Книга Черная стена - Леонид Кудрявцев

— Понятно, — сказал Хару.

Он практически и не слушал старичка, потому что в этот момент проверял, находится ли все еще в этом мире зерно священного дерева. Нет, с этим все было в порядке. Оно теперь приближалось к городу. Очевидно, корабль, на котором находились те, в чьих руках оно было, возвращался. Через пару часов отсюда можно будет уйти и устроить на пристани засаду. Пусть только эти типы попробуют не отдать зерно!

А старичок вещал:

— ...становится совершенно ясно, что умирающие насильственной смертью попадают, может быть, в один из других миров, в тот, где для этого сложились условия. Кстати, для того чтобы такой мир возник, нужно, чтобы совпало множество факторов, а это еще раз подтверждает мою теорию о невообразимом множестве разумных миров...

Хару налил себе новую чашку чаю и стал не спеша его попивать, мысленно вернувшись в свой родной мир. Он вновь почувствовал соленый запах моря, вновь, пройдя по песку, увидел, как волны выбрасывают на берег алмазных медуз, которые, полежав с полчаса на воздухе, превращались в настоящие алмазы. Из них потом можно было строить прекрасные изгороди для скота. Он снова увидел вечера, когда фиолетовое солнце, казалось, тонет в воде. Тогда старый фонарщик зажигает на берегу магические фонари, которые должны отпугнуть всплывавшие из глубин кошмары. Они похожи на туманные шары. Они отправляются на поиски объектов, к которым можно будет присосаться на ночь, чтобы к утру снова погрузиться в море. Там они отлежатся на самом дне в тишине и безмолвии, переваривая людские мысли и предвкушая следующую ночь. Хару вспомнил ежегодный праздник, когда на зов стручков великого священного дерева со всех островов съезжаются стерхи. Раскрывшись, стручки трубят что есть мочи, возвещая, что следующая ночь принадлежит празднику и все желающие могут приплыть на остров дерева, чтобы увидеть его уже почти созревшее зерно. Также они могут увидеть Хару, великого гонца, который должен доставить зерно к черной стене, чтобы она рухнула и пришел последний день, когда мир, в котором они живут, будет уничтожен, потому что слишком уж много накопилось в нем грехов, чтобы он был праведным. В этот день все сметающая волна хаоса пронесется также и по другим мирам, разделявшим священное зерно и черную стену, а черная стена возникнет снова, но только они уже будут за ней, в царстве добра и справедливости. И восстанут из праха только праведники, в первых рядах которых пойдут гонцы, а также он, Хару. Ради этого дня его выбрали среди многих и многих и всю его не слишком долгую жизнь готовили к тому, чтобы дойти до черной стены. Нет, он должен снова завладеть своим зерном и донести его куда нужно, хотя бы потому, что следующее созреет через сто лет. И еще сто лет над миром будет царствовать грех, а все потому, что он, немного не дойдя до своей цели, испугался. И, как оказалось, напрасно.

Нет, он дойдет во что бы то ни стало. Подумать только, ведь ему остался лишь один мир. Надо просто вернуть себе зерно, вернуть его, чего бы это ни стоило.

Да, он должен это сделать.

— Таким образом, напрашивается вопрос: а куда исчезают те, кто умирает во втором мире? Может быть, где-то там, в бесконечной вселенной, существует такая цепь миров, где есть и для них место? Вообще меня всегда мучил другой — более глупый вопрос: а кому это нужно? Ну ведь должен же быть кто-то, кому это нужно?

Хару вздрогнул. Недопитый чай выплеснулся из его чашки на ковер, но старичок этого даже не заметил. Он размышлял вслух.

А стерх в этот момент просто оцепенел от ужаса. Произошло это потому, что он почувствовал, как зерно священного дерева исчезло из этого мира и появилось в первом. Это значило, что те, у кого оно было, воспользовались транспортным амулетом.

Черт побери, он не успел!

Впрочем, то, что зерно оказалось в первом мире, было не так уж и плохо. Только бы те два идиота, у которых оно находится, не стали прыгать по мирам как оглашенные. Хотя бы амулет их сломался, что ли?

Стоп, а ведь теперь ему тоже придется обзавестись подобной штукой. Плохо было то, что за транспортным амулетом дэвы могли и проследить. Кстати, они наверняка тех, у кого зерно, засекли и вот-вот схватят. Это означает, что он должен опередить дэвов. И чего бояться? Ведь ему надо использовать его только один раз... Да, но где он возьмет амулет? Только у дэва. Он посмотрел в сторону окна. Уже светало. Ночью эту операцию провернуть было бы проще. Но деваться некуда, он должен действовать, и немедленно, иначе проиграет. Черт, это ставило его планы с ног на голову.

Выдвинув усики, Хару прозондировал окружающее пространство и обнаружил, что одна из групп дэвов развернулась и если будет и дальше идти в том же направлении, то окажется у дверей старичка через полчаса. Причем эта группа даже обыскивала все дома, мимо которых проходила, и опрашивала их хозяев. Значит, через полчаса они начнут задавать вопросы этому словоохотливому старичку. К этому времени Хару должен отсюда уйти. Вот интересно, расскажет ли дэвам старичок про своего недавнего визитера? Конечно, расскажет. По крайней мере Хару не может ничего сделать, чтобы заткнуть ему рот. Хотя может...

Хару уронил чашку, и она разбилась.

— Ох, извините, — виновато сказал он, показывая на черепки.

— ...и тогда становится совершенно ясно, что те, кто умирает в нашем мире, — сказал старичок и вдруг замолчал, глядя на осколки чашки. — О, это ничего! Я потом уберу, когда кончу вам объяснять. Вы не находите, что мои рассуждения поразительны?

— Это не то слово. Они гениальны, — сказал Хару и, встав с кресла, убрал усики. — Но только я хотел бы еще чаю.

— Это сейчас, — засуетился старичок. — Сейчас будет вам новый чай, обязательно будет.

Он выскочил на кухню, а Хару, шагнув к окну и посмотрев в него, убедился, что на улице не видно еще никого: ни зомби, ни этих, черт бы их взял, балабошек. Хотя дэвы должны были вот-вот появиться, а стало быть, у него мало времени.

Старичок вернулся очень быстро, поставил пустую чашку на стол и снова, усевшись в кресло, стал что-то объяснять. Однако теперь он сидел спиной к стерху и беспокойно зашевелился, стараясь повернуться лицом к собеседнику.

— Ничего, ничего, — сказал Хару. — Сидите, я сейчас сяду на диван, только посмотрю еще немного в окно.

— ...и таким образом, закрадывается дерзкая мысль: а не имеем ли мы дело с неким круговоротом мыслящих существ во Вселенной, — многозначительно подняв палец, сказал старичок.

В этот момент Хару, повернувшись, увидел его видневшийся над спинкой кресла затылок и понял, что пришла пора действовать. Времени уже почти не было.

Эх, двигайся отряд дэвов в другую сторону и будь у него уверенность, что, на худой конец, в ближайший час старику не зададут про него вопросов...

Да, иначе он поступить не может. Ему нужен этот час, чтобы спокойно, без спешки, обзавестись транспортным амулетом. А если дэвы убедятся, что он где-то поблизости, в чем они, кстати, пока совершенно не уверены, раздобыть амулет будет значительно труднее.