Книга Любовь не картошка - Татьяна Герцик

Даша с видом опытной путешественницы подсказала:

– Если его не будет, можно снять комнату в этом же общежитии, это недорого.

В пятницу после работы Оксана улетела, а в субботу позвонила Даше домой. Голос начальницы так звенел неприкрытым счастьем, что той и без слов всё стало ясно.

– Даша, напиши, пожалуйста, в понедельник за меня директору заявление на отпуск, я уже несколько лет не отдыхала. Пусть меня пока Павел заменит. Когда вернусь, не знаю, у Юрия много незаконченных дел. Да, попроси Дана свозить тебя ко мне на квартиру и собери мои вещи. Я не знала, на сколько здесь задержусь, поэтому взяла только самое необходимое. Потом передай с оказией, ладно?

Не утерпев, Даша спросила:

– А как вас встретил Юрий?

Оксана ответила дрогнувшим голосом:

– Просто обнял.

Когда в трубке запищали короткие гудки отбоя, Даша мечтательно вздохнула и уставилась в окно. Ей было за что себя похвалить. Ведь если бы не она, эти двое так и сидели б по своим углам, любя и страдая, но не делая ни шагу навстречу друг другу.

Нужно было выполнить поручение Оксаны, но телефона Дана у нее не было, поэтому, рассудив, что до понедельника она всё равно ничего не узнает, посвятила выходные учебе.

В понедельник, не решившись рассказать Галине Ивановне об изменениях в жизни начальницы, – та ведь не давала ей такого права, – отнесла написанное от имени Соколовой заявление генеральному директору, разразившемуся гневной отповедью по поводу внезапных исчезновений недисциплинированных подчиненных. Покорно ее выслушала, огорченно вздыхая, всем своим унылым видом демонстрируя полную покорность нелегкой судьбе, давая возможность генеральному выпустить накопившийся пар.

Удостоверившись, что остывший шеф бумагу подписал, отнесла ее в отдел управления персоналом, где такое обычное на первый взгляд заявление вызвало уйму вопросов. Невинно хлопая глазками и растерянно пожимая плечами, уверила кадровиков, что ничего не знает.

Вернувшись к себе, осторожно спросила Галину Ивановну, как ей разыскать Дана. Брюзгливо поджав губы, та бросила:

– Не буди злую собаку, пока она спит! – зарумянившаяся от намека Даша продолжала с молчаливым упорством смотреть на Галину Ивановну и та с неучтивым смешком подсказала: – Но, если уж тебе так приспичило, то вот ориентир: он глава компании «Соколов и сын». Должен быть там, я думаю.

Еще больше конфузясь под ее насмешливым взглядом, Даша нашла в телефонном справочнике нужный адрес. Телефон главы компании указан не был, и она набрала номер приемной. Ответившая ей девушка попыталась выяснить, по какому конкретно вопросу она звонит, но Даша твердо ответила, что она личный помощник его сестры и действует по ее поручению.

Когда трубку наконец взял Дан, Дарья быстро выпалила, чтобы он заехал за ней сегодня, если сможет. Услышав довольный смешок и многообещающее: «Конечно, смогу», положила трубку, обхватив руками горящие щеки. Опять он подумал вовсе не то! Галина Ивановна с всё тем же кисло-пренебрежительным видом отвернулась от нее, и Даша, поежившись от ее явного неодобрения, заставила себя взяться за работу.

После смены Даниил поджидал ее в машине на прежнем месте. Увидев в его глазах охотничий блеск, Даша злорадно сообщила, разрушая все его напрасные надежды:

– Оксана помирилась с Юрием, взяла отпуск и попросила меня собрать ее вещи, потому что пробудет в Питере неопределенное время.

Дан так удивился, что приоткрыл рот и не сразу нашел, что сказать.

– Вот это новость! И как это могло произойти?

Даша не стала говорить о своей роли в этой истории.

– Приедет и сама расскажет. Мне велено только вещи собрать.

Дан послушно погнал машину к дому сестры. Даша удивилась, когда он затормозил возле неказистой хрущевки. Она считала, что их креативный директор зарабатывает достаточно, чтобы жить в более приличном месте. Заметив ее недоумение, Дан пояснил:

– Это наша старая квартира. Здесь мы родились, здесь в школу ходили. Сюда и Юрка постоянно к сестре прибегал, они же учились вместе. Видимо, эти места навевали ей определенные воспоминания, раз она не захотела отсюда уезжать.

Открыв дверь своим ключом, Дан хозяйским жестом пригласил Дашу войти. Трехкомнатная квартира была полностью переделана. Кирпичные стены перенесены и три небольшие комнаты превратились в две, но побольше. Кухня тоже стала больше, но не поддающаяся переделке малюсенькая прихожая, в которой и в одиночку было не повернуться, портила всё впечатление.

Даша ушла в спальню, отбирая в дорожную сумку всё, что могло пригодиться для жизни в чужом городе. Дан терпеливо поджидал ее в большой комнате, глядя на знакомый пейзаж за окном.

Ее звонок выбил его из колеи, заставляя воображать запретные, но чарующие картины. Особенно непереносимым было представлять под собой Дашино запрокинутое лицо, глядящее на него слепо и жарко.

Он покачался на носках, упрямо морща лоб и оценивающе посматривая на стоящий у стены большой диван. Прикинув, что подобного случая может больше и не представиться, решил действовать. Едва Даша вышла из спальни, таща за собой полную сумку, он забрал у нее поклажу, но не пошел к дверям, как она ожидала, а небрежно швырнул сумку на кресло.

Даша посмотрела на его полыхавшее темным румянцем лицо и испуганно попятилась. Но далеко уйти от него он не дал. Обхватив крепкими руками ее тонкую талию, нетерпеливо выдохнул:

– Как давно я этого хотел! – и накрыл ее рот своими затвердевшими губами.

От нее пахло чем-то неуловимо нежным, чем-то таким, от чего кружится голова. Он с наслаждением вдыхал ее пьянящий аромат, стараясь совладать с участившимся пульсом и не спешить. Даша не отвечала, и он с неудовольствием почувствовал, как она неловко старается выбраться из его объятий. Предотвращая побег, крепче сжал руки. Он не смог бы отпустить ее сейчас, даже примись она угрожать ему пистолетом. Да он и не верил, что она не переживает того же, что и он. Так не бывает, чтобы один пылал в огне, а другой был холоден, как лед.

Даниил хотел соблазнить ее медленно и настойчиво, доведя до исступления, чтобы она оценила, какой он опытный любовник, но, едва оторвавшись от ее рта, почувствовал, как в глазах померк свет и кровь толчками запульсировала внизу живота.

Не в силах выносить эту пытку, повалил Дашу на диван, и, не обращая внимания на ее испуганный вскрик «нет», принялся лихорадочно целовать, несвязно бормоча:

– Ну пожалуйста, пожалуйста, родная…

Под это униженное бормотанье стянул с нее джинсы, расстегнул свои и, уже ни о чем больше не думая, навалился на нее всем своим телом. Раздвинув коленями ее ноги, с напором устремился внутрь. Она недовольно дернулась под ним, но этого он и не заметил, охваченный слепящим наслаждением. Зажмурив глаза и выгнувшись дугой, он погрузился в нее раз десять и внезапно зашелся в неестественном беззвучном крике.