Книга Давид Гольдер - Ирен Немировски

— Маркита — Маркита — твои глаза — против воли — блестят желанием — когда ты танцуешь… Доброй ночи, папочка, спи спокойно, и пусть тебе приснятся сладкие сны…

Она наклонилась и слегка коснулась губами его щеки.

— Ступай, — буркнул он. — Иди спать, Джойс…

Она исчезла. Гольдер долго вслушивался в звук шагов дочери. Лицо его казалось умиротворенным, смягчившимся… Эта малышка… в розовом платье… воплощенная радость… сама жизнь… Он чувствовал себя успокоившимся, даже окрепшим… «Смерть, — подумал он, — я слишком разнюнился… Все это ерунда… Нужно работать, работать, не жалея сил… Тюбингену семьдесят шесть, а он… Только работа сохраняет мужчинам жизнь…»

Сиделка погасила свет и на маленькой спиртовке приготовила больному отвар. Гольдер неожиданно повернулся к ней.

— Та телеграмма… забудьте… Порвите ее, — шепнул он.

— Конечно, мсье.

Как только сиделка вышла, Гольдер уснул мирным сном.

Когда Гольдер поправился, сентябрь был на исходе, но погода стояла по-летнему теплая и безветренная, воздух сиял золотисто-медовым светом.

В тот день после обеда Гольдер не вернулся к себе, как поступал все последнее время, а вышел на террасу и велел слуге принести карты. Глории дома не было, но вскоре появился Ойос.

Гольдер молча взглянул на него поверх очков. Ойос опустил спинку шезлонга, улегся, закинув назад голову и с видимым удовольствием касаясь кончиками пальцев холодных мраморных плит пола.

— Слава Богу, стало прохладнее, — пробормотал он. — Ненавижу жару…

— Вы, случаем, не знаете, где обедала эта девчонка?

— Джойс? Полагаю, у Мэннерингов… Почему вы спрашиваете?

— Просто так. Вечно ее где-то носит.

— Все дело в возрасте… Не понимаю, зачем вы купили ей новую машину? Она как с цепи сорвалась…

Ойос замолчал, не договорив, приподнялся на локте и бросил взгляд в сторону сада.

— Вот и она, ваша любимая Джойс! — Он подошел к балюстраде и крикнул: — Постой-ка, Джойс! Решила уехать прямо сейчас? Совсем обезумела?

— В чем дело? — рыкнул Гольдер.

Ойос от души веселился.

— Какая же она забавная… Тащит с собой весь зверинец… Я о Джиле… А кукол ты взять не хочешь? Нет? И маленького принца оставляешь? С чего бы это, красотка? Взгляните, Гольдер, до чего уморительна эта крошка.

— Так папа с вами? Я повсюду его ищу! — воскликнула Джойс.

Девушка бегом поднялась на террасу. Она была в дорожном манто, маленькой, надвинутой на глаза шляпке и с песиком под мышкой.

— Куда ты собралась? — Гольдер резко вскочил.

— Угадай!

— Откуда мне знать, что еще ты там выдумала? — раздраженно закричал Гольдер. — Отвечай, когда я спрашиваю!

Джойс села, положив ногу на ногу, с вызовом взглянула на отца и весело рассмеялась.

— Я еду в Мадрид.

— Что-что?

— Так вы не знали? — вмешался в разговор Ойос. — Малышка действительно решила ехать в Мадрид на машине. Одна… Так, Джойс? Одна? — с улыбкой прошептал он. — Она гоняет, как сумасшедшая, и наверняка разобьется, но такова ее прихоть… Неужели вы не знали?

Гольдер в бешенстве топнул ногой.

— Ты сошла с ума, Джойс! Что за идиотская затея?

— Я давно говорила, что поеду в Мадрид, как только получу новую машину… Что тут такого?

— Я тебе запрещаю, поняла? — медленно отчеканил Гольдер.

— Поняла. И что с того?

Он подскочил к ней, занеся руку для удара. Джойс слегка побледнела, но смеяться не перестала.

— Хочешь дать мне пощечину, папочка? Не стесняйся. Мне плевать. Но тебе это дорого обойдется.

Гольдер медленно опустил руку.

— Убирайся! — процедил он сквозь зубы. — Езжай, куда хочешь.

Он сел и снова взялся за пасьянс.

— Ну же, папочка, не злись… — нежным голоском прожурчала Джойс. — Между прочим, я могла уехать, никому ничего не сказав… Да и какая тебе разница?

— Ты свернешь себе шею, детка, свою чудную гладкую шейку, — пообещал Ойос, поглаживая руку девушки. — Вот увидишь…

— Это мое дело. Давай мириться, папочка, ну давай…

Она прижалась к отцу, обняла его за шею.

— Папуля…

— Не тебе предлагать мне мириться… Оставь меня… как ты разговариваешь с отцом… — Гольдер оттолкнул Джойс.

— Вам не кажется, что эту прекрасную юную леди поздновато воспитывать? — хмыкнул Ойос.

Гольдер стукнул кулаком по картам.

— Оставьте меня в покое! — прорычал он. — А ты убирайся! Умолять тебя я не стану.

— Ты всегда все портишь! Не хочешь, чтобы я радовалась жизни! Была счастлива! — закричала Джойс, и по ее лицу потекли нервные злые слезы. — Отстань от меня! Думаешь, тут очень весело с тех пор, как ты заболел? Я больше не могу! Ходи бесшумно, говори тихо, не смейся, а вокруг только старые злобные и унылые рожи!.. Я хочу, хочу уехать…

— Езжай, сделай милость. Никто тебя не держит. Кто-нибудь составит тебе компанию?

— Нет.

— Не рассчитывай, что я поверю. — Гольдер понизил голос. — Собираешься мотаться по дорогам с этим жалким сутенером, так, маленькая шлюха? Думаешь, я слепой? Я все вижу, вот только сделать ничего не могу. Не могу… — повторил он дрожащим голосом. — Но не надейся провести меня. Поняла? Не родился еще тот человек, который сумеет обмануть старого Гольдера!

Ойос тихонько рассмеялся, прикрыв рот ладонями.

— Как вы скучны… Все это бесполезно, мой бедный друг… Вы не знаете женщин!.. Уступите… Поцелуй меня, красавица Джойс…

Она его не слушала, ласкаясь щекой о плечо Гольдера.

— Папа, дорогой мой папочка…

Гольдер оттолкнул дочь:

— Прекрати… Ты меня задушишь. Уезжай, иначе будет слишком поздно…

— Ты меня не поцелуешь?

Он нехотя прикоснулся губами к ее щеке:

— Конечно… Поезжай…

Джойс взглянула на отца. Он раскладывал пасьянс, но пальцы плохо его слушались, соскальзывая с гладкой поверхности стола.

— Папа… Ты ведь знаешь, что у меня кончились деньги, правда?

Гольдер не ответил, и Джойс повторила:

— Ну же, папа, дай мне денег, прошу тебя!

— Каких денег? — спросил он таким сухим и спокойным голосом, какого Джойс никогда не слышала.

— Каких денег? — нетерпеливо повторила она, нервно ломая пальцы от нетерпения. — На поездку. Чем, по-твоему, я стану жить в Испании? Своим телом?