Книга Танцующая фея - Лора Брантуэйт

Крис едва не сказал, что Лорин сама наверняка могла бы танцевать так. Так, как танцуют феи, живущие где-то в саванне или в Экваториальной Африке. И уж точно такой дикий и притягательный вид бывает только у них.

Не сказал, сдержался. И посмотрел не на лицо Лорин, а на ее смуглые руки, обнимающие чашку.

– А я просто танцовщица, – сказала Лорин, сама толком не

– Ну зачем вы так говорите? «Просто танцовщица»… Звучит так, что если бы я сам занимался танцами, то немного обиделся бы. А ведь наши профессии в принципе ничем не отличаются.

– Вы так думаете? – уточнила Лорин со скептической усмешкой. Это был привычный для нее мимический жест. Она сама не любила его. Потому что неприятно так относиться к миру. И все же мир не вызывал у нее доверия. Восхищение, наслаждение, насыщенность эмоций – да, но не доверие.

– Уверен, – проговорил Крис. – Мы оба трудимся себе в удовольствие, наше дело – искусство, и мы даем людям возможность наслаждаться тем, что у нас получается.

– Пожалуй, вы правы. – Задумчиво, тише, чем обычно. Лорин редко признавала правоту кого-то другого. Еще реже – правоту мужчины.

Она смотрела на темную поверхность кофе, чуть тронутую рябью от движения ее рук. Свет свечей рождал странные чувства.

Тропическая ночь – черная, влажная, томная, теплая. Звезды ярки, как нигде в другом месте. Их тысячи над головой. Почти оглушительно звенят, стрекочут и трещат какие-то неведомые насекомые. И где-то внизу, почти под ногами, – темная и, кажется, плотная поверхность озера почти правильной круглой формы…

Картина возникла в сознании внезапно, как вспышка, как кадр из увиденного когда-то фильма. Но ни один фильм не дает возможности вдохнуть запах дикой, далекой ночи и ощутить кожей прикосновение влажного ветра.

Раньше Лорин много мечтала. Родители и учителя поражались, какое живое у нее воображение. А потом она перестала фантазировать. Наверное, слишком рано почувствовала себя взрослой…

Чудо. Волшебство. Я думала, что потеряла это…

Лорин сидела, пораженная, не могла сказать ни слова. Только дрожали пальцы.

Это просто невероятно. Это просто он волшебник. И вправду волшебник.

В одно мгновение у Лорин стал снова такой же взгляд, как в детстве: чистый, искристый, наивно-удивленный. Она это почувствовала. И испугалась. Потому что остаться без брони перед чужим, откровенно говоря, человеком страшно и холодно. Особенно – если носишь ее много лет подряд.

И снова глаза – не маленькие лучистые осколки солнца, а угли, чуть-чуть подернутые пеплом.

– Извините, я лучше пойду. Уже поздно. Мне завтра очень рано вставать.

– Да… – Крис явно не ожидал, что Лорин уйдет так скоро, так внезапно.

Лорин встала, огляделась привычно: поискала сумочку. Вспомнила, что пришла без нее. Немного смутилась, потому что осознала некоторую неловкость такого поспешного бегства.

– Я провожу.

– Спасибо.

Уже в дверях Лорин оглянулась: вспомнила, зачем пришла. Посмотрела на Криса снизу вверх. Он тепло ей улыбнулся.

– Спасибо за чудесное время, мисс Ноубл. Пить с вами кофе – одно удовольствие.

– Спасибо вам. Пить ваш кофе…

Оба рассмеялись.

– Мистер Риш… – Лорин набрала в грудь побольше воздуху. Не выдержала, опустила глаза. – Простите, я, возможно, нагрубила сегодня вам и мистеру Хампу.

У Криса от удивления немного расширились зрачки.

– Что вы… – начал было он, потом осекся: хотелось быть с ней честным. Ведь нагрубила же. – Извинения приняты.

Лорин кивнула. Улыбнулась почти робко.

– Спокойной ночи, мистер Риш.

– Кристофер. Лучше Крис. – Он вдруг понял, что именно сейчас ему хочется услышать, как Лорин произнесет его имя.

– Спокойной ночи, Крис.

– Спокойной ночи…

– …Лорин, – подсказала она. – Но только не на занятиях.

– Спокойной ночи, Лорин.

Дверь закрылась. Лорин почти бегом направилась к себе. Лицо пылало.

Что со мной? Что случилось?..

Нет ответа. Потому что ни за что на свете Лорин не призналась бы, что ей понравился этот мужчина.

5

Крис уже в четвертый раз измерял в шагах запутанный путь от барной стойки, где они с Фрэнком обычно готовили еду, к письменному столу, от него к окну, вдоль дивана, к телевизору, к другому окну, в угол, к двери…

Он был удивлен. Взволнован. Потрясен. Чувство было такое, как у человека, который напрягся перед погружением в холодную воду под порывами ветра, несущего плотные нити дождя, боязливо опустил в нее ногу и обнаружил, что на самом деле вода теплая, как парное молоко, будто бы несколько дней ее согревало невидимое доселе солнце.

Увидев Лорин на пороге, Крис приготовился общаться с холодной, немного надменной, жесткой, замкнутой и в то же время язвительной особой, с которой имел «счастье» познакомиться сегодня. С той, которая, видимо, просто обозлилась на него, потому что ей пришлось принять от него какую-то помощь или потому что она просто попала в нелепое положение из-за него…

Хотя я ума не приложу, что в этом нелепого или каким таким образом я ей помог неожиданно для себя, обязав ее чем-то! Должна же быть причина, по которой она меня возненавидела!

Крис приготовился разговаривать с сильной и гордой красавицей, которая сегодня разбила все мечты его друга, разбила бесцеремонно и жестоко, наступив к тому же на осколки ногой в красивой туфельке на каблучке. А вместо этого…

Она же не такая! Самая удивительная, самая поэтичная, самая красивая женщина, которую я только встречал… Как она смотрит, как наклоняет голову, как ее пальцы обвивают чашку… А тембр голоса… как бархат, которого касаешься тыльной стороной ладони! Красивая во всем, до самого последнего поворота головы, в каждом изгибе тела, в каждом жесте, с лицом, которое недостаточно рисовать, недостаточно лепить, все равно не поймать всей его красоты, не отразить, только Богу это под силу!

Внутренний голос, он же голос разума, правда, собирался возразить по поводу «красивая во всем», и вообще у него, похоже, было собственное мнение по поводу сочетания личных качеств и внешних данных (например, можно ли назвать по-настоящему красивой отъявленную стерву), но Крис не хотел ничего и никого слушать. Даже разумную часть своей личности.

Словом, молчи и не обессудь, потому что я художник и душой вижу и чувствую лучше!

Голос разума гордо замолчал.

А душой Крис и в самом деле чувствовал, что та Лорин Ноубл, с которой он только что разговаривал, – более настоящая, что ли, чем та женщина, которую он видел и слышал прежде.