Книга Amore & Amaretti - Виктория Косфорд

Перуджа — молчаливый город, заключенный в каменные стены; по переулкам снуют укутанные женщины, тихо бормоча себе под нос; хлопая крыльями, вдруг взлетают голуби. Открыточная яркость главной площади, подсвеченной мерцающими огнями; нарядные люди прогуливаются, жестикулируют, обнимаются, перебрасывают шарфы через плечо и запахивают куртки, цокают каблуками и придерживают большие сумки, пробираясь через толпу. Маленькие переулки возникают внезапно и уводят прочь от центральной суеты; за их углами обнаруживаются сырные лавки, благоухающие ванилью пекарни и крошечная, залитая желтым светом витрина канцелярского магазинчика с открытками. За соседней дверью расположился деревянных дел мастер в лавке с низким потолком, где смуглые мужчины бесшумно сгружают доски в дерюжные мешки. Я взбираюсь по длинным лабиринтам улиц-лестниц, пока не оказываюсь у дома Аннамарии, где на кухне горит камин. Мы садимся за деревянный стол и пьем вино с поджаренным чесночным хлебом, мягким овечьим сыром и салатом, а заканчиваем ужин хорошим крепким кофе.

Я растянулась на двуспальной кровати на виа Делициоза и собираю пазл из тридцати тысяч частей, до одури выкладывая небо. Игнацио уходит рано утром и на первых порах возвращается в середине дня, чтобы провести со мной несколько часов, прежде чем уйти на вечернюю смену. Я не особенно утруждаю себя поисками работы, подумываю о том, не записаться ли в спортзал, по вечерам курю тонкие самокрутки с гашишем и слушаю на магнитофоне задумчивые песенки Talk Talk. Проходит время, и Игнацио начинает приходить все позднее. Я понимаю, что история с Джанфранко повторяется, меня обуревают мерзкие, зудящие подозрения и ревность, и однажды я отправляюсь в ресторан искать его. Через окно вижу, как он сидит за столиком в пустом обеденном зале, читает комиксы и давит в пепельнице одну сигарету за другой. Ползу домой и ничего ему не говорю.

Всю эту унылую одинокую зиму меня преследует нерешительность. Изредка я общаюсь с Раймондо и Аннамарией, а в остальном мне в Перудже не нравится. Я слоняюсь по красивому старому городу, в одиночестве пью просекко в лобби отелей с остатками былой элегантности, покупаю в кондитерских пирожные в бумажных пакетах и делаю в дневнике длинные и задумчивые записи о своей бессмысленной жизни. Я чувствую, что больше уже ничему не смогу научить Игнацио. Занятия сексом стали неинтересными, потому что я слишком поздно осознаю, что, пытаясь обучить его как можно лучше, забыла уделить внимание тому, как лучше всего доставить удовольствие мне. Из-за неопределенности своего положения я не хочу искать работу. Впервые за четыре года я всерьез задумываюсь о том, чтобы вернуться в Австралию, но передумываю каждый день.

Потом Игнацио получает повестку о призыве в армию, и все вдруг упрощается. Его не будет год — он не сможет работать в ресторане, не сможет быть в Перудже и, главное, не сможет быть со мной. У меня появляется лучшая из причин вернуться домой и решить издалека, на расстоянии, есть ли у нас будущее. Покупаю билет туда и обратно с открытой датой в течение года и за несколько дней до праздника святого Валентина улетаю из Рима. В ящике, где Игнацио хранит свое аккуратно свернутое нижнее белье, оставляю записку с признанием в любви и большое шоколадное сердце.

L’amore del soldato non dura un’ora:

dov’ egli va, trova la sua signora.

Любовь солдата не длится и часа:

где бы он ни оказался, везде находит себе женщин.

