Книга Десантники Великой Отечественной. К 80-летию ВДВ - Михаил Толкач

Ветер с озера пронизывал до костей. Морозец донимал всерьез. Днем снег подтаивал, валенки промокли насквозь, ноги без движения коченели.

– У меня уши заложило! – тихо говорил командиру отделения старший сержант Петр Пимшин. Правая рука его была забинтована, ранило при форсировании Поломети. Рядом с ним, под ветками ели, зарылся в снег Василий Петрович Иванов, ефрейтор из удмуртского поселка Балезино.

– Ударит фриц, сразу отложит! – усмехнулся командир отделения.

Василий Петрович перед войной отслужил срочную и поступил в милицию на железнодорожной станции. Его жена Агния Андреевна была трактористкой в местном колхозе. Оба отличались скромностью и трудолюбием. До сих пор их помнят люди.

Таился за большим пнем и восемнадцатилетний доброволец из Соликамска Петя Черепов. С ненавистью глядел он на стоянку темных машин – нахохлились, как хищные птицы. Может быть, эти бомбовозы налетали на расположение 10-й роты и убили Чащина, Фалалеева, Гущина, ребят из Кировской области?.. Комсомольцы толком-то и немца не рассмотрели – остались в снегу за Полометью…

За бочками с бензином, прикрытыми хвойными ветками для маскировки, поскуливали собаки. И ребята переживали: не учуяли б псы людей. Не подняла бы тревогу охрана – вот как исправно вышагивает часовой, натянув на уши суконную пилотку, похлопывает руками себя по бокам.

И, словно угадав волнение молодого десантника, из белого марева показался Иван Степанович Мосалов, представитель штаба бригады. При встрече парашютисты смотрели на него с обожанием: в белофинскую кампанию он отличился как отменный лазутчик – орден Ленина заслужил!..

– Сигналы не забыл, друг? – прошептал он на ухо Черепову. Прижал парня к снегу. – Если что, бей гранатами!.. Запал вложи, пока не началось…

И слов-то всего ничего, а на сердце паренька покойнее стало. Лишь ноги немеют без движения и клонит ко сну.

Тяжелые бомбардировщики Северо-Западного фронта вышли к Демянску с запада, обманным маневром запутывая немецких зенитчиков. А зенитная оборона у гитлеровцев была налажена хорошо, и пушки мощные. На фронте передавались слова, будто бы сказанные фюрером: «Моих зенитчиков и ваших летчиков следует кормить рисом с маслом, а моих летчиков и ваших зенитчиков нужно держать на овсе и холодной воде!» Так это или не так, но советские летчики основательно опасались воздушной защиты немцев.

Вспыхнули прожекторы, кромсая небо белыми столбами яркого света. Небо враз раскрасилось трассирующими снарядами. Ударили зенитки, крупнокалиберные пулеметы.

– Огонь! – короткая команда по цепочке десантных ракетчиков.

Над взлетной полосой встали радуги ракет – вот цель. Советские летчики накрыли бомбами аэродром. Гром и молнии!

– Как уши? – задорно крикнул Иванов, придвинувшись вплотную к старшему сержанту Пимшину. Тот наводил винтовку на бочки с бензином.

– Отложило! – отозвался Пимшин.

Самые проворные гитлеровские пилоты попытались вырулить и поднять самолеты в воздух. Вновь вмешалась засада десантников. Из противотанковых ружей из 10-й и 11-й рот поджигали машины, бочки с горючим, сшибали немецких солдат, летчиков, мотористов. Гранаты довершали дело.

