Книга Хрустальный цветок - Ребекка Тейт

— А какие это отметины?

— Вам их не увидеть.

— Очень жаль. Но ты мне можешь рассказать?

Мальчик покачал головой.

— Только если духи захотят.

— Хорошо, подождем, пока они захотят, — согласилась Вайолет. — Ты давно живешь здесь?

— Меня привезла Бинеси несколько зим назад. Она очень добрая. Мистер Джеймс — ее муж.

— И тебе здесь нравится?

Вагош пожал плечами — явно подсмотренный у кого-то жест.

— Здесь хорошо и тихо. Но не очень чисто.

— Что ты имеешь в виду? — не поняла Вайолет.

— Духов. Много как плохих, так и хороших.

— Плохие тоже есть?

— Да. Они делают больно хозяину. Это очень плохо. Бинеси мне ничего не говорит, но я-то сам вижу.

— Тебе ничего не будет за то, что ты разговариваешь со мной? — спохватилась Вайолет. Она смутно припомнила, что у индейцев какие-то свои понятия о субординации и говорить они тоже могут не со всеми.

— Нет, — сказал Вагош. — Вы хорошая, и мне ничего не запрещали.

— Тогда, может, посидим в беседке?

— Лучше здесь. — Вагош сел прямо на землю.

Вайолет последовала его примеру и устроилась на ковре опавшей хвои. Белое Облако, и не думавший убегать, подскакал к ней и снова чутко повел носом.

— Он хочет есть? — спросила Вайолет.

— Кролики всегда хотят есть, — в первый раз улыбнулся Вагош. — Я принесу ему еды, но позже. Он меня не боится и всегда прибегает на зов, хотя Бинеси смеется, что с моим именем кролики не должны мне доверять.

— А что не так с твоим именем?

— Оно означает «лисица».

Вайолет засмеялась.

— Тогда конечно.

— Белое Облако хороший, — сказал Вагош, — только проказливый. Он еще молодой.

— Так ты говоришь, что твоего хозяина одолевают злые духи? — Вайолет вернулась к интересовавшему ее вопросу.

— Да. Он сам хороший, его душа чистая. Но злые духи мутят ему разум.

— Ты хочешь сказать, что мистер Старлинг сумасшедший? — медленно произнесла Вайолет.

— Нет. Он хороший. Только позволяет злым духам его отравлять.

Вайолет ничего не понимала в этой эзотерике. Для нее духи были забавной сказкой, не более, но мальчик, похоже, всерьез убежден в их существовании. И даже каких-то духов разглядел вокруг Рольфа.

— А разве ты видишь хозяина? Он же прячется у себя в комнатах.

— Не всегда. Он выходит гулять. Иногда ночью, когда все уже спят. Но я часто не сплю и смотрю на Небесную Дорогу. Я люблю звезды. А хозяин выходит, и я временами крадусь за ним.

— Зачем?

— Вдруг он захочет сразиться с духами и ему будет нужна помощь.

Вайолет понимала, почему Вагошу не запретили разговаривать с гостьей — нормальный человек сочтет его слова детскими фантазиями. Мальчику лет двенадцать, в таком возрасте самое время сочинять небылицы. Но что-то в его рассказе настораживало.

— Значит, ночами хозяин бродит по саду?

— Да, иногда он даже уходит за ограду, в большой лес. Там не опасней, чем здесь, медведи не подходят близко.

— А здесь и медведи есть?

— Гризли. Дальше в горах. Но тут им нечего делать, они не любят это озеро.

— Итак, твой хозяин бродит ночами по лесу… — Вайолет вернула разговор на прежнюю дорожку.

— Он ходит и думает. Слушает себя. У нас старики так много себя слушают, а хозяин молодой. И все же он так делает.

— И никак не справится со злыми духами? А ты знаешь, как ему помочь?

— Нет, — вздохнул Вагош, взял с земли веточку и принялся что-то чертить на земле. — Если бы знал, то давно помог бы. И Бинеси не знает. Она уже говорила с духами, но те не отступятся, потому что хозяин сам не хочет, чтобы они ушли.

— А о чем же он тогда думает? — удивилась Вайолет.

— Я не знаю. Я не слышу его мыслей, — серьезно ответил Вагош. — Я это не умею. Может, кто-то из наших стариков… Но они не примут хозяина. Они не впустят в поселок того, кто позволяет злым духам держаться за душу.

Вайолет покачала головой. Она слабо понимала, о чем говорит мальчик. Какие-то духи… Однако в чем-то он прав: хозяин у него странный.

— Духи не обидятся, что ты выбалтываешь их секреты?

— Нет, они этого не боятся. Хорошим духам нравится, когда их видят и любят, а плохим все равно. Их можно приманить, но плохие духи ко мне и к вам не придут.

— А вдруг?

— Нет. Я умею их отпугивать.

— Но я-то не умею!

— Вам и не нужно, вас они не получат, пока вы не захотите.

— Звучит пугающе, — поежилась Вайолет.

— Не стоит бояться. — Вагош поднял на нее темные глаза. — Ваши добрые духи защитят вас от злых.

— А помочь твоему хозяину они не могут?

— Не знаю. Пока никому не удалось.

Вайолет вздохнула. Все эти разговоры о духах не более чем сотрясение воздуха, хотя индейцы в это верят.

— Вы думаете, что это сказка, — вдруг сказал Вагош.

— А говорил, что не умеешь читать мысли! — упрекнула его Вайолет.

— Я и не умею. Но и не нужно, я вижу, когда мне верят, а когда нет. Вы можете не верить, только духи существуют.

— Я попытаюсь в это поверить. Но я выросла в городе, где духов нет.

— Они повсюду, — возразил Вагош, — в земле, в воде, в воздухе. В стенах домов, в книгах. Духи обитают по всей земле, нет места, где их не было бы. И это правильно, они дают жизнь.

— И на Северном полюсе они есть?

— Да. Духи снега и льда. — Он погладил приткнувшегося к нему кролика. — Но те, которые терзают людей, не такие. Хозяин не знает, что они есть, он тоже не верит и не хочет с ними бороться. А они едят его душу.

Картинка получалась неаппетитная.

— Ты говорил ему об этом?

— Однажды я подошел к нему там, в лесу. Он не удивился. — Узкая ладонь гладила мягкую шкурку кролика. — Я сказал ему, что он, наверное, заблудился. Он меня не понял. Он думал, что я решил, что он потерял дорогу в лесу. Тогда я объяснил, что он заблудился сам в себе. И хозяин сказал — так и есть. Он не знает, как выйти. И он не хочет искать выход. Он сказал, чтобы я шел домой и больше не думал об этом. Но я потом видел его не раз. Он бродит ночами, когда все спят, а когда восходит солнце, идет в свои комнаты. Там у него всегда темно, мне говорила Бинеси. Иногда он, правда, появляется днем, но совсем ненадолго. И я только однажды видел его, издалека.

Вайолет молчала. Рассказ мальчика походил на смесь выдумки и правды. Судя по всему, маленький индеец понимает, что со Старлингом творится нечто странное, а вот что именно — разобраться не может и переводит на доступный язык. Язык духов.