Книга Прогулки с Хальсом - Карина Тихонова

— Ты не хочешь сходить на выставку китайского фарфора? У меня есть пригласительный билет на две персоны.

Лена с трудом восстановила дыхание и небрежным жестом убрала за ухо выбившуюся прядь волос. Еще вчера предложение сходить на выставку китайского фарфора показалось бы ей несусветной глупостью, а сегодня прозвучало небесной музыкой.

Тем не менее ответила она сдержанно:

— Китайский фарфор? Интересно, конечно, хотя я бывала на таких выставках… — Валерик изменился в лице, и Лена поторопилась добавить: — Ну ладно, давай сходим. Все равно сессия кончилась.

«Покатило, — думала Лена полчаса спустя, рассматривая тоненькую расписную керамику. — Господи, покатило! Что делать дальше? Как поддержать к себе интерес? Я должна быть умной или так себе, средненькой собеседницей? О чем с ним говорить?»

Поскольку план кампании не был продуман до мелочей, Лена решила вести себя сдержанно. Впрочем, Валерик тоже не стремился к откровенности. Разговор вертелся вокруг любимых и нелюбимых преподавателей и смешных случаев, происшедших в далеком детстве.

«Парень-то не торопится сокращать дистанцию, — подумала Лена, когда они вышли из музея. — Значит, я должна вести себя так же. Господи, почему он такой идиот? Мы же расстанемся на два месяца!»

Втайне она надеялась, что после посещения музея Валерик предложит сходить куда-нибудь еще, но он не предложил. Усадил Лену в машину, отвез домой и, уже прощаясь, спросил:

— Ты куда-нибудь едешь летом?

Мысли Лены лихорадочно заметались в поисках правильного ответа. Если она ответит «нет», это будет выглядеть так, словно Лена готова принять любое предложение Валерика. Разве он остается в Москве? Сомнительно, чтобы папа не вывез семью на какой-нибудь приличный морской курорт.

— Еду, — ответила Лена, с сожалением откладывая планы кампании на два месяца. — А ты?

— Я тоже уеду, — ответил Валерик. Лена поздравила себя с правильным ходом. — Но я подумал, что ты можешь ко мне присоединиться. Обычно я отдыхаю в Мексике. Там есть очень интересные места, тебе понравится…

— Не сомневаюсь, — вежливо оборвала Лена. — К сожалению, родители вряд ли мне это позволят.

Валерик переступил с ноги на ногу.

— Ну тогда… пока!

— Пока, — ответила Лена и пошла к подъезду.

Неожиданно Валерик схватил ее за руку и сердито сказал:

— Могла бы спросить у меня номер телефона!

Сердце Лены снова провалилось в колодец, но на этот раз от радости.

— Мне кажется, ты мог бы проявить инициативу, — мягко ответила она.

— Да, наверное, — согласился Валерик. Взглянул ей в глаза и добавил: — Ты такая правильная…

Лена насторожилась. Что это значит? Может, она переигрывает и становится смешной? Но не успела она открыть рот, как Валерик признался:

— Даже странно, что сейчас есть такие девушки.

Такие девушки! Лена возликовала. Она не ошиблась, выбрав самый жесткий и консервативный стиль поведения! Валерик повёлся!

— Прости, меня так воспитали, — чуть извиняясь, сказала она. — Я понимаю, что выгляжу смешно…

— Ты выглядишь неотразимо, — перебил ее Валерик, покраснев от собственной смелости. Торопливо достал из кармана визитку и протянул Лене. — Вот. Это мои домашний и мобильный номера. Звони, я буду ждать. Может, продиктуешь мне свой телефон?

Они обменялись номерами и попрощались. Лена немного поколебалась, не чмокнуть ли парня в щечку? Все же он был ужасно милый! Но инстинкт подсказал ей этого не делать.

Вернувшись домой, еле сдерживаясь от радости, Лена села на диван и глубоко задумалась. Впереди два месяца, и она не должна потерять даром ни одного часа. Для начала нужно записаться в спортзал. Нет, с фигурой пока все в порядке, просто фитнесс-клуб сейчас модная тема разговора. Задача номер два: сходить к косметологу и довести кожу до состояния полного совершенства. Проклятые веснушки так и лезут наружу, стоит немного побыть на солнце!

