Книга Черная Cкала - Аманда Смит

— Да, сэр.

— И теперь ты хочешь найти работу в Порт-оф-Спейн?

— Я еще точно не решила, сэр. Сначала я собираюсь съездить в деревню к своей тете. — Мой голос звучал робко, как у ребенка.

Вильям предложил доктору Эммануэлю Родригесу стул. Тот отказался, сказав, что не задержится надолго.

— Честно говоря, Селия, — сказал доктор, поглядев на Вильяма, — мой сегодняшний визит не вполне бескорыстен. Я хочу попросить тебя об одной услуге.

Я удивилась: какую «услугу» я могу оказать ему? Я оглянулась на Вильяма — он улыбался, должно быть, знал, о чем пойдет речь.

— Наша горничная сегодня утром неожиданно уволилась, и мы в довольно-таки отчаянном положении.

Моей жене необходима помощь с детьми. По крайней мере, пока мы не найдем кого-то еще. Тебя это не заинтересует? — спросил он и заметил: — Я буду тебе хорошо платить.

Наверно, я выглядела совершенно ошеломленной, потому что он добавил:

— Не надо сразу давать ответ. Почему бы тебе завтра не прийти к нам? Я сам тебе все покажу. Познакомишься с моей женой и детьми. Они, конечно, шумноватые, но в основном неплохо себя ведут. — Он улыбнулся. — Мы постараемся устроить, чтобы ты поскорее увиделась со своей тетей.

Я обнаружила, что киваю в такт его словам.

— Я уверен, тебе надо как следует все обдумать, — продолжал доктор и добавил, обращаясь к Вильяму: — Вильям, завтра утром придешь вместе с ней.

— Хорошо, сэр, — обрадованно кивнул тот.

Не успел доктор Эммануэль Родригес уйти, как я бросилась стирать свое синее платье, затем развесила его на веревке за домом, а потом старательно выгладила. Глядя, как я орудую утюгом, миссис Шамиэль сказала, что никогда не видела, чтобы кто-нибудь гладил, используя при этом все десять пальцев. Она предложила свою помощь, но я отказалась. Я сказала, что мне нужно практиковаться: может быть, скоро мне предстоит очень много гладить! На ночь я постаралась уложить волосы так, чтобы к утру они распрямились. Я почти не спала. Кажется, чудо все-таки произошло.

— Ты чуть-чуть поправилась. — Лицо Вильяма засветилось, когда на следующее утро я вошла в кухню.

Миссис Шамиэль заметила:

— Это очень хорошо. Ты прекрасно выглядишь. — И затем: — Учти, тебе нельзя выглядеть чересчур хорошо, иначе английская мадам не возьмет тебя в дом.

Ранним неярким утром мы с Вильямом шли по нижней части Лавентиля вдоль рядов ветхих домишек, в которых уже копошились люди. Некоторые, вооружившись ведром с водой и мылом, умывались во дворах, возле своих лачуг. Лаяли собаки. Где-то играло радио. Дойдя до конца улицы, мы вышли на пятачок, где возле овощных и фруктовых лавок стояли такси. Обычно Вильям ездил на автобусе, но сегодня, поскольку с ним была я, он решил взять такси. Пока мы ждали, я смотрела назад, на дом Шамиэлей. Такой же покосившийся, как и его соседи, прилепившиеся к склону холма, как и они, он выглядел так, точно вот-вот упадет.

Саванна[13]показалась мне огромной. На лужайках мужчины в белых униформах выгуливали лошадей. Позади виднелись бледно-зеленые холмы. Вокруг деревьев поуи лежали розовые ковры осыпавшихся лепестков. Молодая женщина в юбке в полоску и такой же блузке, в туфлях на высоких каблуках вошла в здание, показавшееся мне знакомым. Прочитав вывеску над входом «Отель Квин-Парк», я вспомнила, что обратила на него внимание в ночь своего приезда в Порт-оф-Спейн. За окном промелькнуло высокое темно-красное здание, затем белый квадратный дом, похожий на дворец, потом еще один черно-белый дом, своим видом напоминавший свадебный торт, с ажурными перилами и решетками вместо украшений. На углу я заметила маленький замок, как будто вышедший из сказки. Затем мы свернули с Саванны на боковую улочку, усаженную невысокими деревьями, смыкавшиеся ветви которых образовывали туннель и были похожи на переплетенные пальцы.

Вскоре появились и пальмовые деревья, за ними по обеим сторонам тихой улицы виднелись красивые дома. К домам примыкали большие участки, но некоторые были огорожены заборами, поэтому я не могла увидеть, что там внутри. Интересно, думала я, что за люди здесь живут? Наверняка только те, у кого полно денег.

И тут Вильям сказал: «Приехали».

10

Родригесам принадлежал просторный дом, построенный в колониальном стиле и выкрашенный в бледно-зеленый цвет. Перила, ставни и лепнина были ярко-белыми. Широкая подъездная аллея, обсаженная казуаринами[14], заворачивала к веранде с двумя симметричными лестницами, ведущими к парадному входу. По обе стороны от двери стояли большие горшки с белыми цветами, с карниза свешивались круглые крепкие побеги папоротников. Перед домом был разбит садик — небольшой, но очень красивый и ухоженный; мне никогда не приходилось такого видеть. Здесь были красные и оранжевые цветы, яркие, как языки пламени; стена бугенвиллей с розовыми и пурпурными цветами.

Все вокруг радовало глаз. Газоны и бордюры из кустарников были аккуратно подстрижены.

Мы с Вильямом собирались обойти дом и войти через заднюю дверь, которой, по его словам, пользовались слуги, когда сверху раздался голос:

— Если хотите, можете войти отсюда. — Доктор Эммануэль Родригес смотрел на нас с веранды. — Не нужно обходить кругом.

Маленький мальчик крутился возле ног доктора.

— Хорошо, сэр, — ответил Вильям.

Доктор Родригес произнес что-то вроде «Добро пожаловать в наш дом». Вильям выглядел очень довольным, я улыбнулась доктору. Потом я улыбнулась мальчику, но он забежал внутрь.

— Это Джо, — пояснил доктор Эммануэль Родригес и, предложив «Заходите», через веранду прошел в столовую, посреди которой, как полагается, стоял огромный обеденный стол красного дерева с ногами в виде львиных лап с медными когтями, окруженный шестью стульями. Мои каблуки громко простучали по паркету. На стене висели картины: на одной были изображены цветы в стеклянной вазе, на другой — белая леди в длинном платье; интересно, кто это, подумала я. С позолоченной люстры, формой напоминавшей перевернутый зонтик, свисали сверкающие, как алмазы, хрустальные капли; на противоположной от картин стене висели два больших медных блюда, между ними стоял высокий шкафчик для напитков. В комнате было темно и прохладно, но доктор все равно включил висевший под потолком вентилятор. Я оглянулась — Вильям уже исчез.

Доктор Родригес провел меня дальше, в гостиную, где стоял современного вида диван, а на полу лежал большой круглый ковер. На полках были расставлены безделушки и фотографии в рамках.

— Садись, Селия, — сказал доктор, и я села.

Сквозь щели в жалюзи была видна часть залитого солнцем большого сада. Доктор спросил, умею ли я читать, и я ответила: «Конечно, сэр». Из нагрудного кармана накрахмаленной рубашки он достал листок бумаги, развернул и протянул мне. От его волос исходил свежий приятный запах одеколона «Бэйрам». На листке был перечень обязанностей — там не было ничего такого, чего я не умела бы делать, и я еще раз сказала: «Да».