Книга Транзита не будет - Дмитрий Федотов

Я в свое время, пребывая в журналистской ипостаси, активно собирал материал по истории Западной Сибири и, конечно, не мог обойти вниманием непризнанную столицу края. Поэтому из того массива информации кое-что застряло в памяти до сих пор. Например, такой факт. В начале прошлого века площадь перед вокзалом полнилась торговыми заведениями. В том числе в хрониках была отмечена такая комическая достопримечательность. В самом центре площади довольно долго имелась броская вывеска. Неграмотный артельщик по фамилии Монахов, плохо знакомый со знаками препинания, забыл поставить точку в предложении. И вот что вышло: «Принимаю коптить и солить монахов».

Наша троица заявилась к начальнику вокзала и, предъявив свои полномочия, принялась шерстить базу данных пассажиров, купивших билеты на западное направление за последние сутки. Работа, не к столу будет сказано, дерьмовая. В смысле ее эффективности. Участники времен «золотой лихорадки» на Аляске, способные промывать до тонны песка в сутки, могут нервно покурить в туалете! Такое «перелопачивание пустой породы» им и не снилось.

Однако, как утверждает народная мудрость, терпение и труд все перетрут. Не прошло и часа, как Велесов воскликнул:

— Есть! Попался, голубчик.

— Какой он тебе голубчик? — деланно возмутился я, облегченно массируя натруженные глаза. — Это же сволочь преизрядная!.. Ну, и где он?

— Рымбаев Нурсултан Бикембаевич, гражданин Казахстана, купил билет до Челябинска на поезд номер пятьдесят девять «Новокузнецк — Кисловодск». Отправление в пять пятьдесят девять утра местного времени, ежедневно.

— Когда купил? — спросили мы одновременно со Стрельцовым.

— Вчера…

— То есть почти сразу после убийства своего подопечного, — резюмировал капитан. — Быстро соображает!

— Значит, «мамка» сначала купил билет на поезд, — попытался я восстановить ход событий, — потом поехал в аэропорт и купил билет на самолет до Астаны… Что ж, действительно молодец.

— Однако, коллеги, — вдруг плотоядно улыбнулся Стрельцов, — получается, наш клиент еще не уехал?

— Э, нет, капитан, — вздохнул я и ткнул в монитор своего терминала. — Полюбуйтесь: билет на имя Рымбаева Н. Б. был перекомпостирован на поезд номер сорок пять «Улан-Удэ — Волгоград», который отбыл из Новосибирска буквально тридцать минут назад, в 23:47 по местному времени!

— Черт! — стукнул кулаком по столу Велесов. — Проворонили…

— Не расстраивайся, Паша, — сказал я, — мы бы его так и так упустили. Слишком хитер. И потом, это даже хорошо.

— В смысле?

— Ну, теперь мы сможем отследить его дальнейший путь.

— Мы?.. — Велесов горько усмехнулся. — Не забывай, я — лицо официальное. Мне требуется разрешение, согласованное с начальством того региона, куда я собираюсь отправиться. Иначе все мои действия окажутся нелегитимными.

— Зато мои — в любом случае правомочны.

— Ну, это смотря чем ты станешь заниматься…

— Ладно, господа сыщики, — вмешался Стрельцов, — каковы ваши дальнейшие планы?

— Возвращаемся в управление и связываемся с начальством, — отрубил Велесов.

Но наше «начальство» в лице господина подполковника решило по-своему. Когда мы с Павлом доложили Олегу о своих изысканиях и предложили свои кандидатуры для дальнейшего расследования, Ракитин вдруг стал жутко официальным и упертым.

— Капитан Велесов, вам надлежит вернуться в Томское управление и оформить командировку в Челябинск, предварительно обосновав такую необходимость. А тебе, Димыч, — почти ласково добавил Олег, — настоятельно советую действовать с оглядкой. Огрести неприятностей можно в один момент, а вот расхлебать их бывает трудновато.

— Спасибо, я это учту, господин подполковник, — сурово ответил я.

— Ну-ну, учти, — хмыкнул Олег и прервал связь.

Велесов после разговора выглядел сильно удрученным, поэтому я счел необходимым его подбодрить.

— Паша, не вешай нос! Я тебя обязательно дождусь в Челябинске, и мы вместе поедем брать этого неуловимого «мамку». А то, глядишь, и самого Мстителя за вымя возьмем!

— Вы, Дмитрий Алексеевич, умеете вселять оптимизм, — вымученно улыбнулся Велесов. — Ладно, живы будем — не помрем. До встречи!

Он ушел, а я вернулся в гостиницу и попытался уснуть. На удивление, мне это удалось почти сразу.

Глава 4

Северный Афганистан. Бадахшан.

Февраль 201… года.

Пробуждение нельзя было назвать приятным. Фархад, еще не проснувшись окончательно, почувствовал дикий голод. И не менее сильную жажду. Фляга на поясе оказалась пустой, хотя Фархад ясно помнил, что, когда вошел в этот древний храм, воды оставалось больше половины. Пошарив по карманам, он нашел пару сухарей и маленький «язычок» бараньей бастурмы, высохший до каменного состояния. Не торопясь и тщательно размачивая еду слюной, Фархад съел все до последней крошки. Голод немного утих, зато пить теперь хотелось невыносимо. Эмир попробовал лизнуть прохладный камень стен — сухо. Впрочем, этого следовало ожидать, иначе как бы здесь смогло так долго сохраниться тело старика.

Фархад, вспомнив свой странный сон, оглянулся на алтарь и… не увидел никакого тела! Он даже головой потряс — никого. Спотыкаясь, поднялся на возвышение. Большой плоский камень был пуст. Хотя нет, на светлой и гладкой поверхности отчетливо проступали более темные пятна. Если приглядеться, создавалась иллюзия тени человеческого тела на камне. Словно человек сам невидим, но тень отбрасывает. Фархад даже рукой провел и вздохнул с облегчением — действительно пусто. Но ведь был же старик!..

Эмир прекрасно помнил все подробности сна и встречи, там, со стариком. Почему-то Фархад теперь знал, что это был последний живой Сын Солнца, вошедший в состояние бардо[13], позволяющее неограниченно долго находиться на грани между жизнью и смертью. Он был когда-то жрецом храма Детей Солнца, и в какой-то момент обнаружил, что остался один. Что остальные члены общины либо погибли, либо бежали, спасаясь от преследований безумных последователей пророка Мохаммеда. И тогда Сын Солнца ушел в это тайное место, чтобы дождаться преемника и передать ему все знание, заветы и тайны Детей Солнца. И он дождался…

Фархад вспомнил о своем новом предназначении и решительно направился к выходу из храма. Он шел так, словно жил здесь и знал каждый закоулок, каждый проход. Эмир лишь раз остановился, чтобы напиться из каменной чаши, вырубленной в стене коридора, куда стекал прямо из камня тонкий ручеек изумительной, кристально чистой воды.

Он шел в полной темноте, но видел все, мельчайшие детали, словно вокруг сиял солнечный день — это искра неистового огня жизни, что поселилась в груди Фархада, освещала ему путь.