Книга Пасифик-Хайтс - Пол Харпер

Агент тихо постучал в дверь костяшками пальцев. Дверь чуть приоткрылась, в проеме показалось хмурое женское лицо. Как только женщина узнала визитера, ее лицо просветлело.

— Господи, — сказала она, распахивая дверь, — ну и места ты находишь.

Блондин вручил ей бумажный пакет с бутылкой «Танкерей», тоник, два пластмассовых стаканчика.

— Я все больше рискую, — сказал он, осматривая жалкую комнатку, нишу с электроплиткой и фаянсовой раковиной, туалетную комнату в четырех-пяти метрах, за приоткрытой дверью которой виднелся унитаз. — Есть разговор. Следующие встречи будем проводить в более укромном месте.

— Господи, ты совсем помешался на своей сраной безопасности!

Незадача с Трейси состояла в том, что она слишком много знала и к тому же теряла бдительность. Вот-вот что-нибудь запорет. Селия Негри уже созрела. Прошла его школу, сходила один раз на дело и грамотно сработала. Больше откладывать нельзя.

Следующие полчаса прошли за болтовней и выпивкой. Агент говорил то, что звучало уместно, лишь бы убить время, чтобы Трейси чего-нибудь не заподозрила, выжидал, пока джин сделает свое дело. Когда Трейси встала и скрылась в туалете, он высыпал в ее стаканчик первую дозу рогипнола.

Трейси вернулась. Блондин пообещал дать ей прибавку к оплате неизвестно за какие заслуги. Трейси решила, что должна рассказать историю о своем знакомом из Сономы. К концу рассказа рогипнол уже начал действовать.

Светловолосый смешал очередной коктейль. Трейси совсем перестала обращать внимание на его манипуляции у раковины. Он добавил рогипнола, увеличив дозу.

Гость внимательно наблюдал за жертвой, перестав делать вид, что пьет сам. Принялся наводить порядок, устраняя следы своего пребывания в комнате, сунул свой стаканчик в бумажный пакет, вытер отпечатки пальцев с погнутой ложки, которой размешивал напиток.

Рогипнол вызвал у Трейси приступ меланхолии, страха и тревоги. Ее возбуждение все нарастало, и агент решил, что пора заканчивать. Он даже не стал вставать с дивана и смешал последний коктейль из джина, тоника, валиума, ксанакса и еще одной дозы рогипнола прямо на глазах у женщины.

Трейси выпила смесь робко, как ребенок, принимающий лекарство из рук родителей, даже не спросив, что ей дают.

Прошло еще пятнадцать минут.

Голова женщины настолько отяжелела, что, когда ей снова захотелось в туалет, она уже не смогла подняться с грязного дивана. Трейси напустила под собой лужу, глядя на мужчину с озабоченно-хмурым выражением.

Закончив, она дернула бровями и обмякла. Плечи опали, голова склонилась на грудь. Туловище подалось вперед и застыло под углом в сорок пять градусов на невозможно долгое время, прежде чем опуститься еще ниже — на колени. Женщина согнулась пополам, свесив и неудобно вывернув голову.

Отлично. Поворот головы под острым углом перекроет дыхательные пути, и все произойдет еще быстрее, чем предполагалось. Блондин закинул ногу на ногу, посмотрел на часы и стал ждать.

Вскоре послышался надсадный храп. Прошло всего несколько минут, и дыхание женщины превратилось в безобразное громкое мычание. Она дышала все тяжелее, медикаменты атаковали ее мозг, центральная нервная система утратила способность управлять мышцами. Надрывные вдохи и выдохи сменились жутким прерывистым хрипом.

Потом наступила тишина.

Агент проверил пульс на запястье и шее женщины.

Еще пять минут ушло на устранение последних следов своего присутствия. Он повсюду разбросал медикаменты, кинув несколько таблеток на грязный пол.

Если раньше не завоняет, найдут недели через две, когда наступит время платить за квартиру.

Глава 13

Магазинчик под названием «Рюмёр» находился близ Палм-авеню в Норс-Бич. Его владелице, Ванде Пейс, в свое время пришла в голову необычная идея — и теперь магазин продавал древние иноземные чернильницы и коллекции курьезных фотографий. Три самых крупных комплекта были собраны по задворкам и блошиным рынкам Каира, Гонконга и Мехико.

Несколько лет назад Ванда купила у известного местного адвоката пачку фотографий из Пекина. Адвоката убили прежде, чем он успел передать фотографии. Фейн в то время еще работал в УОР и вел следствие по делу адвоката, не связанное с убийством. Мартен помог Ванде доказать непричастность к преступлению и отделить фотографии от наследного имущества.

— Давненько не виделись, — с улыбкой заметила Ванда, впуская гостя во внутренние покои.

Фейн нырнул в облако аромата гардений, окружавшее Ванду, куда бы она ни шла, и чмокнул в щеку.

— Я очень признателен за услугу. Такси будет здесь с минуты на минуту.

Ванда достигла той неопределенной поры в жизни, когда зрелость уже миновала, но возраст еще не бросался в глаза. Худая и бледная, она всегда носила элегантные платья полуспортивного покроя. Крашенные хной волосы небрежно зачесаны назад по моде 40-х годов прошлого века. Ванда Пейс перемещалась по комнатам с грациозной уверенностью женщины, которую не могли застигнуть врасплох никакие неожиданности.

Они прошли в гостиную, где Ванда разбирала на столе ввезенную из-за границы всякую всячину. Между столом и окном в клетке стиля ар деко тихо бормотали две лимонные канарейки. Тусклый свет с улицы смягчал силуэты чернильниц на узких, рядами тянувшихся вдоль стен стеклянных полках.

Напротив магазина, на улице, ведущей в деловую часть города, остановилось такси. Пассажирка расплатилась с водителем, открыла дверцу и вышла.

— О-о! Помилуй Бог, — сказала Ванда. — Она?

— Пунктуальна до минуты.

Васильковое трикотажное платье плотно облегало безупречное тело. Короткие волосы цвета оникса, карминные губы. Наклон улицы оказался слишком велик для шпилек. Лора не долго думая оперлась одной рукой на дверцу машины, другой сняла туфли, захлопнула дверцу и пересекла улицу босиком, держа обувь в руках. Ванда наблюдала за ней с нескрываемым восхищением.

Лора остановилась на тротуаре, надела туфли и переступила через порог.

Фейн сделал шаг навстречу.

— Таунсенд, — представился он.

Лора кивнула, осмотрелась. Она заметила Ванду, но Ванда, наклонив голову, увлеченно делала вид, что чем-то занята.

Мартен провел гостью в большую из двух задних комнат и закрыл дверь. Наряд Лоры выглядел продуманным до мелочей, но в данную минуту, очевидно, мало ее заботил. Очевидно, ухоженность просто стала для нее второй натурой, а мысли гостьи сейчас заняты другим. Страх брал верх над второй натурой.

— Вы очень быстро позвонили, — заметила Лора с оттенком подозрительности. Они сидели в старых деревянных конторских креслах в окружении коробок и ящиков. Женщина волновалась, но не робела.

— Мне сказали, что дело не терпит проволочек.

Лора кивнула, ее взгляд пробежал по собеседнику, схватывая мелочи.