Книга Война. Хроника пяти дней - Орхан Джемаль

— А может они тоже солдаты? Старик что-то больно моложав, а баба просто геройствует, выгораживает солдатиков…

— Да ты на руки его посмотри! Вон, сколько грязи под ногтями! Это колхозник, он еще утром в огороде копался…

— Какие, на хер, руки?! Вон, смотри, у дверей «муха» лежит!

— Это моя «муха». Ты же сам сказал ее с собой взять…

Грузинский дед лезет в шкаф, достает медаль «30 лет безупречной службы в МООП ГССР», Что такое МООП никто не знает, а ГССР это Грузинская Советская Социалистическая Республика, объяснил присутствующим Вахтанг.

Он считает:

— Грузинская ССР кончилась семнадцать лет назад. Если служить дед пошел сразу после армии и к моменту распада Союза отслужил тридцать лет, то сейчас ему под семьдесят. Если, конечно, это его медаль. Ладно, дед, убедил…

Раненного наспех перевязали, сквозную дыру в плече залили чачей найденной в доме и отпустили вместе с отцом и женой, указав, как лучше выйти из зоны обстрела.

Дальше стало совсем хреново. Подключилась наша артиллерия. У них координаты грузинских позиций в селе, и они, наконец, пристрелялись. Про то, что бойцы «Востока» уже взяли эти позиции и теперь находятся ровно на них, наши артиллеристы не знают. Они лупят прямо по нам. Бьют даже точнее чем грузины.

Когда снаряды стали ложиться прямо на улицу «Снег» дал команду разбежаться по подвалам ближайших домов. Маленькими группами все рассосались, затаскивая в укрытия раненых. Про то, что мы попали под «дружественный огонь» еще не знаем. Это потом вечером, прибывая в щенячье-интеллигентской эйфории от того, что остался жив и даже цел, я прокручивал в голове стихи:

— Артиллерия бьет по своим… недолет, перелет, недолет… по своим артиллерия бьет. Так вот значит, про что Межиров писал.

Потом в расположение «Востока» явился подполковник, командовавший дивизионом «САУшек», так точно лупивших по «Востоку» минут тридцать. Пришел извиняться. На его счету двое раненных ямадаевцев. Чем закончатся извинения он не знал. Губы его дрожали, трусил, — кто их знает этих чеченцев, говорят они за своих…

Ямадаев выслушал его спокойно.

— Ну, да. На войне и такое бывает… Не переживай, — Ильхамд уллиля, двухсотых из-за тебя нет.

Уже в Москве задним числом до меня дошло, что «дружественный огонь» — издержки лукавой недоговоренности про Квемо Хвити и Земо Никози. Артиллеристам передали реальные координаты грузинских позиций в Земо Никози, а сами в то же время врали наверх, что находятся в Квемо Хвити. Желали скрыть форсирование границы без команды. Подполковник лупил по селу, будучи уверенным, что мы в шести километрах от него.

Хорошо, что в любой грузинской хате обязательно есть обширный погреб, где можно отсидеться …

Мне тогда достался отличный подвал с бетонным перекрытием в грузинском зажиточном доме. Кроме меня здесь укрылись еще трое чеченских спецназовцев. Один из них, Ибрагим, ранен, ступня разворочена осколком гаубичного снаряда.

Снимают берц. Кровь бодрой струйкой льется на земляной пол. Его перевязывают, бинты сразу же промокают. Накручивают на ногу еще несколько слоев, все равно кровь просачивается сквозь марлю, расцвечивая веселыми алыми разводами высовывающиеся из-под повязки мертвенно-бледные пальцы с посиневшими ногтями. Ибрагима оттаскивают подальше от входа под защиту каменных стен. Он хмур, сердит и спокоен. Обычно так держаться люди, некстати порезавшиеся во время работы. Даже отмахивается от помощи, и перескакивает сам на одной ноге.

Тут же в подвале бойцы обнаруживают трехлитровые банки грушевого компота. В секунду пробиты в крышке две дырки и банка пошла по кругу. Компот отличный, холодный, в меру сладкий. Ибрагиму не дают, говорят, раненым пить не следует. Происходит короткая дискуссия: пить не следует всем раненым, или только тем, кому попало в живот, Ибрагиму больше нравиться второй вариант, но считавшийся старшим в этой группе Асламбек, ставит точку в споре:

— Если можешь потерпеть, — потерпи.

Один из чеченских спецназовцев утолив жажду, вытащил из кармана сторублевку, небрежно бросил ее на полку с банками и с не передаваемым выражением процедил:

— И пусть ни одна сука не скажет, что я тут мародерствовал!

Ибрагим расхохотался:

— Сто рублей за банку? Да теперь мы имеем право выпить весь компот в этом доме!

Ямадаевцы, за которыми закрепилась репутация головорезов и беспредельщиков, на самом деле, воюют, практически соблюдая западные этические нормы. У них это вроде особых понтов, — смотрите, какой, я, крутой и благородный. Ребята на полном серьезе обсуждали, можно ли помочиться в углу, если очень хочется, или не стоит гадить в чужом жилом доме. Решили, что лучше потерпеть.

Асламбек закуривает и угощает меня. Несмотря на то, что дом сотрясается от разрывов и на верхних этажах что-то рушиться, ему охота поболтать со свежим человеком. Свежий это я.

— Ты журналист? На каком канале работаешь? Ах, ты пишешь в журнал? Жаль, а то я спросить хотел… Вот перед самой войной по телевизору кино показывали про то, как кавказцы за русских воевали…

Действительно, я с огромным удовольствием в самом начале августа еженедельно смотрел на канале НТВ цикл документальных фильмов «Кавказцы в войнах России». И аккурат 7-го, в самый канун войны, транслировали второй из этих фильмов: «Дикая дивизия». Горцы мчались в развевающихся бурках, размахивали саблями, и рубали противника во славу русского государя… Я одним глазом пялился на экран и собирал рюкзак: фотоаппарат, два диктофона, ноутбук, зарядку для мобильника, трусы, носки… Мне и в голову не приходило, что всего через три дня я увижу сегодняшнюю «Дикую дивизию».

Оказывается, Асламбек тоже смотрел это документальное кино.

— Ну, согласись, журналист, это же не может быть совпадением. Сначала фильм про это, а через день русские с грузинами машутся, а мы в авангарде. Впереди всех, на русской стороне, вроде той «Дикой дивизии». Конечно, генералы знали, что война вот-вот начнется и специально заказали трансляцию. Это они нам так напоминали, что раньше мы тоже за Россию воевали. Вроде как подбадривали нас. Не согласен, журналист, а?

Асламбек выслушал все возражения, хмыкнул, и полез смотреть, что происходит на улице. Переубедить его мне не удалось.

Уходя, по-отечески предупредил:

— Ты, журналист, будь тут осторожнее. По подвалу не шарахайся без нужды и ничего не бери. Бывает, подвалы минируют. У меня так два друга погибли…

Наконец, «дружественный огонь» стих. Артиллерия 693-го полка получила новые координаты и довольно успешно стала молотить по грузинским батареям. Не то, чтоб грузин подавили совсем, но их артобстрел стал менее плотным.

Собственно это и было основной задачей «Востока», который, вообще-то а военная разведка и его задача лишь имитировать атаку, выявляя огневые точки противника. В качестве штурмовой группы батальон работал по совместительству.