитку шоколада у себя на столе и Дикинса, жевавшего лакричные конфеты из коробки. Ему было трудно сосредоточиться на причинах промышленной революции, пока он пытался решить, что ему следует предпринять по поводу своего открытия — и стоит ли вообще что-либо предпринимать.

Решение пришло к концу подготовки. Он убрал так и не развернутую плитку шоколада в верхний ящик стола, решив, что в четверг вернет ее в магазин, ничего не сказав Джайлзу.

Той ночью Гарри не спал вовсе, а после завтрака отвел Дикинса в сторонку и объяснил, почему не смог вручить ему подарок на день рождения. Тот не сумел скрыть потрясения.

— У моего папы в магазине такие же неприятности, — поделился Дикинс. — В смысле, мелкие кражи. «Дейли мейл» винит во всем Великую депрессию[25].

— Не думаю, что на семье Джайлза так уж сильно сказалась депрессия, — с чувством заметил Гарри.

Дикинс задумчиво кивнул:

— Может, стоит сказать Фробу?

— Донести на лучшего друга? — переспросил Гарри. — Ни за что.

— Но если Джайлза поймают, его могут исключить, — напомнил Дикинс. — По меньшей мере ты можешь предупредить его, что узнал, чем он занимается.

— Я об этом подумаю, — пообещал Гарри. — Но пока я собираюсь возвращать в магазин все, что дает мне Джайлз, без его ведома.

Дикинс подался ближе.

— А ты не мог бы прихватить и мою долю? — шепнул он. — Я никогда не хожу в школьный магазин и попросту не соображу, что делать.

Гарри согласился взять на себя эту задачу и с того времени ходил в магазинчик дважды в неделю и клал нежеланные подарки Джайлза обратно на полки. Он пришел к выводу, что Дикинс прав и ему придется все высказать другу, пока того не поймали с поличным, но решил отложить разговор до конца триместра.

— Отличный удар, Баррингтон, — похвалил мистер Фробишер, когда мяч пересек границу поля.

По рядам зрителей прокатился сполох аплодисментов.

— Помяните мое слово, директор, Баррингтон еще сыграет за Итон против Харроу на стадионе «Лордз».

— Никогда, если от Джайлза будет хоть что-нибудь зависеть, — шепнул Гарри Дикинсу.

— Чем займешься на летних каникулах, Гарри? — спросил Дикинс, похоже вовсе не обращавший внимания на творившееся вокруг.

— В Тоскану не поеду, если ты об этом, — с усмешкой ответил мальчик.

— Сомневаюсь, что Джайлз так уж хочет туда, — заметил Дикинс. — В конце концов, итальянцы отродясь ничего не смыслили в крикете.

— Что ж, я был бы счастлив поменяться с ним местами, — отозвался Гарри. — Меня совершенно не волнует, что Микеланджело, да Винчи и Караваджо не были знакомы с тонкостями подачи отскоком слева, не говоря уже обо всех тех макаронных изделиях, которые ему предстоит одолеть.

— Так куда же ты собираешься? — спросил Дикинс.

— На «западную Ривьеру», на недельку, — с апломбом заявил Гарри. — Большой пирс в Уэстон-сьюпер-Мэр обычно считается гвоздем программы, а за ним следует рыба с жареной картошкой в кафе «Коффинс». Хочешь составить мне компанию?

— У меня нет на это времени, — отказался Дикинс, явно приняв слова друга за чистую монету.

— И почему же? — подыгрывая ему, спросил Гарри.

— Слишком много работы.

— Ты намерен продолжать работать на отдыхе? — недоверчиво переспросил Гарри.

— Для меня работа и есть отдых, — пояснил Дикинс. — Я наслаждаюсь ею не меньше, чем Джайлз своим крикетом, а ты пением.

— А где ты работаешь?

— В муниципальной библиотеке, тупица. Там есть все, что мне нужно.

— Можно, я к тебе присоединюсь? — спросил Гарри уже серьезно. — Мне сгодится любая помощь, чтобы получить стипендию БКШ.

— Только если ты согласишься все время молчать, — поставил условие Дикинс.

Гарри рассмеялся бы, если бы не знал, что друг не считает работу поводом для шуток.

— Но мне позарез нужна помощь по латинской грамматике, — пожаловался он. — Я по-прежнему не понимаю придаточных следствия, не говоря уже о сослагательном наклонении, а если я не вытяну проходную отметку за латынь, то все кончено, даже если по всем остальным предметам я буду блистать.

— Ладно, с латынью я помогу, — пообещал Дикинс, — но услуга за услугу.

— Хорошо, — согласился Гарри, — только я не поверю, что ты надеешься исполнить соло на рождественской службе.

— Отличный удар, Баррингтон, — снова одобрил мистер Фробишер.

Гарри присоединился к аплодисментам.

— Это его третья полусотня за сезон, директор, — добавил учитель.

— Не дурачься, Гарри, — попросил Дикинс. — Суть в том, что папе нужно, чтобы на время летних каникул кто-нибудь взялся разносить по утрам газеты, и я предложил тебя. Оплата — шиллинг в неделю, и пока ты сможешь ежедневно являться в магазин к шести утра, место за тобой.