Книга Пожизненный найм - Катерина Кюне

Она поднялась по лестнице в комнату гордая, как капитан корабля выходит на свой капитанский мостик. Андрей шел следом, а Лия показывала. Она рассказывала историю каждой встретившейся безделушки, предложила покататься на качелях, в общем, это была стандартная экскурсия, которой она встречала гостей. Андрей долго и внимательно разглядывал модель на приколе, посмотрел сквозь волшебную трубу на солнечный вечер, пополоскал ладони в соленой воде… Но всё это как-то без восторга, к которому Лия привыкла, очень спокойно, даже хмуро. К тому моменту, когда Лия принялась рассказывать про картины и их знаменитого автора, он совсем скис.

– Ну что ты мне всё рассказываешь про кого-то? Про какого-то неизвестного мне мужика. Рассказала бы лучше, чем ты сама сейчас занимаешься.

– Тебе неинтересно? – не сразу отозвалась растерянная Лия, – Нет, я о работе сейчас не стану рассказывать. Нельзя же всё время только о работе. Надо дать мозгам расслабиться и перегрузиться.

– Да? Тогда, может быть, просто будем кофе пить?

Лия растерялась в конец. Вся её программа, заранее продуманная, теперь оказалась смазана. Оно пошла на кухню варить кофе, а Андрей попросил разрешения поразглядывать пока её рабочий кабинет. Романтика выветрилась, и когда Лия принесла кофе в комнату, ей даже захотелось задуть свечи, потому что они показались ей неуместными, и стыдно было за свои такие тщательные приготовления. Наконец сели пить кофе, но Лия молчала, и ей уже хотелось, чтобы Андрей поскорее ушел, и глупая эта натянутость оборвалась. Но Андрей как ни в чем не бывало, стал расспрашивать про Лиино детство. Сначала они отвечала неохотно, – вовсе ей не хотелось откровенничать перед этим чужим, враждебным ей человеком, – цедила слова сквозь зубы, но Андрей стал вдруг таким мягким и милым, а Лия так увлеклась воспоминаниями, что в квартире снова стало уютно, тепло и хорошо.

– Ты когда-нибудь думала, каким должен быть мир? – спросил её Андрей через некоторое время.

– В смысле?

– Ну, чтобы ты хотела поменять вокруг себя? Чтобы тебе всё нравилось? В каком мире ты бы хотела жить?

– Я хотела бы иметь свою собственную крышу небоскреба, чтобы там, под самым небом разбить свой маленький садик. Ещё хотела бы сделать так, чтобы никогда не чувствовать усталости.

– И всё?

– Вроде бы…

– Ну не весь же мир – твоя крыша и твой садик? Я имел в виду – глобально. Есть ведь еще и другие люди.

– Другие? А причем тут другие? Другие пусть сами и меняют. Каждый должен думать сам за себя. И потом, я ведь не знаю, что им нужно.

– Ясно. Но, между прочим, эти другие – твои кровные родственники…

– В смысле? Все люди братья или еще какое-то религиозное безумие в этом духе?

– Это не безумие, и тем более не религиозное, это факт науки эволюционной биологии.

– Да-да, и человек произошел от обезьяны… – вставила Лия. Андрей поморщился, но продолжал говорить.

– Другой факт – что твои прямые предки вместе с моими эту землю возделывали, печенегов отгоняли, строили, изобретали. В результате мы тут с тобой сидим. А если бы засели каждый в своем садике, то исчезли бы с лица земли и даже воспоминаний о них бы не осталось, что вот, мол, был такой народ и такие люди.

– А что, планируется очередной набег печенегов?

– Ладно, все ясно.

– А что тебе ясно? – Андрей вместо ответа пожал плечами.

– Ладно, как хочешь… А по-твоему каким должен быть мир?

Андрей некоторое время молчал, глядя в сторону, и казалось, что перед его глазами проплывают какие-то картины, целые улицы и города.

– Я хотел бы жить в мире счастливых людей. Наивный, да… Смешной идеалист… – Андрей как-то горько усмехнулся, посмотрел на Лию, но в глазах у него по-прежнему стояли видения, протекала река его воображения. Потом он не спеша отпил из чашки, – Иногда я иду по улице и встречаю таких людей. Людей будущего. Сегодня это бывает очень редко. Я ни имею в виду какие-нибудь юные парочки в период активной влюбленности. Я говорю про людей по-настоящему счастливых. Семьи с детьми, например. Так приятно наблюдать за ними, подслушивать их разговоры! Как они строят планы, где проведут выходные. Обсуждают, что будут все вместе делать вечером. И при этом как будто светятся. И я думаю: Господи, такие хорошие люди! И понимаю, как им, в сущности, мало надо. Ну что? Чтобы была нормальная работа, чтобы платили прилично. Хорошо бы заниматься на работе тем, что нравится. И чтобы времени на семью оставалось достаточно. Нужен, конечно, свой угол и свой клочок земли. Чтобы отец в квартире мог вешать полочки, а мать на даче выращивать цветы. Хорошо бы ещё пару велосипедов, чтобы на перегонки гонять по парку. И добрые фильмы – вечером смотреть всей семьей. И они должны быть уверены, что всё стабильно, что их жизнь ни завтра, ни послезавтра никто не испортит. И всё! Они будут выходить утром из дома и улыбаться соседям. Хорошо бы, чтобы соседи тоже улыбались в ответ, потому что не так-то просто быть счастливым, когда вокруг несчастье. Представляешь, целый город счастливо улыбающихся людей! Не для снимка, не по команде фотографа, а по настоящему: светло, просто, открыто. Осмысленно. Вот это и есть мой идеал.

– По-моему, это глава из какой-то утопической книжки.

– Конечно, если все думают только о своём садике на крыше…

– Просто таких людей не бывает. Большинство людей тупы и опасны.

– Большинство такое, каким его делают условия жизни и пропаганда. А условия и ценности создает меньшинство.

– Каждый должен самосовершенствоваться, вот и все. Об этом и нужно думать. Или о чем же я по-твоему должна думать? Об униженных и оскорбленных?

– Надо не просто думать. Надо делать.

– Да, делать, менять себя. А что еще я могу сделать?

– А что, ничего не можешь? Разве ты немощная? – это было уже слишком, и Лия внутренне ощетинилась, на дно ее сознания легла тяжелая монетка обиды и мешала там, не давала покоя. Хотелось обжечь, ущипнуть в ответ.

– Например? – спросила Лия насмешливо. Но Андрей как будто и не заметил перемены тона.

– Например, открыто бойкотировать проекты корпораций, которые на месте последних старинных зданий строят небоскрёбы. Которые ради сиюминутной наживы выселяют жильцов из квартир, в которых те родились и выросли. Просто не соглашаться на что угодно ради денег и боязни испортить отношения. Конечно, тогда ты будешь намного меньше получать и не сможешь устроить у себя дома цирк на воде. Но зато будешь вести себя как настоящий человек.

– То есть я даже человеком не могу называться, и все только потому, что соглашаюсь работать в дорогих проектах?! – закипела Лия.

– Да, если ты все понимаешь, но все равно так действуешь. Но ты пока и не понимаешь и не хочешь понимать.

– Ты просто хам! Может, считаешь, что открыл мне свет истины? – обиженно-насмешливо продолжала она.