Книга Последний рейдер - Андрей Шевченко

— Здоров ты ухо подавить. Валялся три дня, словно спящая красавица. Мы уже хотели приобрести специальную воронку, чтобы кормить тебя через нее. Кстати, познакомься: Антонио, Джек и Флок. Последнего можешь также звать Бармалеем, он не обидится.

— Почему Бармалей? — Александр слабо улыбнулся.

— Потому что ему дали эту кличку, когда он просидел в подполье два месяца и ходил с такой же бородой, как у тебя. Вот держи вибронож, иди и побрейся. Если к вечеру очухаешься, то научишь меня играть в эту… как ее? Рамбу, что ли?

— Что? Рэндзю? Конечно научу. Эта игра очень схожа с шахматами. По духу.

— Ну тогда ты опять проиграешь.

Однако на этот раз Оспан ошибся. В рэндзю маловероятна ничья, а формасу не хватало опыта. Он все время проигрывал. Крутился на своем стуле, шипел, ругался, но снова проигрывал одну партию за другой. Через два часа они заключили договор, что Оспан будет обучать Александра тактике и стратегии трехмерных шахмат, а Морозов формаса — игре в рэндзю. Антонио и Флок решили присоединиться к ним. Джек, помявшись, спросил:

— Саша, ты не мог бы показать в деталях мне тот удар с переворотом?

На следующее утро к камере прибежал взлохмаченный и разъяренный надзиратель и заорал:

— Какого черта вы тарабаните в стену? Все в карцер захотели, да?

Он пораженно замолк, увидев, что все обитатели камеры С-пятнадцать на счет «раз», который давал Александр, одновременно наносят удар ногой по стене, а на счет «два» — становятся в прежнее положение.

— Не так, Джек. Ты должен полностью выпрямлять бедро! — поучал Александр. — Ну что ты зад отставляешь, как девка на смотринах? Нога и тело — одна линия!

— Прекратить немедленно! Перестаньте, или я доложу начальству о вашем поведении! Карцер по вам плачет! — завопил прапорщик, но видя, что они не реагируют на его слова, он рассвирепел. — Ну ладно, сами напросились! А вы ждите меня и пресекайте подобные действия.

Последнее относилось к караульным солдатам, которые, впрочем, отнеслись к этому приказу весьма прохладно. Прапорщик побежал докладывать коменданту о том, что заключенные камеры С-пятнадцать при подстрекательстве Морозова пытаются бежать из тюрьмы путем пролома стены.

— Куда бежать, придурок?! — Майор Дорк вынужден был закончить разговор со своей любовницей, когда прапорщик объявил о важном сообщении. — Куда они собираются бежать?

— Не знаю, мой майор, я думал…

— Ты ДУМАЛ? ТЫ думал? У тебя что, мозги есть, чтобы думать? Куда они побегут, к тебе в караулку, что ли? У микроцефала мозгов больше, чем у тебя. Уйди с глаз долой!

Прапорщик, опять услышав незнакомое слово и вспомнив, что Морозов тоже как-то странно ругался в карцере, решил, что майор Дорк, похоже, вернулся из какого-то карцера для офицерского состава, а потому на него не стоит обижаться. Когда надзиратель подошел к камере С-пятнадцать, то увидел, что один солдат прислонился к стене и курит здоровенную сигару, которая устрашила бы даже тиранца, а второй выделывает то же самое, что и заключенные, но по эту сторону решетки. Прапор поскорее забрал солдат и увел их подальше, пока он и сам не начал дрыгать ногами.

«Вполне возможно, что это заразно, — решил он. — Заключенные хотят сбежать, заставив весь тюремный персонал так дергаться».

Надзиратель хотел было пойти к майору Дорку и доложить о вновь появившейся идее, но внутренний голос отсоветовал это делать, мол, начальство не одобрит такое количество мыслей, появившихся за столь короткий срок. И прапорщик пошел к своему другу, надзирателю из соседнего блока, пожаловаться на злодейку-судьбу и утопить свое горе в сорокаградусном белом чае, потому как спиртное в тюрьме было официально запрещено.

Прошла еще неделя. Обитатели камеры С-пятнадцать отдыхали после усиленной тренировки. Оспан спросил:

— Ты знаешь, что нас через месяц отправят на Сен-Луис?

Александр ответил, что не знал, но догадывался.

— До меня дошел слушок, что ты едешь на Корфу. За что тебя так?

— За мою глупость! — Александр помолчал и добавил: — Эсбэшники думают, что я что-то знаю, а по их логике сомнение говорит против обвиняемого. Вот и решили упрятать меня от греха подальше.

— Да уж, что подальше — это верно. У меня друг на Корфу, уже восемь лет, как там. Может и встретитесь, если он еще жив. Зовут его Эркином, он — верный человек. Работал по банковским компьютерам, да так успешно, что за ним половина полиции Пертайла охотилась. Ну и, конечно, поймали. Я тогда отстрелялся и ушел, но и мне досталось! — Оспан задрал майку и показал страшный ожог на боку. — Друзья укрыли. Полгода валялся, пока не зажило.

— А на этот раз тебя как взяли?

— Дурацкая история. Мы, — тут Оспан показал на себя, Джека, Антонио и Флока, — должны были лететь на семинар, организованный Химео — это первый формас Рантора, а попутно взяли груз контрабанды — не лететь же пустыми, если оказия подвернулась. Тут подходит Зуб и говорит, что, мол, надо переправить кое-кого и как раз по пути. Зуб — личность мутная, но его человек обещал хорошо заплатить, мы и согласились. Кроме того, сам он тоже летел, поэтому никакого подвоха не ожидалось. А когда подошли к границам Конфедерации, нас патруль Объединенных Республик и накрыл. Посудина у нас была быстроходная, но на помощь патрулю пришел сиссианский крейсер. Сам понимаешь, что контрабандисту не тягаться с такими силами, нас взяли в оборот. А во время обыска в удобрениях нашли не то руду, не то минералы какие-то. Я думаю, что из-за них нас на Сен-Луис и отправляют, ведь не за удобрения же.

— Ага, теперь я понял, почему вы так прохладно отнеслись к смерти Зуба.

— У нас сильное подозрение, что он-то и навел на нас патруль.

— Скажи-ка, Оспан, а тот кристалл был случайно не зеленый?

— Да я же тебе говорю, что мы и в глаза его не видели. Пассажир, видимо, спрятал минерал в трюме с удобрениями, когда нас патруль накрыл. СБ подумала, что и мы к этому причастны. Знать, что так случится — вовек бы не связывался ни с пассажиром, ни с Зубом.

— Груз где брали?

— На Агрохиме-четыре.

С Агрохима-четвертого пришла посылка от Василия — уж слишком много совпадений. Что-то стало проясняться.

— Да, ребята, вы крепко сели! — При этих словах Александра все насторожились. — Тут дело пахнет государственными секретами, а о них, как вы знаете, лучше не знать ничего. Я — тому яркий пример! — Александр поднялся. — Пойдем к шахматам, ты обещал растолковать мне трехпозиционный переход.

Глава 7

В течение трех недель Александра не вызывали на допросы к Мадрату, и он, чтобы не терять времени впустую, проходил курс обучения незаконного провоза: как и куда прятать товар, каким образом избегать таможенных досмотров и вообще стал заправским виртуальным контрабандистом. В продолжение своей, не такой уж и долгой, жизни Александр учился многому, а теперь изучал премудрости воровского мира, где он оказался волею судьбы и службы безопасности. Взамен он обучал четверку технике рукопашного боя и тридцатипроцентной логике, доводя до изнеможения их мозги и тела. Антонио бушевал: