Книга Долго и счастливо - Линн Грэхем

— Уверена? Ты бы лишила меня сына, а его — отца, разорвала бы связь с семьей Дракос! — обвиняюще воскликнул он. — Мы оба заплатили бы слишком высокую цену за свое незнание. Ты лгала бы ему и дальше, когда он бы достаточно вырос, чтобы начать задавать вопросы об отце?

— Так далеко я не заглядывала, честное слово! Мне и в голову это не приходило, — оправдывалась Билли. — Ведь Ники пока маленький.

Алексей высоко поднял голову:

— Николос — мой сын, а ты выдала его за чужого ребенка! Как мать ты не выполнила свои обязанности!

Потрясенная столь несправедливыми обвинениями, Билли почувствовала, как запылали ее щеки.

— А как жена? — жалобно спросила она.

— Еще хуже! — выпалил Алексей и, распахнув дверь гостиной, учтиво пропустил Билли вперед. — А теперь я желаю увидеть сына. В конце концов, у тебя хватило ума привезти его с собой.

У Билли было такое ощущение, будто ее хлестнули кнутом. Охваченная яростью, она попыталась защититься:

— В моей ситуации некоторые женщины сделали бы аборт, и твой сын никогда бы не родился!

— Возможно, ты видела выгоду в его существовании, как в выигрышной инвестиции. Именно так считает твоя мать, и не пытайся меня в этом переубедить. Лорен всегда стремится извлечь как можно больше из любой ситуации.

Услышав это злое замечание, Билли стиснула зубы и так сжала кулаки, что ногти вонзились в ладони. Алексей никогда прежде не сравнивал ее с Лорен.

— Я совсем не похожа на свою мать, и ты это знаешь!

Пересекая большой холл, где ее слова разнеслись эхом, и направляясь к большой лестнице, Алексей бросил на Билли ледяной взгляд:

— Раньше я бы с тобой согласился, но не теперь. Ты для меня совершенно чужая.

У Билли ком встал в горле, но она нашла в себе силы бросить ему:

— Сейчас ты для меня — такой же незнакомец!

— Я все еще очень сильно рассержен на тебя, — продолжал Алексей. — Конечно, рассержен. Я уже пропустил целые месяцы жизни своего сына! И сейчас для него — совершенно чужой человек.

Идя вверх по ступенькам рядом с ним, Билли пробормотала:

— Я думала, ты не готов к тому, чтобы стать отцом.

— Готов я к этому или нет, но у меня все равно есть сын, — язвительно заключил Алексей.

— Не думала, что услышу такое от тебя.

— Да, но теперь я знаю, что Николос — мой сын. Он будет продолжать мой род. К сожалению, начало его жизни было не из лучших… Но теперь за него отвечаю я — и точка!

Выслушав его пафосную речь о признании своих обязанностей, Билли ничего ему не ответила, осознавая: Алексею придется долго разбираться с самим собой. Конечно, он все еще был в шоке от результата теста ДНК. Его внезапно заставили играть роль отца. Тайна, которой Билли окутала рождение Ники, только усложняла дело.

Касма играла с Ники на полу уютной детской. Алексей сказал няньке, что та может идти. Едва молодая гречанка скрылась, он наклонился и поднял сына с пола. Удивленный, Ники испуганно и недовольно закричал, сердито глядя на отца.

— Иногда он ведет себя не очень хорошо. Ему некомфортно с теми, кого он не знает, — неохотно предупредила Алексея Билли, втайне желая, чтобы Ники вел себя более дружелюбно во время первой и самой важной встречи с отцом.

Алексей неловко подтянул сына к себе, и Ники разрыдался, изворачиваясь в его руках, пытаясь дотянуться до матери.

Билли взяла своего плачущего сына на руки.

— Попробуй сначала с ним поиграть, — посоветовала она.

— Мне еще не приходилось играть с ребенком, — честно признался Алексей. — Он всегда такой непоседливый или это из-за меня?

— Маленькие дети очень тонко чувствуют настроение взрослых, а мы оба сейчас на нервах.

Алексей разглядывал возмущенное личико сына с нескрываемым любопытством. Он изучал его взъерошенные волосы, оливковую кожу, большие глаза, смотрящие с укором, и то, как ребенок тянулся к матери.

Как же он сразу не догадался, что Николос его сын? Их сходство было слишком очевидным. Почему шестое чувство не заставило его присмотреться внимательнее к «племяннику» Билли? Как вышло, что он не смог связать воедино ее необъяснимое заболевание и многомесячный перерыв в работе, который тоже было сложно объяснить.

Алексей даже не помнил, как они занимались любовью… Но он полностью доверял Билли, в то время как она жестоко его обманула. Закрыть глаза на такую неприятную правду было невозможно.

Билли подняла книжку с картинками и протянула ее Алексею:

— Это его любимая. Я посажу Ники на детский стульчик, и ты сможешь читать ему вслух и показывать картинки.

— А ему еще не рано? — усомнился Алексей.

— Ему всегда интересно, и он сидит тихо, пока я читаю.

Тяжело вздохнув, Алексей неохотно уселся в кресло, рядом с детским стульчиком Ники, и наклонился к ребенку.

— Тебе не обязательно оставаться, — сказал Алексей Билли. — Хочу пообщаться с сыном наедине.

Билли предпочла бы остаться и играть роль советчика, но Алексей иногда становился чрезвычайно упрямым… Поэтому она вышла из комнаты и закрыла за собой дверь. И тут же услышала, как сын вновь начал плакать. Пришлось Билли вернуться, и Алексей на этот раз вздохнул с облегчением.

Алексею никогда не приходилось развлекать маленького ребенка, но тут ему на помощь пришла его смекалка. Выкинув все игрушки из коробки у стены, он стал показывать их по одной, развлекая сына. Слезы на личике мальчика высохли, и он даже начал отвечать отцу. А когда Алексей посадил его на ковер, улыбнулся. Мальчик уже довольно смеялся, когда Алексей показывал ему, как разговаривает та или иная игрушка.

И настал момент, когда малыш протянул к отцу ручки.

Сидя на коленях напротив сына, Алексей застыл, увидев этот неожиданный жест. Ребенок широко ему улыбнулся, и, отбросив все сомнения, Алексей подвинулся к нему поближе, взял его на руки. Николос ухватил галстук отца, подергал его, а потом запихнул себе в рот и стал жевать. Алексей вытащил у него изо рта галстук и поднялся. Оглянувшись в поиске, чем бы можно было отвлечь малыша, он заметил окно. Когда Алексей показывал сыну деревья, трактор и пасущихся овец за окном, маленький мальчик весело смеялся.

Для Алексея этот незнакомый ему момент неожиданно превратился в одно из самых важных и эмоциональных событий его жизни. Всего несколько часов назад он думал, что слишком молод и самолюбив для роли отца. И вот ему пришлось признать всю ответственность отцовства. Он осознал все ограничения, наложенные с этого момента на его некогда свободный и ветреный стиль жизни. Да, дети — большая проблема.

Теперь его захватили воспоминания о собственном отце. Константин Дракос никогда не играл с сыном и относился к нему как к маленькому взрослому. Их взаимоотношения всегда были немного отстраненными, в отличие от матери, которая привносила в семью жизнерадостность.