Книга Мертвые тоже скачут - Маргарита Малинина

Гость помолчал, прошелся неторопливой поступью до дивана, занял мое недавнее место, только тогда подал голос:

– Где Михаил Геннадьевич?

– Вы не ответили на мой вопрос. Почему я должна отвечать на ваш? – недоброжелательно сказала я. – Между прочим, вы находитесь на чужой территории, ведите себя соответственно, будьте так любезны.

Несмотря на внешнюю жесткость, во время произнесения этой речи внутри у меня все вибрировало. Разговаривать с зомби в таком тоне! Где это видано?

На призрачно белом лице дрогнули губы: субъект пытался улыбнуться.

– Храбришься… – констатировал он факт, опять же бесстрастно. – Сядь, не бойся. Я не сделаю тебе ничего плохого. Мне нужен твой отец, только и всего. Ты спрашиваешь, что со мной? Это вопрос не по существу. Хочешь получишь более или менее внятный ответ – придется его конкретизировать.

– Конкретизировать?! – вспылила я и топнула ногой. – Вы в своем уме? Да взгляните на себя – что это за маскарад?! Выбеленная кожа, ледяные пальцы, фрак из позапрошлого века, на сорочке кровь, глаза красные, как у вампира! Чего вы добиваетесь? Напугать меня? Не дождетесь!

Вот уж какой реакции не ожидала! Гость… удивился. Посмотрел на свои ладони, потрогал одежду, огляделся в поисках зеркала (все эти действия он проделывал медленно, как бы смакуя), но не нашел. Оно висит в прихожей, видимо, мужчина просто не заметил, когда мимо проходил. Кстати сказать, если бы цвет его лица был нормальным, а глаза не красными, то мой гость, которому на вид можно было дать от двадцати семи аж до сорока, мог бы претендовать на звание привлекательного кадра, даже красивого. Прическа а-ля Джонни Депп очень шла к его квадратному лицу, смягчая слишком выступающий суровый подбородок с милой ямочкой. Для полного счастья только не хватало мне влюбиться в зомби, блин. Хотя какой он зомби? Мыслит, разговаривает. И, конечно, сейчас все объяснит.

Мужчина действительно поднялся и направился в ванную комнату, наверняка, чтобы обнаружить там свое отражение и понять, что же меня в нем так напугало. Я, как собачка, опять потопала за ним, стараясь не отставать. Не хватало еще сказать «гав-гав» и завилять хвостом.

В ванной тоже висело зеркало, над раковиной. Не такое большое, как в прихожей, но и этого хватило. Мужчина громко ахнул. Аллилуйя! Впервые гость проявил какие-то чувства.

– Теперь я понимаю, почему вы так на меня смотрели там.

– Ага! Добавьте еще вечерний сумрак и туман. Здесь-то вы не так страшны. Ой, извините, – поняла я, что ляпнула совершенную глупость.

– М-да… Я-то, наоборот, думал, что вы… – он замялся. – Неважно.

Я так и вспыхнула. Он посчитал, что я была сражена его красотой! Вот негодяй. Между прочим, это мужчины обычно передо мной теряют дар речи. Да и я покрасивее, чем он, мужчин встречала. Взять хотя бы моего парня Женьку. То есть бывшего парня. Эх, как бы мне с ним помириться… Вот найду ожерелье и вернусь к нему с повинной, наплевав на греховную гордыню!

Холодный, рассудительный голос ворвался в мой мозг:

– Вы извините меня за такое эффектное появление, я никак на это не рассчитывал. Понимаете, холодные конечности у меня от рождения, это из-за вегето-сосудистой дистонии. В глазных яблоках, очевидно, полопались сосуды, у меня такое часто бывает после очередных провалов в памяти. И почему я валялся в земле, в связи с вышесказанным фактом я ответить, простите, не смогу.

– Провалов в памяти? – переспросила я. – И что, часто это с вами бывает?

Хвала небесам, зомби оказался человеком, и страх перед ним сразу же улетучился. Азаза просто дура и не полусумасшедшая, а реально сумасшедшая.

– Да, – подтвердил он, оборачиваясь на меня, так как раньше беседовал с моим отражением в зеркале. – Еще в детстве мне поставили диагноз сомнамбулизм. Я мог проснуться стоящим на крыше дома в другом городе и не вспомнить, как я там очутился. – Было приятно, что этот загадочный мужчина наконец-то открылся и доверяет мне личные сведения, потому я внимательно, с замиранием сердца слушала. – У родителей столько мороки со мной было. Потом эти ночные кошмары перенеслись и в дневную жизнь. Бывает, что я на пару суток теряю память и не могу выяснить, что я делал в течение этого времени. К сожалению, это неизлечимо, врачи только руками разводят. Вот сейчас, к примеру, пару часов назад я очнулся аж на кладбище! Оттуда, видать, и земля. Что я делал до этого, я не помню. Поэтому спросил про число. Мне чудилось, что сегодня еще двадцать восьмое, но, придя в себя, я сумел достать из памяти только то, что у меня назначена встреча, и что я должен прийти сюда. Однако я, получается, пришел не раньше, а вовремя, как и договаривались, тридцать первого. Так где отец?

– Вышел. По делу, будет поздно. – Без перехода сказала: – У вас кровь.

Он потрогал место, где она виднелась.

– Странно. Она уже засохла. Возможно, это даже не моя.

– Снимите рубашку и сможете это проверить, – ответила я и, чтобы он не подумал, будто я говорю это, дабы иметь возможность пронаблюдать его топлесс, поспешно ретировалась из ванной в кухню.

Дурдом какой-то! И какие дела у моего отца могут с ним быть? Я механически перебирала на столе чашки, ложки, тарелки, только чтобы дать работу рукам, иначе, чувствую, они бы дрожали. Мне отчего-то жутко не нравилось нахождение гостя в этом доме. Я тут же одернула себя: отчего-то? Ха! Оттого что он походит на персонажа фильма ужасов. Он точно сошел со страниц готических рассказов о сверхъестественном. Но сейчас мне ничего не остается, как ждать возвращение отца и уж у последнего требовать объяснений. Зомбоидный Депп не выказывает пока никаких агрессивных настроений, кажется, он добивается только мира, стало быть, придется его как-то здесь терпеть. Вот если бы он вел себя непристойно, угрожал, ругался или еще чего, можно было бы… что? Вызвать по мобильнику полицию? А в какое отделение звонить, я же сейчас фиг знает где, в каком-то Валищево? Попытаться выставить его? Не знаю, сумею ли я справиться со спятившим трупом. Так что оставалось признать, что покладистость готической личности мне только на руку. Пока во всяком случае. С другой стороны, если бы его вообще не было, тогда все шло бы проще, но это уже из серии «если да кабы», от меня тут ничего не зависело. Да и находиться с ним наедине мне предстоит лишь до утра – и то в самом крайнем случае. После пусть папаша с ним возится.

– Есть готовишь? – равнодушно сказал он, словно это его совсем не касалось.

Я вдруг поймала себя на том, что поставила на разогрев сковороду с жареной картошкой.

– Да. Вы, наверно, голодны?

– Нет, – сухо ответил он и вышел.

Вот так странность! Чего же тогда спрашивал, скажите на милость? Нет, определенно меня эта деревенька доконает. Попадались мне уже необычные села с еще менее обычными людьми, но такого набора чудес, как здесь, я, пожалуй, еще не встречала и уже нигде не встречу.

– Чудеса, – повторила я вслед за своими мыслями и выключила картошку: даже тень аппетита в свете данных событий не могла и думать, чтобы посетить меня.