Книга Лука и Огонь Жизни - Салман Рушди

— Некоторое время назад, — пояснил Никтопапа, — здесь возник Цветовой Конфликт. Одни Крысы ополчились на желтый цвет, цвет сыра, другие возненавидели красный, напоминающий о крови. Кончилось тем, что неполиткорректные цвета были запрещены специальным постановлением Крыссовета — местного парламента. Кстати, парламент этот никем не избирается. Он вполне успешно выбирает себя сам и послушно исполняет указания Главнокрыса.

— А кто выбирает его? — спросил Лука.

— Разумеется, он сам, кто же еще? — ответил Никтопапа. — По правде сказать, он выбирает себя беспрерывно, занимается этим практически каждый день. Уж очень ему нравится сама процедура. Это называется Перекрысинг.

— Очень точное словечко, — фыркнул медведь Пес, так что на него с подозрением покосились несколько встречных Крыс.

— Ты поосторожнее с выражениями, — предупредил Никтопапа. — Здесь все так и нарываются на скандал.

Тут Лука увидел гигантский плакат, явно изображавший самого господина Главнокрыса. Черно-белый портрет по величине вдвое превышал эту важную персону.

— Вот это да! — воскликнул Лука, и ему пришла в голову странная мысль: если бы Главнокрыс реинкарнировался в человека, то выглядел бы точь-в-точь как один отвратительный двенадцатилетний школьник из города Кахани. Ну просто один к одному… — Ратшит, — прошептал Лука. — Невероятно.

Пес Медведь тоже присмотрелся к портрету на плакате.

— Да, понятно, что тебя так проняло, — сказал он. — Остается надеяться, что в Волшебном Мире он не входит в число твоих врагов.

А вот наконец и место, где можно поесть! Вывеска над дверью гласила: КРЫСТОРАН «У АЛИСЫ». Увы, название соответствовало содержанию. Лука заглянул в окно и увидел, что официантами и поварами тут в основном работают люди, зато большая часть посетителей самые что ни на есть Крысы. Лука озадачился. Как же расплатиться за еду?

— Пусть тебя это не волнует, — успокоил Никтопапа. — В Волшебном Мире деньгами не пользуются.

Лука вздохнул с облегчением:

— Но все-таки здесь же что-то покупают? Как поступать в таких случаях? Все это очень странно.

Никтопапа пожал плечами, в точности как Рашид.

— В таких случаях применяется Р2С2Е, — пояснил он в своем загадочном духе.

— Знаю, знаю, — обрадовался вдруг Лука. — Мне об этом рассказывал брат. С ним тоже такое случалось.

— Processes Too Complicated То Explain, — несколько высокопарно изрек Никтопапа, когда они входили в Крысторан. — Нечто необъяснимое составляет суть Тайны Жизни. Необъяснимые вещи можно встретить повсюду, и в Обыденном Мире, и в Волшебном. Без них никак не обойтись. Успокойтесь, господин ученый. А то у вас такой вид, словно вы только что открыли электричество, а может, Китай или, на худой конец, теорему Пифагора.

— Порой, — Ответил на это Лука, — я точно могу сказать, что вы не мой отец.

Еда оказалась на удивление вкусной, и Лука с Псом и Медведем с аппетитом умяли все, что было подано. Однако они успели заметить, что все Крысы вокруг пристально и с явной враждебностью разглядывают пса Медведя и медведя Пса, отчего те слегка поеживались. За соседними столиками бормотали что-то неразборчивое, как решил Лука — на крысише, крысином наречии. Наконец подозрительного вида косоглазый Крыс в серой кепке встал на задние лапы и подошел к ним. Ему явно доверили допросить с пристрастием непонятных пришельцев.

— Ну чо, чуваки, — начал Следокрыс, не обременяя себя ненужными любезностями, — чо вы ваще мыслите нащет нашей великой Респектокрысии, а?

— Верно, сэр, именно так, сэр! — хором поддержали его все Крысы в Крысторане.

— Мы свою страну любим, — надменно продолжал Следокрыс. — А вы? Вам наша страна нравится?

— Очень приятная страна, — вежливо ответил Лука. — И еда замечательная.

Следокрыс поскреб подбородок.

— Че-то оно меня мало впечатляет, с чего бы это? — проскрипел он, словно разговаривая сам с собой. — Че-то сдается мне, под вашей внешней любезностью кроется какая-то гадость.

— Вообще-то, нам пора идти! — торопливо объявил Лука, поднимаясь из-за стола. — Приятно было познакомиться…

Но Следокрыс протянул когтистую лапу и схватил Луку за плечо.

— А ну-ка, скажи мне, — нахально потребовал он, — согласен ли ты, что дважды два — пять?

Лука заколебался, не зная, как вежливее ответить. И вдруг, к его безмерному удивлению, Следокрыс вскочил прямо на стол и, расшвыривая тарелки и стаканы, затянул громким, шипящим голосом, безбожно фальшивя, странную песню:

Дважды два, конечно, пять?

А Земля вертится вспять?

И велик наш Главнокрыс?

Уважаешь ли ты Крыс?

О да, уважаешь ли ты Крыс?

Кверху попой мир стоит?

Писк наш музыкой звучит?

Должен крыс ты почитать?

И респект нам оказать?

Белое всегда черно —

Здесь ты с нами заодно?

Погляди на мой портрет —

Краше крысы в мире нет?

Серый цвет милей всего!

Уважай всегда его!

Совершенен наш Закон —

Всех законней в мире он!

Уважаешь ли ты Крыс?

Уважаешь, почитаешь,

Уважаешь ли ты Крыс?

При этом все Крысы в Крысторане вскочили на задние лапы, передние прижали к груди и грянули хором:

О сэр, да, да!

О сэр, да, да!

Мы все, согласны, сэр, да, да!

Каждый должен понимать,

Что Крысу надо уважать!

Мы все согласны, сэр, да, да!

— Что за чушь! — выпалил Лука, не успев сдержаться.

Крысы замерли в самых причудливых позах, а затем медленно-медленно повернулись к нему, засверкали глазами и обнажили клыки.

Плохо наше дело, подумал Лука, а Пес с Медведем придвинулись к нему, готовые дорого отдать свои жизни. Даже Никтопапа на этот раз выглядел неуверенно. Крысы уставились на Луку и мелкими-мелкими крысиными шажками подобрались к нему поближе, так что совсем его окружили.

— Чуш-ш-шь, говориш-ш-шь, — задумчиво прошипел Следокрыс. — Да ведь это наш-ш национальный гимн. Как думаете, уважаемые с-сограждане, с-соблюдает ли этот юный негодяй приличия? Или, может, он зас-служивает, гм, Черной Метки?

— Конечно! Черной Метки! — пронзительно завизжали все Крысы разом и выпустили свои острые-преострые когти.

И могло статься так, что поход Луки Халифы за Огнем Жизни завершился бы в Крысторане «У Алисы», а Пес с Медведем, хоть и дорого, но отдали бы свои жизни, уничтожив множество Крыс, и Никтопапа без помех вернулся бы в Кахани, чтобы потихоньку вобрать в себя остатки жизни Рашида Халифы… О, как печально могло все закончиться! Но внезапно снаружи послышались крики, и с неба потоками хлынула всякая странная дрянь вроде красной слизи и гигантских яичных желтков, а в довершение всего градом обрушились гнилые овощи. Мгновенно забыв Луку с его дерзким «Чушь!», Крысы ринулись на улицу с воплями «Это Выдра!», «Это снова она!».