Книга "Халтура" - Джим Батчер

— Черт побери, — вздохнул я. — Молли…

Она подняла руку.

— Знаю, шеф, знаю. Большой секрет. Никому не скажу. — Ее лицо стало серьезным, а взгляд — слишком проницательным для столь юной особы. — Семья — это важно.

В детстве моей семьей были постоянно менявшиеся сиротские приюты и приемные родители.

— Ага, — ответил я. — Точно.

Она кивнула:

— Значит, ты редко даришь семейные подарки. И не слишком много людей желает подарить твоему брату подарок на день рождения.

Секунду я просто смотрел на нее. Постепенно Молли превращалась в человека, который определенно мог мне понравиться.

— Нет, — тихо ответил я. — Редко и не слишком много.

— Что ж, — улыбнулась она. — Давай это исправим!

Нахмурившись, я смотрел на интерком у двери многоквартирного дома, в котором жил Томас.

— Не понимаю. В это время он обычно всегда у себя.

— Может, отправился пообедать, — предположила Молли, дрожавшая от холода в своей летней одежке.

Я покачал головой:

— Он старается как можно реже появляться на людях.

— Почему?

— Он вампир Белой Коллегии, инкуб, — пояснил я. — При виде его у любой женщины возникают всякие нескромные мысли.

Молли тактично кашлянула:

— Ага. Значит, я не одна такая.

— Нет. Как-то раз я проследил за ним. Это напоминало рекламу туалетной воды.

— Но ведь он выходит на улицу?

— Конечно.

Кивнув, она принялась рыться в своем рюкзаке.

— Так, может, нам использовать поисковое заклятие? Думаю, у меня есть с собой нужные ингредиенты.

— У меня тоже, — сообщил я и достал из кармана два четвертака, перекатывая их между пальцами медленными, изящными, зловещими движениями словно иллюзионист Дэвид Блейн.

Затем я подошел к стоявшей поблизости телефонной будке, вставил монеты в прорезь и набрал номер мобильного Томаса.

Молли одарила меня пристальным взглядом и скрестила руки на груди.

— Эй, — сказал я, слушая гудки в трубке. — Мы чародеи, детка, и с техникой у нас проблемы. Но это не означает, что мы не можем ею воспользоваться.

Молли закатила глаза и что-то пробормотала, а я сосредоточился на телефоне.

— Алло, — ответил Томас с сильным французским акцентом, который всегда использовал на публике.

— Это Франция? — спросил я. — Я обнаружил дохлую мышь в банке с французским жареным кофе и хочу написать жалобу. Я американец и не собираюсь мириться с подобным отношением!

Мой сводный брат вздохнул.

— Минуточку, пожалуйста, — произнес он, по-прежнему с акцентом. Я слышал, как на заднем фоне играет музыка, беседуют люди. Вечеринка? Стукнула, закрываясь, дверь, и Томас продолжил, уже без акцента: — Привет, Гарри.

— Я стою перед твоим домом с деньрожденным подарком, и меня заметает пурга.

— Это ты зря, — ответил Томас. — Меня там нет.

— Будучи профессиональным сыщиком, я это уже вычислил.

— Деньрожденный подарок, говоришь? — спросил он.

— Еще пару минут — и я сожгу его, чтобы согреться.

Он засмеялся:

— Я в «Вудфилд-молл» в Шомберге.

Я посмотрел на часы:

— В такое время?

— Ага. В качестве одолжения одному из моих работников. Пробуду здесь до полуночи или около того. Слушай, приходи завтра вечером.

— Нет, — уперся я. — Твой день рождения сегодня. Я подъеду.

— Э-э-э… — ответил Томас. — Ага. Ну да. Ладно.

Я нахмурился:

— Что ты там делаешь?

— Мне пора. — И он отключился.

Мы с Молли переглянулись.

— Хм.

Она наклонила голову:

— Что происходит?

Резко крутнувшись на каблуках, я двинулся к машине:

— Давай выясним.

«Вудфилд-молл» — самое большое заведение подобного рода в штате, но сейчас его парковка почти пустовала. «Молл» закрылся не меньше часа назад.

— И как мы собираемся его искать? — поинтересовалась Молли.

Я несколько раз объехал вокруг «молла» на машине — старом, потрепанном «фольксвагене-жуке», который я называл Голубым Жучком.

— Вот. — Я кивнул на белый седан, стоявший среди десятка других автомобилей — самого большого скопления транспорта на парковке. — Это его машина. — Хотел добавить кое-что еще, но грех было упускать возможность поиграть в магистра Йоду. — Молли, скажи мне, что ты видишь.

Она сморщила нос и задумалась, а я припарковался рядом с машиной Томаса. Покрышки хрустели по тонкому слою сыпучего снега, соляным потекам растаявшего льда и смерзшейся наледи. Я выключил двигатель. Он пощелкал еще пару секунд, после чего в салоне воцарилась мягкая, увесистая тишина, какая бывает лишь в снежную зимнюю ночь.

— Все закрыто, — сказала Молли. — Однако у входа стоят машины. Внутри освещена лишь одна секция, в других темно. Думаю, это светится один из магазинов. На нем нет жалюзи, хотя на всех остальных есть.

— И какой вопрос нам следует задать? — поторопил я.

— Чем занимается Томас в компании неизвестных нам людей в закрытом «молле» ночью в День святого Валентина?

— Хорошо. Дата может иметь какое-то значение, — сказал я. — Однако главный вопрос вот в чем: случайно ли разбита наружная охранная камера, направленная на эту дверь?

Молли моргнула, потом, нахмурившись, огляделась.

Я поднял палец.

— Не забывай искать во всех трех измерениях. Человеческие инстинкты не часто советуют нам поглядывать вверх или себе под ноги. Придется этому поучиться.

Молли снова нахмурилась, затем сосредоточилась на разглядывании сквозь окно фонарного столба над нами.

На высоте около десяти футов располагался квадратный черный металлический корпус охранной камеры. Из него свисали ни к чему не присоединенные оголенные провода. Я заметил их, когда парковался.

Моя ученица нервно втянула воздух:

— Думаешь, там что-то происходит?

— Думаю, у нас недостаточно информации для того, чтобы строить предположения, — ответил я. — Быть может, это ерунда. Но лучше держаться начеку.

Не успел я произнести эти слова, как две фигуры возникли из темноты и торопливо зашагали по дорожке к освещенному входу в «молл».

На обеих были длинные черные плащи с капюшоном.

Не самая привычная одежда для чикагских любителей шопинга.