Книга Сага о Гуине. Книга 2. Воин в пустыне - Каору Куримото

Ринда сообразила, что он просто дразнит ее, и закусила губу. Суни затравленно озиралась по сторонам, как будто что-то понимала. Затем поднялась, приблизилась к Гуину и о чем-то взволнованно затараторила.

Тот слушал, наклонив к ней ухо, потом заговорил с ней на том же языке. Суни ответила еще более взволнованно.

— Послушай, Гуин, о чем лопочет эта обезьяна? — спросил Иставан.

— Не называй ее обезьяной, ты… — начала было принцесса, но Гуин поднял руку, призывая к тишине.

— Суни говорит, что обязана нам по гроб жизни и что просто так ходить по пустыне слишком опасно. Она предлагает отвести нас в свою деревню. Племя Раку отблагодарит нас и обеспечит беспрепятственный проход по территории семов в любом направлении.

— В самом деле, Суни? Ты можешь нам помочь? — Лицо Ринды расплылось в улыбке. Девочки крепко обнялись.

— Нас спасут дикари? — Иставан поглядел на них недоверчиво. — Клянусь огненным языком Доала, сроду не слышал ничего подобного! Почему бы нам сразу не кинуться на свои мечи?

— Послушай! — воскликнула принцесса. — Прекрати упоминать имя нечистого всуе, иначе накличешь на нас беду!

— Ха! Не станешь же ты прятаться за камни каждый раз, как кто-то поминает Доала! Кстати, если бы ты попала в злачные места Валачии, то это слово было бы там самым мягким.

— Чур меня! — Ринда быстро сделала защитный знак Дзаноса. Ее брат выглядел так же растерянно, как и она. — Если мы и попали в Носферус, то только из-за твоих проклятий. Почему ты столько ругаешься?

— Скоро сами заругаетесь, — ухмыльнулся наемник. — Вы знаете, что меня зовут Колдовским Мечом, но у меня есть и другое прозвище — Приносящий Несчастья. Где я, там и беда.

— Так я и поверил, — скривился Ремус.

— Именно поэтому, — продолжал Иставан, — дворяне повсюду вызывают меня на дуэль и расплачиваются жизнью, а благородные дамы затевают со мной интрижки, за что вылетают из дворца и из дома… А почему пала Стафолосская Застава? Но у меня есть способность выпутываться из любой переделки. Только на меня одного не действуют несчастья, которые я приношу! Возможно, тут замешана божественная сила. Кто-то опекает меня — может быть, великий Дзанос, а может, старик Дзарн. Или нет, по-моему, за Иставаном приглядывает сам Доал.

— А не отправиться ли тебе к нему прямо сейчас? — спросил Ремус, побледнев. — Твои признания…

Он внезапно замолчал. Гуин и Иставан напряглись. Суни сидела неподвижно. И все глядели на Ринду.

С девочкой что-то происходило. Ее лицо, на котором играли отсветы пламени, как будто стало совсем чужим. Исчезла детская беззаботность, всегда читавшаяся в ее благородных чертах. Она уступила место новой силе, почти что святости. Теперь принцесса походила на жрицу из храма Дзаноса. Темные глаза сверкали, в них отражалась мудрость тысячелетий. Все остальные затаили дыхание, ожидая, что она скажет.

Ринда подняла руку с необычайной для своего возраста грацией и указала на наемника.

— Скоро… — голос принцессы тоже стал незнакомым, более взрослым, резким и почти пугающим, — скоро ты узнаешь, носитель великих несчастий, что они угрожают и тебе. Ты представляешь угрозу для всех окружающих, но вскоре она коснется и тебя. Когда звезда Льва победно засияет достаточно ярко, чтобы стереть с небосклона твою звезду несчастий… только тогда ты обретешь покой. Все беды, которые ты принес Срединным Землям за время своих странствий… не разомкнут объятий до тех пор, пока твоя звезда не растает в рассветных лучах.

Ее бледные веки опустились на глаза, словно тяжелые заслонки. Ринда покачнулась, будто лишившись сил, и прильнула к Ремусу.

— Что это было? — начал Иставан, собираясь посмеяться над случившимся, но внезапно замолчал. Даже не от страха, а от какой-то слабости, в которую повергли его слова принцессы. Он молча уставился на нее.

Здесь, на краю безлюдной пустыни, пространство и время будто бы замерли и навалились на людей всей своей тяжестью. Казалось, что ночи и безмолвию не будет конца. Иставан вдруг ощутил непонятное одиночество, сдавившее ледяной рукой его сердце. Он растерянно огляделся по сторонам, ища хоть кого-нибудь живого из мира людей, но увидел лишь безграничный ночной сумрак. Прямо на него надвигалось лицо жрицы из потустороннего мира с полузакрытыми, словно у маски, глазами. Рядом с ней сидел человеко-зверь, кажется, ее ангел-хранитель, а может быть, идол какого-то странного культа.

Лица маленькой дикарки и наследного принца потонули во тьме. Наемник видел лишь воина с головой леопарда и юную Провидицу, казавшуюся богиней. А время замерло навсегда…

Иставана затрясло. Ему с самого рождения была предначертана необычайная судьба, отчего у него выработалось обостренное чувство юмора и самоуверенность. Однако сейчас он никак не мог унять дрожь. В скольких кровавых битвах довелось ему побывать! Разве он не Колдовской Меч? Но вот…

Да, время словно застыло. Наемник оказался в руках судьбы, стал обычным смертным, рано или поздно обреченным на небытие, на безмолвие, на вечный мрак. Дрожь исходила из самой глубины его души. Его тело трепетало, как осиновый лист, оттого, что ему стало заметно незаметное прежде. Он больше не принадлежал этому миру!

— Я… — Иставан с трудом оторвал язык от неба и попытался что-то сказать. В этот момент в костре треснул уголек, и во все стороны разлетелись искры.

Чары нарушились. Пламя костра задрожало, и время снова пошло. Огонь высветил четыре фигуры из плоти и крови. Они были смертными и шли всю жизнь по дорогам, начертанным Дзарном.

Иставан глубоко вздохнул. Тряхнул головой, пытаясь избавиться от жуткого ощущения одиночества.

Гуин наклонился и подбросил сухого лишайника в костер. Поскольку его маска оставалась неподвижной, казалось, будто он ничего не заметил.

— На рассвете за нами вышлют погоню, — произнес Гуин, глядя на друзей своими желтыми глазами. — Именно так бы я поступил на месте командира Альвонской Заставы. Несомненно, он увидит связь между падением Стафолосской крепости и нашим появлением на реке. Возможно, воины заметили Суни и решили, что мы заключили союз с семами. В этом случае за нами вышлют огромную силу. И как бы ни было опасно идти по пустыне ночью, нужно убраться отсюда как можно дальше.

— Да… да, это так, — согласился Иставан. Его голос все еще дрожал, но он быстро справился с этим. — Нужно торопиться. Странно, что это белым воинам понадобилось на территории красных? Бьюсь об заклад на свой меч, что назревает нечто крупное.

— Мечом лучше не рисковать, он еще может пригодиться, — прорычал Гуин. — Сперва нужно поискать хорошее укрытие и там уж решить, что делать дальше.

— Решить?

— Конечно. Не бегать же нам вот так всю жизнь. У гохрцев слишком длинные руки и острые глаза.

— По-твоему, мы должны с ними сразиться? — спросил наемник, изумленно глядя на него и будто бы забыв о недавнем ужасе. — Что же ты собираешься им противопоставить, во имя раздвоенного языка Дзарна?