Полгода Игнацио страшно скучает по мне и признается в безумной любви. Время от времени от него приходят открытки — из Ливорно, Пьомпино, Чечины. Они написаны аккуратными крупными буквами и содержат описание типичного армейского дня с обязательным упоминанием, сколько месяцев еще осталось. Он часто пишет о своей верности мне, неизменно добавляя, что в его ситуации оставаться преданным возлюбленной очень сложно. Его планы меняются: он решает не возвращаться в Перуджу, холодный, унылый город; Джанфранко подумывает купить «Всякую всячину» и приглашает Игнацио в качестве партнера; потом Игнацио вдруг решает, что приедет жить ко мне в Австралию.

В Сиднее я занимаюсь продажей рекламных площадей для итальянской газеты «Ла Фьямма». Я езжу на бирюзовом «дацуне 120Y» из Лейххардта, где работаю, в Бальмен, где снимаю небольшую квартиру. Я растолстела, пребываю в депрессии и понятия не имею, что буду делать, когда кончится этот год; мои письма к Игнацио становятся так же редки, как и его ко мне. На долгое время они прекращаются вовсе, а потом я отправляю ему письмо, в котором предлагаю обсудить свое предполагаемое возвращение в Италию и говорю, что нуждаюсь в поддержке. Я настолько не уверена, что мне стоит возвращаться, что почти с облегчением воспринимаю ответное письмо Игнацио, где он сообщает, что хочет со мной расстаться. Он признает, что все еще любит меня и писать эти строки ему так же тяжело, как мне читать, однако ему двадцать лет, он вот-вот закончит службу в армии и понимает, что у него впереди вся жизнь. Он не знает, чего хочет, — у него много амбиций, он жаждет впечатлений и полон любопытства. Но у него нет желания осесть со мной в одном месте и завести детей, потому что через два-три года он вполне может передумать и устать от наших отношений, — и что тогда?

Его письмо — облегчение для меня, конец моим колебаниям. Оно определяет, что я буду делать в ближайшем будущем. Но в то же время я очень несчастна. Аккуратно кладу письмо в конверт, поражаясь ощущению внутренней пустоты.

Книга вторая 1

994 год
Спедалуццо в окрестностях Флоренции

Se ne vanno gli amori, restano i dolori.

Любовь уходит, боль остается.

Проходит восемь лет. Однажды мне звонит Джанфранко. Они с Игнацио купили ресторан в Кьянти, в получасе езды от Флоренции. Он открывается в марте. Они хотят, чтобы я приехала и работала на кухне вместе с Джанфранко, как в старые добрые времена. Смогу ли я?

Как я могу противиться, когда жизнь расставляет фигуры на доске так симметрично? Мне почти сорок лет, я не замужем, и у меня нет детей. Я рекламный агент уже в другом, более крупном издании; я довольна своей работой и сделала неплохую карьеру. Я веду занятия по итальянской кулинарии в колледжах по всему Сиднею, живу одна в модном и дорогом районе, у меня много друзей, а почти весь свой доход я трачу на шикарные вечеринки. Редкие романы быстро заканчиваются. Записи в дневниках стали однообразными, повторяющимися, окутаны туманом беспокойства по поводу бесцельности и непоследовательности моей жизни. И вот я решаю уехать в Италию на полгода — на все европейское лето. Увольняюсь с работы, раскладываю свою жизнь по картонным коробкам и прочным мешкам для мусора и оставляю лишь огромный чемодан, который сопровождает меня в международный аэропорт. Мне предстоит жить в комнате над рестораном в большом старинном здании на вершине холма; там будем жить мы все. Джанфранко с новой молодой женой Чинцией (с Мари-Клер он развелся, оставив ее с двумя детьми), Игнацио, Вера — помощница по кухне, женщина средних лет, и я. По телефону Джанфранко показался мне полным энтузиазма, положительных эмоций, но не особенно вдавался в детали, и я понимаю, что совершаю прыжок в неизвестность, однако знаю, что рядом с ним буду в безопасности.