Книга Царство мертвых - Том Кристенсен

Таксист вытащил из багажника чемодан и сумку, передал Саиду, после чего сел за руль и уехал.

Следом за Широй Саид вошел в подъезд, где было полно велосипедов и детских колясок. Пока ждали лифта, Саид дрожал от холода.

Шаги гулко звучали в пустом и тихом подъезде, когда лифт остановился и они вышли из кабинки. Шира отперла дверь, впустила Саида в квартиру.

Саид остановился, огляделся по сторонам. Маленькая прихожая. Слева ряд крючков, где друг на дружке висели куртки и пальто, внизу подставка для обуви.

Шира захлопнула дверь, и в прихожей сразу стало тесно.

— Проходите, — сказала Шира.

Но Саид все стоял, недоуменно глядя на нее. Потом неловким жестом показал на подставку для обуви, на детские сапожки.

— У вас есть дети?

— Да. Вам разве не сказали?

Саид покачал головой.

— У меня дочь. — Она внимательно всмотрелась в его лицо. — Где вы так поранились?

Он не ответил и с досадой отвернулся.

Они прошли дальше. Слева — ванная и кухня. Справа — две спальни. Прямо — гостиная. Он вошел и остановился посреди комнаты, так и не выпуская из рук букета, сумки и чемодана.

Гостиная обставлена скупо и просто: зеленый диван и два кресла с такой же обивкой, возле обшарпанного овального столика. На столешнице заметны пятна от красной и черной туши. В другом углу стояли обеденный стол с четырьмя стульями и телевизор. Стены оклеены серо-коричневыми обоями в цветочек. В углу валялась кукла и детали детского конструктора.

В гостиную вошла Шира. Саид отдал ей тюльпаны, она снова вышла, а вскоре вернулась и поставила цветы в вазе на стол.

— Давайте я покажу вам вашу комнату, — сказала она.

Вслед за ней он прошел в первую дверь налево. В маленькой комнатке с голубыми крашеными стенами стояли простая кровать, жесткий стул и шкаф. Кровать была заправлена. Он положил на покрывало чемодан и сумку.

— Ванная напротив, в коридоре. Так что, если хотите привести себя в порядок, сейчас самое время. А я пока приготовлю поесть.

Саид снял очки, потер лицо ладонями.

— Ребенок… — сказал он. — Где ребенок?

— Ее зовут Тахмина. Она сейчас этажом ниже, у соседей.

— У каких соседей?

— Семья из Ирана. Мы иногда просим друг друга посидеть с детьми. Тахмина часто там бывает. Сейчас уже поздно, она там и переночует.

— Она ваша дочь?

— Естественно. Конечно, моя.

Саид вздохнул, сел на стул.

— Сколько ей лет?

— Тахмине недавно исполнилось четыре. Она не будет вас беспокоить. Пойду займусь ужином.

Саид распаковал чемодан. Немногочисленную одежду повесил в шкаф, взял несессер и пошел в ванную. Дважды проверил, заперлась ли дверь, разделся и забрался в ванну. Принял душ, нашел в шкафчике чистое полотенце, оделся и вышел. Все это время он чувствовал, как в нем закипает раздражение.

Его не предупредили, что у Ширы есть ребенок.

— Вы идете? — Шира внезапно появилась в дверном проеме. Волосы она убрала под платок. — Если хотите есть, то все готово.

Он почуял влажное тепло и крепкий запах карри.

— Нет. Я не хочу.

— Устали, наверно. Хотите спать?

— Нам важно жить так, как живут обычные родственники, — произнес он.

Она кивнула.

— Вы выучили язык?

— Норвежский? Да.

— Мне тоже надо это сделать.

По губам Ширы скользнула легкая улыбка.

— Вы хотите выучить норвежский?

— Да.

— Но тут большинство хорошо владеет английским.

Саид покачал головой.

— Язык знать нужно. Вы мне поможете.

— Ну что ж. — Она подняла брови.

Он с любопытством взглянул на нее.

— Что вам известно?

— О чем?

— О том, кто я… откуда. О людях, с которыми я должен встретиться.

— Знаю я мало, — ответила она, отвернувшись. — Пойду поем и, пожалуй, лягу. Увидимся завтра рано утром.

18

— Это и есть главный офис «Глобал кэпитал»? — Томми вошел в контору на Бюгдёй-алле и огляделся.

На нем были потрепанные джинсы и футболка общества «SOS Rasisme» с надписью «Говнюк мне не товарищ» на большой желтой ладони.

Микаель, нагнувшись, рылся в картонной коробке. Медленно выпрямился и плюхнулся в офисное кресло. Одет он был точно так же, как и в прошлые разы: костюм, галстук, черные ботинки. Волосы упали ему на лоб.

— Они тебя отпустили?

Одно окно было приоткрыто, и из-за уличного шума говорить приходилось повысив голос.

— Все прошло отлично. Шеф сказал, что отпустит меня, как только я покончу с кой-какими делами, которые давно лежат на столе, а остальные передам коллеге. Думаю, за неделю управлюсь.

Микаель потер руки:

— Так это ж здорово, правда?

Томми оглядел бывшую контору «Нурвик инкассо». Здание старое, построено лет сто назад. Лепные потолки. В коридоре старинная кафельная печь, а над головой люстра с подвесками. Пол затянут потертым ковром. В тесной конторе, которую наверняка займет Микаель, места хватало только на одного. На большом — почти от стены до стены — поцарапанном столе штабелем громоздились монитор с плоским экраном, системный блок и клавиатура с болтающимся шнуром.

— Тут будет твой кабинет? — спросил Томми.

— Да, раньше он принадлежал Теллефу. А сейчас покажу тебе твой. — Он смерил Томми взглядом и сморщил нос. — Ты чего так вырядился?

— Я думал, будем перестановку делать, грузить-таскать…

— А-а, ну да. — Микаель встал. — Давай за мной.

Он проскочил мимо Томми в коридор и скрылся за дверью чуть поодаль. Томми последовал за ним.

— Вот. Будешь сидеть здесь.

Этот кабинет был еще меньше. Письменный стол тоже поменьше, другой сюда бы не влез. Кроме того, тут имелись кресло и деревянная полка, выкрашенная черной краской. Она стояла у стены, как раз за дверью. Томми подошел к окну, попытался приоткрыть его.

— Заклинило намертво.

— Я скажу управляющему, — отозвался Микаель. — Ну как, Томми? Приживешься?

Томми присел на край стола.

— А компьютеры, телефоны…

— Этим мы сейчас и займемся.

— Сами?

— А ты как думал?

— Разве у «Нурвик инкассо» ничего не было?