Книга Нежная обманщица - Хизер Гротхаус

— Это было до того, как мы обвенчались. Как видишь, сейчас ты здесь единственная женщина.

— Значит, теперь, когда мы поженились, ты не будешь позволять себе таких странностей? — с вызовом поинтересовалась Симона.

— Да ведь у тебя странностей не меньше. — Ник едва не засмеялся, когда увидел, как сузились глаза Симоны. — Да, до меня, разумеется, доходили всякие слухи. — Он начал обходить кровать, заставляя Симону отступить. — Так это правда? Ты сумасшедшая?

Симона отпрыгнула, но недостаточно быстро. Ник притянул ее к себе, провел пальцем по линии ключицы. Его жена восхитительна! Гнев утих.

— Скажите, леди Симона, — зашептал он, — мне не придется вас связывать?

— Я не сумасшедшая, — ответила она, и Ник заметил, как от его прикосновения по ее коже побежали мурашки.

— Тогда давай все забудем, — сказал он и выпустил из пальцев покрывало, которое упало к его ногам. Ник мягко обнял стоящую перед ним Симону и коснулся губами ее плеча. — Тем проклятым вечером меня привело на балкон желание, и, несмотря на все твои протесты, я верю, что ты тоже желаешь меня. — Он лизнул ее теплую кожу и почувствовал, как Симона задрожала. — Ну же! Можешь все отрицать. Говорить, что не желаешь меня. Может быть, ты даже жалеешь, что я стал твоей добычей, но тут уж ничего не изменишь. Давай попробуем доставить друг другу хотя бы немного удовольствия. — Губы Ника переместились на шею Симоны. — Я все равно считаю тебя очень-очень красивой.

Он услышал, как она вздохнула, почувствовал, что ее тело прильнуло к его телу, но только на мгновение. По спине Ника пробежала холодная волна. Симона окаменела. Ник с удивлением заглянул ей в лицо:

— Симона?

Глава 6

— Он очень-очень волосатый, правда, сестрица?

Сердце Симоны таяло, Ник целовал ее, и ей чудилось, что она плавает в глубоком и теплом озере. Голос Дидье показался ведром холодной воды, вылитой на нее из вредности.

Симона обшарила взглядом все темные углы комнаты. Спина Ника мешала, и пришлось слегка отклониться, но Дидье Симона так и не обнаружила.

Николас теснее прижал ее к себе, поднял голову и заглянул Симоне в лицо. Ее удивила тревога, плескавшаяся в лазурного цвета глазах.

— Ты что-нибудь слышала? — спросил он.

Симона захлопала глазами.

— Ммм… мне показалось, что слышала.

На лицо барона вернулась ленивая улыбка.

— Думаю, это нервы. Я ничего не слышал. — Он снова обнял ее, и так крепко, что Симона почувствовала жар его тела даже сквозь меховое покрывало. Он тихонько подтолкнул ее в сторону кровати, присел на край и поставил Симону между коленей. — Не бойся.

Сердце Симоны трепетало, как пойманная птица. Мысли о Дидье мешались с острым ощущением близости обнаженного Ника. Тот вел себя довольно дерзко, а Симона все равно жаждала его поцелуев, прикосновений.

Но разве можно, чтобы некое юное привидение стало свидетелем их соития?

Николас коснулся меха, укрывающего ее грудь. Комнату наполняла теплая тишина, и Симона решила, что Дидье из вежливости удалился. Она подняла руки, положила их на мощные блестящие плечи Ника и радостно вздохнула — столько удовольствия доставило ей это прикосновение. Барон понемногу сдвигал покрывало вниз.

— Послушай, у него везде волосы. — Удивленное заявление донеслось откуда-то сверху.

Симона вскрикнула, отстранилась от Николаса и плотнее завернулась в покрывало. Ее взгляд метнулся к потолку — Дидье пристроился на одной из перекладин полога: положив подбородок на сложенные руки, лежал на животе и с любопытством смотрел вниз.

Николас разочарованно выдохнул:

— Симона, так больше продолжаться не может. Я понимаю твою…

— Лорд Николас, прошу вас, только одну минуту… — взмолилась Симона. — Мне надо ненадолго остаться одной.

Хмурое лицо Ника ясно показывало его раздражение. Симона отчаянно пыталась придумать правдоподобное объяснение. Ее взгляд натолкнулся на ночную вазу в темном углу комнаты. Она указала на нее глазами.

— Ну пожалуйста…

Николас выразительно вздохнул:

— Симона, мы уже женаты. Нет никакой необходимости…

Женаты они или нет, но он ошибается, если надеется когда-нибудь увидеть, как она пользуется этим предметом.

— Ну ладно, я подожду за дверью. — Он поднялся, обошел кровать и подхватил с пола кюлоты. Симона отвела глаза, когда он с несчастным видом принялся их натягивать.

— Благодарю, — проговорила она ему в спину, и дверь захлопнулась.

Симона тут же подняла глаза. Дидье сидел на пологе и болтал ногами.

— Дидье дю Рош, немедленно спускайся оттуда!

Дидье исчез и тут же возник снова. Теперь он сидел в центре развороченной кровати. Вид у него был удивленный и словно бы зачарованный.

— Сестрица, может, барон — наполовину зверь? — взволнованно зашептал он. — Ты знаешь, такое бывает: полузверь, получеловек. А его стержень длиной с мою…

— Прекрати! — Симона замотала головой и спрятала лицо в ладонях. Когда она снова открыла глаза, Дидье смотрел на нее обиженно. — Тебе нельзя здесь находиться. Это нелегкая для меня ночь, а тут еще ты подсматриваешь.

— Куда же мне идти? — требовательно спросил брат. — К тому же ты расстроена. Я должен остаться и защитить тебя, если барон и правда окажется наполовину зверем. А вдруг он захочет тебя съесть?

Симона вздохнула:

— Ты, конечно, очень предусмотрительный мальчик, Дидье, но меня не нужно охранять от лорда Николаса. Время, которое мы проводим наедине, как муж и жена, особенное время. Мы должны быть только вдвоем.

— Обещаю, что больше, не произнесу ни слова, — пообещал мальчик.

— Симона! — раздался из-за двери приглушенный голос Николаса. — Ты еще не готова?

— Еще секундочку, милорд! — Симона обернулась к брату, отчаянно стараясь убедить его: — Малыш, тебе нельзя здесь находиться. Пожалуйста, пойми!

— Я понимаю, что моему обществу ты предпочитаешь общество барона. — Дидье надул губы. — Почему мне нельзя остаться?

— Тебе нельзя на это смотреть!

— Тогда я не буду смотреть. Я отвернусь.

— Нет, Дидье. Ты должен уйти.

— Симона! — позвал Ник. — Я иду!

Симона стиснула кулачки.

— Ну, пожалуйста, cheri!

Входная дверь скрипнула. Дидье улегся на спину и заложил руки за голову. Симона обернулась к Нику, который, хмурясь, вошел в комнату, настороженно огляделся, запер дверь на замок и спросил:

— Ты с кем-то разговаривала?

Симона с усилием улыбнулась.

— Нет, милорд… сама с собой. — Она поморщилась: разговаривать с собой — это ли не признак душевного нездоровья?