Книга Бал. Жар крови - Ирен Немировски

Воспользовавшись тем, что мадемуазель Изабель отошла, чтобы рассмотреть через свой лорнет позолоченного Будду на бархатной подушечке, госпожа Кампф протараторила:

— Бутерброды! Да ты не в своем уме! Не будем же мы из-за нее все переставлять на столе! Жорж, принесите сухие хлебцы в саксонской корзинке, вы понимаете, о чем я?

— Да, мадам.

Он вернулся через минуту, неся поднос и хрустальный графинчик баккара. Втроем они молча выпили. Затем госпожа Кампф и мадемуазель Изабель сели на диван, за которым пряталась Антуанетта. Если бы она протянула руку, то смогла бы дотронуться до серебряных туфель матери и желтых шелковых «лодочек» своей учительницы. Кампф расхаживал взад и вперед, украдкой поглядывая на часы.

— Расскажите мне немного о сегодняшних гостях, — попросила Изабель.

— О! — воскликнула Розина. — Придут очаровательные люди и несколько старых грымз, например, маркиза Сан-Паласьо, которой я должна отплатить любезностью за любезность, — она так любит нас навещать… Я ее видела вчера, она собиралась уезжать. Она мне сказала: «Дорогая моя, из-за вашего бала я на неделю отложила свой отъезд на юг. У вас обычно так весело…»

— А, так вы уже устраивали балы? — надув губки, спросила Изабель.

— Нет-нет, — торопливо возразила госпожа Кампф, — мы только на чай приглашали. Вас я не позвала, зная, как вы заняты днем…

— Да, конечно. Кроме того, я собираюсь давать концерты в будущем году…

— В самом деле? Какая замечательная идея!

Они замолчали. Мадемуазель Изабель еще раз огляделась по сторонам.

— Это изумительно, просто изумительно, какой вкус…

И снова воцарилось молчание. Женщины покашливали. Розина приглаживала волосы. Изабель старательно оправляла юбку.

— Какая приятная погода стоит последние дни, не правда ли?

Кампф резко перебил:

— Ну что, мы так и будем сидеть сложа руки? Как поздно все-таки гости приходят! Вы точно указали десять часов на приглашениях, Розина?

— Я вижу, что пришла намного раньше.

— Да нет же, дорогая, что вы такое говорите? У всех просто ужасная привычка приходить поздно, это так неприятно…

— Предлагаю потанцевать, — игриво сказал Кампф, хлопая в ладоши.

— Ну конечно, какая замечательная идея! Начинайте! — крикнула госпожа Кампф оркестру. — Чарльстон.

— Вы танцуете чарльстон, Изабель?

— Ну да, немножко, как все…

— Прекрасно, у вас не будет недостатка в кавалерах. Например, маркиз Ичарра, племянник испанского посла, — он получает все призы в Довилле, не так ли, Розина? Ну а тем временем давайте откроем бал.

Они ушли, и в пустой гостиной взревел оркестр. Антуанетта видела, как госпожа Кампф поднялась, подбежала к окну и прислонилась лицом к холодному стеклу («Совсем как я», — подумала Антуанетта). Часы пробили половину одиннадцатого.

— Боже мой, боже мой, но где же они? — волнуясь, прошептала госпожа Кампф. — Ах, черт бы побрал эту сумасшедшую старуху, — добавила она почти вслух и тут же зааплодировала и закричала, смеясь: — Ах! Чудесно, очаровательно! Я не знала, что вы так прекрасно танцуете, Изабель.

— Она танцует прямо как Жозефин Бейкер[18], — раздался голос Кампфа с противоположного конца гостиной.

Как только танец закончился, Кампф крикнул:

— Розина, я веду Изабель в бар, не ревнуйте.

— А вы нам не составите компанию, дорогая?

— Минутку, если позволите, надо отдать прислуге кое-какие распоряжения, и я тут же к вам присоединюсь…

— Я целый вечер собираюсь флиртовать с Изабель, предупреждаю вас, Розина.

Госпожа Кампф нашла в себе силы засмеяться и погрозить им пальчиком, но не смогла произнести ни слова и, как только осталась одна, снова бросилась к окну. Слышно было, как по проспекту проезжают автомобили, некоторые из них притормаживали перед домом, и тогда госпожа Кампф жадно вглядывалась в темную зимнюю улицу, но машины удалялись; звук мотора становился все слабее, пока окончательно не таял в темноте. По мере того как шло время, автомобилей становилось все меньше и меньше, и в течение долгих минут никакие звуки уже не раздавались на пустынном, как в провинции, проспекте. Лишь на соседней улице звенел трамвай да доносились далекие гудки, приглушенные расстоянием…

Розина тряслась как в лихорадке. Без пятнадцати одиннадцать. В пустой гостиной часы издавали негромкие торопливые удары в аргентинском ритме, энергичном и четком. Им настойчиво вторили часы в столовой, а с другой стороны улицы, с фронтона церкви, раздавался медленный и торжественный бой, тем громче, чем дальше продвигались стрелки.

— Девять, десять, одиннадцать! — кричала госпожа Кампф в отчаянии, поднимая к небу руки, покрытые сверкающими бриллиантами. — Но что же это? Ну что же случилось, Господи Иисусе?

Альфред и Изабель вернулись. Все трое молча смотрели друг на друга.

Госпожа Кампф нервно произнесла:

— Это довольно странно, вам не кажется? Как бы что-нибудь не стряслось…

— О, моя дорогая, разве что землетрясение, — сказала Изабель, и в ее голосе слышались триумфальные нотки.

Но госпожа Кампф все еще не готова была признать поражение. Теребя жемчужное колье, она сказала охрипшим от тревоги голосом:

— Ах, это еще ничего не значит. Представьте себе, на днях я была у своей подруги, графини Бруннеллески, и первые гости начали прибывать без четверти двенадцать. Так что…

— Хозяйке это доставляет столько беспокойства, столько волнений, — сочувственно шептала Изабель.

— Ну что ж… Надо привыкать, не так ли?

И тут раздался звонок. Альфред и Розина бросились к дверям.

— Играйте, — крикнула Розина музыкантам.

Они тут же заиграли блюз. Но никто не появился. Розина не могла больше выносить неизвестность. Она позвала:

— Жорж, Жорж, кто-то звонил, вы разве не слышали?

— Это от Рея мороженое принесли.

Госпожа Кампф взорвалась:

— Уверяю вас, что-то случилось: несчастье, недопонимание, или была указана не та дата, не тот час! Десять минут двенадцатого, уже десять минут двенадцатого, — повторяла она в отчаянии.

— Ну, так теперь уже не долго ждать! — громко объявил Кампф.

Все трое снова уселись, но больше никто не говорил. Слышно было, как слуги хохочут на кухне.

— Скажи им, чтобы они замолчали, Альфред, — наконец попросила Розина дрожащим от бешенства голосом. — Иди же!