Книга Семь звезд - Ким Ньюман

Сквозь щели между гнилыми, покоробившимися от соленой воды досками Фред посмотрел вниз: под пирсом бурлили и пенились темно-синие волны. Фреду даже показалось, что на дне он увидел нескольких крабов.

Компания подошла к Центру. Бирюзовая поверхность местами облезла, и из-под нее виднелась темная серо-синяя краска. Инграм ударил по цветным витражам металлическим носком ботинка, и стекло разлетелось вдребезги.

— Кажется, этот сарай скоро совсем развалится, — мудро заметил Оскар, раскачивая и без того шатающиеся перила. — Поможем ему?

Оскар начал ритмично скакать по доскам.

— Все закрыто, — опять заныл Догго.

Яффа выдал очередную колкость в адрес подростка, притворно изображая жалость. Рыжая полоса на голове Лысого Короля, длиной почти в десять сантиметров, с первого взгляда походила на шрам от ножа, но на самом деле была врожденным дефектом: кости черепа неплотно соединялись друг с другом. Наверное, поэтому он вырос таким психом. Локтем Яффа выбил стекло и шагнул вперед. Открыл шпингалет с внутренней стороны, распахнул настежь дверь и отступил вбок, словно дворецкий, жестом приглашая компанию войти внутрь. Догго выпрямился, поправил воротник ветровки и с важным видом продефилировал мимо Яффы. Лысый Король ловко подставил пацану подножку и пинком под зад толкнул его в темноту.

Догго со всего размаху ударился об пол и захныкал.

Яффа шагнул через порог, и Парни последовали за лидером.

Фред достал из кармана зажигалку, и помещение озарилось тусклым светом. Изнутри Центр казался намного больше, чем снаружи. На трех старых стендах висели всякие плакаты и объявления о концертах и выставках, закрывшихся много лет назад, или же о развлечениях, проводимых в течение двух-трех недель на Южном Побережье.

Тайны Империи

Конкурс юных талантов

Представления акробатов

— Думаю, дома никого нет, — съязвил Оскар.

Фред заметил, что пирс очень интересовал Яффу, но не мог объяснить причину. Здесь нечего украсть; некому набить морду; никаких ценных вещей, стоящих того, чтобы их разломали; и уж, конечно, никаких девушек. Яффу тянула сюда какая-то неведомая сила. Лысый Король совершал понятную только ему одному экскурсию.

Происходило ли здесь что-нибудь?

Перешагнув порог Центра, Фред представил себе, что находится на краю пропасти, что внутри есть нечто за пределами видимости. Запах моря и сырых гниющих досок делал воздух очень тяжелым. На крашеное стекло упал последний луч дневного света и отбросил зеленовато-голубой отблеск.

— Мне здесь не нравится, — захныкал Догго.

Яффа ударил его ногой в живот, и от боли Догго согнулся пополам. Мальчонка зажмурился и тяжело выдохнул. Бедняга, он так отчаянно пытался не расплакаться.

Если поблизости не наблюдалось хиппи, голубых или негров, Яффа с удовольствием вымещал злость на одном из своих соратников. Полиция считала, что Парни замешаны в грязных политических играх или криминальных разборках, но Фред видел здесь всего лишь звериную жестокость: псих жаждал причинить боль другим.

Фред сжал кулаки в карманах: зверства Яффы должны наконец закончиться.

На улице темнело, хотя на часах было не больше семи. Фред давно отметил эту странность: на побережье как-то очень рано и быстро наступает ночь.

Оскар рассматривал плакаты.

— Клево звучит, — сказал он наконец.

Ужасы Гитлера: звери в военной форме

К надписи прилагалась грубая иллюстрация: карикатурный нацист с поднятым подобно эрегированному члену пулеметом топчет сапогами карту Европы.

Фред вспомнил плакат с надписью: „Болтун — находка для шпиона“. Все это выглядело как пропаганда, оставшаяся с военных времен. Через двадцать пять лет уже поздно пугать детей ужасами войны, но даже спустя столько лет страшные воспоминания не оставляют в душе места для ностальгии. Родители Фреда и их друзья всегда обсуждали, как здорово было во время войны, когда все становились одной большой семьей. Но Фред этого не видел. Из детства он помнил только руины домов после бомбежки и шоколад, который ему выдавали в мизерных порциях.

Инграм звонко щелкнул каблуками и по-нацистски отсалютовал. Он всегда изображал из себя фашиста: читал статьи о немцах во время Второй мировой войны, яро выступал против евреев, носил медальоны в форме свастики. Уличные драки Инграм предпочитал называть „акциями“ и именовал себя не иначе как Великий Организатор, Геббельс бестолковых. Не опасно, просто тупо.

Зажигалка Фреда начала нагреваться, и он убавил пламя. Фреду почудилось, будто нацист на плакате опустил глаза, когда затух свет.

Послышался звук льющейся струйки — и тут же последовал резкий, неприятный запах. Один из скинов облегчался на стену.

— Грязное животное, — усмехнулся Оскар.

— Мне здесь не нравится, — ныл Догго.

Фред знал, что имеет в виду парнишка.

— Догго прав, — сказал Яффа, — давайте подожжем эту вонючую дыру. Фред, у тебя в зажигалке есть еще бензин?

Если он поможет, то совершит преступление и тем самым подорвет доверие к своим свидетельским показаниям.

— Закончился, дружище, — ответил Фред.

— У меня есть спички, — подхватил Инграм.

— Предоставь это удовольствие мне, — сказал Яффа.

Инграм передал Лысому Королю спичечный коробок. Яффа приказал найти бумагу, газеты, — словом, все, что хорошо горит. После некоторых колебаний Фред тоже отправился на поиски. В конце концов поджог еще можно пережить. По крайней мере это не грабить хозяина маленького магазина и не удерживать на земле девчонку, пока другие ее насилуют. И к тому же с пирсом было что-то нечисто. Он не станет возражать, если сооружение сгорит ко всем чертям. Выдаваясь вперед от берега, пирс прямо-таки провоцировал на то, чтобы его сожгли. Огонь или вода — разница небольшая.

Парни разделились. Хотя Центр состоял из нескольких помещений, высота стен едва превышала человеческий рост. Сверху была стеклянная крыша в форме навеса, покрашенная зелеными волнистыми полосами.

Фред нашел целый ряд игровых автоматов с тусклой подсветкой изнутри. В кармане у него оказалось три больших старых пенни, затерявшихся в блестящих крошечных монетках, которые теперь шли как мелочь. Обнаружив старые деньги, Фред счел своим долгом поиграть на автоматах.

За запыленными стеклами разыгрывались маленькие драмы, в которых участвовали крошечные марионетки. Основной темой игровых автоматов была смертная казнь. Выбор оказался впечатляющим. Гильотина времен французской революции: голова летит в корзину, а капли алой крови падают на шею мнимого аристократишки. Публичное повешение в Англии: раскрывается деревянный люк, петля туго затягивает горло — и бездыханный преступник уже болтается на виселице. Расстрел индийских повстанцев: участника восстания привязывают ремнями к стволу пушки, та стреляет — и ядро разносит несчастного в клочки.