Не зевали и разведчики П.Ф. Малеева. Группа парашютистов под командой Е.В. Бабикова блокировала дорогу с аэродрома в поселок. Поднялась пальба, загрохотали взрывы, и в Демянск помчался крытый грузовик. Ближе всех к дороге оказался старший сержант Павел Григорьевич Шадрин, житель города Сарапула Удмуртской АССР. В первых стычках с фашистами он проявил сметку и смелость настоящего красного бойца. Его граната и на этот раз была ко времени. Попала на верх тента, взорвалась. Автомобиль радиатором впоролся в снежный вал. Строчили и строчили винтовки и автоматы советских лыжников. На летном поле рвались бомбы, бочки с бензином, баки самолетов…

Из письма В.А. Храмцова, бывшего фронтового разведчика:

«Бой за аэродром Глебовщины мне запомнился необычно четко. Группа ребят из разведывательно-самокатной роты П.Ф. Малеева разбила автомашину. В ней ехали немецкие офицеры. Они прилетели накануне памятного боя из отпусков и направлялись в штаб 2-го армейского корпуса гитлеровцев. Были взяты первые трофеи и первые важные документы вблизи штаба окруженной группировки под Демянском. Досталось несколько бутылок вина из Франции. Этот эпизод остался в памяти – разведчики угощали меня и других командиров трофейным сладким вином…»

Но вернемся к бою, что разыгрался под Демянском. Ракетчики Петр Памшин и Василий Иванов, меняя позиции и укрываясь за купами елок, указывали летчикам важные цели на аэродроме – не зря же накануне они с комиссаром батальона Куклиным, забравшись на высокие ели вблизи Глебовщины, мерзли и стыли на ветру, визуально «рисовали» план летного поля, служб аэродромного снабжения, складов ГСМ (горюче-смазочных материалов). Бомбы рвали в клочья немецкие машины, зенитные батареи, прожекторные установки. Бочки с бензином лопались, фонтаном выбухали языки пламени. Шмелями запели пули «шмайссеров». Пунктирные трассы пулемета склонялись к леску, где прятались ракетчики.

В вышину порхнули желтые ракеты:

– Отходи!

Укрываясь за изгородями, в кустарниках, за сугробами, покидали места засады. Командиры сверяли по компасу азимуты, вели к обусловленным пунктам десантников.

Рядом с Череповым бежал на лыжах Иван Мосалов. Они замыкали цепочку лыжников. Пытались ветками сосенок заметать за собой след и засыпали его нюхательным табаком.

– Как мы их! – азартно говорил Петя старшему командиру.

– Удача улыбается смелому! – в тон ему отвечал Иван Степанович. У него было приподнятое настроение. У офицеров с подбитого грузовика он обнаружил документы о наличии запаса бомб на аэродроме, указатели высотных эшелонов и маршрутов транспортных самолетов врага, схему путей сообщения между Демянском и Старой Руссой…

На этом не закончился поединок десантников с фашистами в Глебовщине. Чтобы сократить потери грузовых самолетов, гитлеровцы стали прилетать под Демянск вечером. Ночью разгружались и под утро улетали на запад. Так что днем почти не было перелетов в районе дислокации 1-й маневренной воздушно-десантной бригады.

Боевые ребята из роты П.Ф. Малеева и это разгадали. Сведения разведчиков были переданы в штаб ВВС Северо-Западного фронта. Последовал приказ:

– Усилить ночные налеты!

И не было жизни немцам в Глебовщине. Казалось, не сохранилось живого места на посадочных площадках и на взлетной полосе. Но над болотами Невий Мох и масловскими трясинами тянулись косяки транспортных машин по-прежнему в направлении Демянска.

– В чем дело?! – бушевал комбриг Тарасов. – Мне самому, что ли, идти на поиск?..

И вновь катили на лыжах разведчики МВДБ-1 к Демянску. Часами и сутками таились у Глебовского озера. На летном поле валялись искореженные бомбами вражеские самолеты, черными могилами виделись воронки от фугасок. Вроде бы и сесть машине некуда. Сам Павел Федулович Малеев ползал вокруг аэродрома. Иван Мосалов все глаза проглядел в бинокль. В лоскуты порвал свой маскхалат в чапыжнике Ефим Васильевич Бабиков. Донимали расспросами надежных людей из сел и округи Глебовщины.