Задача номер три: проверить зубы. И вообще не мешало бы сходить к врачу и пройти полное обследование. Мало ли где раздастся звоночек, а она должна встретить возвращение Валерика во всеоружии.

Имелась еще задача номер четыре, самая сложная. Лена сходила в фотосалон и заказала свои фотографии на фоне мировых достопримечательностей. Фотомонтаж получился просто отличный. Лена сидела на ступеньках Дворца дожей, гуляла под зонтом по бульвару Оперы, махала ручкой с одного из этажей Эйфелевой башни, позировала на пляжах Акапулько (пускай Валерик не думает, что он один отдыхает в Мексике!). Фонтан Треви, Колизей, собор Саграда Фамилия, Прадо, конные памятники конкистадорам… Лена рассортировала снимки по странам, пересчитала наличные и отправилась в книжный магазин. Она должна была хорошенько подготовиться к экзамену по вранью — самому важному экзамену в своей жизни.

По легенде ее любимым музеем был Лувр. Неугомонные французские короли без конца пристраивали к зданию новые крылья и галереи, и бедная Лена с утра до ночи зубрила сложную планировку дворца. К концу августа она могла пройтись по музею с закрытыми глазами. Пришлось кое-что прочитать о Прадо, галерее Уффици и мимоходом пробежаться по другим культурным центрам. Лена выбрала для себя любимую художественную школу (малые голландцы), любимого скульптура (Микеланджело) и любимого архитектора (Антонио Гауди). Следовало проработать «музыкальный вопрос», но у Лены просто не хватило на это времени. Поэтому она накупила множество дисков с хоралами Баха и решила, что это будет ее любимый композитор.

Лето прошло с большой пользой, время было потрачено с высокой отдачей. Лена стояла перед зеркалом и оценивала себя со стороны: фигура — пятерка. Лицо — пятерка. Зубы — пятерка.

Она подошла к книжному шкафу, медленно провела пальцем по многочисленным книжным корешкам. Память цепко держала в голове нужные сведения. К бою готова. Умница.

Лена включила хоральную прелюдию Баха, легла на диван и закрыла глаза. По комнате медленно поплыли тягучие звуки органа. Очень подходящая музыка для начала боевых действий.

Глава 5

Москва, сентябрь 2007 года

Сегодня был удачный день. Антон успел отстучать до обеда восемь страниц, перечитал написанное и получил удовольствие. Неплохо. Конечно, текст нуждается в чистке, но сегодня явно его день.

Один дотошный журналист задал Антону вопрос, сколько он работает? Антон ответил, что пишет каждый день, исключая свой день рождения и первое января. Журналист скривил губы и сказал, что не верит. «И отлично, — ответил Антон, — главное, чтобы я сам в это верил».

Конечно, он соврал, потому что не хотел изображать себя трудоголиком, лишенным иных радостей, кроме общения с компьютером. А правда была в том, что Антон писал каждый день, включая первое января и день рождения. Когда тебе стукнуло сорок семь лет, стараешься этот проклятый день не замечать. Кошмарный период застоя пришелся на девяностые годы. Антон сутками сидел перед телевизором, пачками поглощал чипсы и неуклонно набирал вес. Последний проблеск мысли на новом демократическом ТВ с прощальным вздохом вылетел в катодную трубку. Леденящие душу кошмары вроде выпусков новостей сменялись бессовестными слезовыжималками, вроде мыльных опер, или концертами приблатненной музыки. Чередование холодного с горячим напоминало душ Шарко — самую популярную процедуру клиники неврозов. Книги Антона Азарова почти не продавались, критики напоминали свору голодных бродячих псов, ищущих, кого бы сожрать, а слово «гонорар» стало казаться научно-фантастическим термином. Антон не нуждался в средствах, деньги в его понимании были подтверждением писательской востребованности. Так вот, в то проклятое время писатель Антон Азаров был практически никому не нужен. Ему казалось, что так будет вечно, но тут неповоротливое колесо фортуны тяжко заскрипело, задергалось и начало движение вверх.