Книга 500 - Мэтью Квирк

— В смысле, именно соула не ожидала, — попыталась объяснить она. — В общем, такого саундтрека я как-то не ждала услышать, когда ты тут… Кстати, что это ты отрабатывал тут на полу?

Упражнение это называется «бурпи», но я вовсе не собирался просвещать Энни на сей счет.

— Ничего. У меня, кстати, много есть соула.

— Хочу заметить — потрясающе двигаешься.

— Спасибо. — Я затаил дыхание. Сейчас или никогда. — Слушай, может, встретимся как-нибудь вне работы? Ты что делаешь на выходных?

— Я занята, — нахмурилась она.

Еще не поздно спасти ситуацию.

— Жаль. Ну, может, в какой-то другой день?

— На самом деле, было бы неплохо. — Она накинула на шею полотенце. — Кстати, а как ты относишься к пешему туризму?

Даже если б она спросила, увлекаюсь ли я охотой за металлами, я бы, разумеется, ответил «да».

— Положительно.

— Мы с друзьями собираемся в субботу за город. Присоединяйся, если свободен.

И вот я карабкаюсь по гранитным валунам в парке Шенандоа. Впереди меня в туристских ботинках и шерстяных гетрах, навевающих стойкое ощущение, будто я очутился где-нибудь в Швейцарии, пыхтит Энни.

Всякий раз, когда я пытался представить ее вне работы, воображение рисовало мне сцены великосветской жизни с высокопарными беседами и вальсами. И теперь я не мог избавиться от удивления, когда Энни Кларк — голубая кровь, с Йельским университетом в резюме — вела меня по сказочно живописным местам к купальне в горной впадине.

Друзья Энни сказали, что вода, должно быть, чересчур холодная для плавания, она же пожала плечами и вопросительно посмотрела на меня. По мне, так пусть хоть там Северное море!

И вот мы вдвоем двинулись вниз. В узком ущелье, пробившем древние леса, падал с сорокафутовой высоты водяной каскад. Стояло начало сентября, и было еще довольно-таки тепло, но вода там оказалась просто ледяной. Энни разулась, стянула футболку с длинными рукавами, оставшись в спортивном топе и шортах, и прыгнула в воду первая. Даже сейчас, вспоминая, как она скользила тогда в прозрачной воде, как улеглась потом на берегу, как по ее гладкой коже скакали солнечные зайчики, потому что ветер качал над ней ветви деревьев, у меня замирает сердце.

Я разделся до трусов и тоже прыгнул в купальню. Будь Энни сиреной, я бы с радостью последовал бы за ней под воду, даже не рассчитывая вернуться на берег. Хотя я и не надеялся, что она позвала бы меня за собой.

— Хочешь пройти под водопадом? — спросила Энни, когда я выбрался на берег рядом с ней.

— Конечно хочу, — ответил я вместо мелькнувшего в голове: «Слушаюсь!.. Ах ты господи…»

— Там может быть немножко страшно.

— Думаю, обойдется. — И в самом деле, что ж такого может быть припасено у прячущейся здесь лесной феи, что меня могло бы испугать?

Энни подошла к крутому склону, образованному двумя огромными — не меньше тридцати футов, — притершимися друг к другу скалами.

— Сюда, — показала она на то, что и расселиной было не назвать. Трещина в камне! А внутри — непроглядная темень.

Энни втиснулась в эту щель и поползла во мрак. Я последовал за ней. На протяжении восьми футов было вообще ничего не видно. Щель оказалась ужасно тесной: от стенок отражалось дыхание, и очень отчетливо слышалось, как наверху шумит водопад.

— Поворачивай сюда, — сказала она во мраке, точно бесплотный дух.

Я пошарил в темноте — девушка взяла меня за руку и провела мимо острого каменного выступа.

Мы оказались в глубоком кармане в толще горы. Откуда-то сверху капала вода и струилась у меня по лицу.

— А теперь — вниз!

Земля точно уплыла из-под ног, и я по пояс ухнул в ледяную воду. Потолок пещеры пошел вниз, водоем сделался заметно глубже — и вскоре осталось всего на фут воздушного пространства. Разом накатили приступ клаустрофобии, страх утонуть. Надо заметить, на флоте мне довелось немало посидеть в трюмах без единого иллюминатора, и я задыхался даже на самых лучших судах нашего военно-морского учебно-тренировочного центра на Великих озерах.

Я только успел подивиться, сколько же храбрости у этой женщины, и тут ее приятный голос сообщил:

— Отлично. А теперь мы нырнем и проплывем подводным тоннелем. Он небольшой, всего двенадцать футов, а потом тебя подхватит потоком и вынесет в пещеру под водопадом.

— Ну-у… хорошо.

Ничего себе — хорошо! Я не настолько горд, чтобы не признать: звучало это предложение чертовски жутко.

— Ты мне доверяешь?

— Все меньше и меньше.

Она рассмеялась.

— Просто задержи дыхание и не противься течению. Готов? Пошел!

Услышав напоследок, как она набрала воздуха, я упал в воду. Нырнув глубже, я скользнул вдоль гладких каменных стен. Постепенно меня начала охватывать паника. В ширину тоннель был не больше двух футов — слишком узким, чтобы работать руками, — и полностью заполнен водой. Подвсплыть и глотнуть воздуха там было невозможно. Оставалось только, толкаясь ногами, двигаться вперед. Наконец меня подхватило течением, спустя мгновение сбоку буквально ударила стена воды. После долгого пребывания в темноте солнце ослепило глаза, точно фотовспышка. Нас выкинуло с десятифутового ската в воздух, и мы плюхнулись в воду в каменном углублении за оглушительно рокочущей стеной главного водопада. Тяжело дыша и распахнув глаза, мы поднялись из воды. Я так перенервничал и так был рад спасению, что сгреб свою спутницу в медвежьи объятия и выкрикнул:

— Ох ты, едрическая сила, здорово-то как!

— Правда?

Я, надо думать, не единожды помянул эту самую силу, пока до меня наконец дошло, что мы с Энни оказались в гроте. После смертельного броска нас обоих колотил адреналин, и едва ли это было подходящее время для решительных действий — чрезмерной пылкостью я мог легко разрушить любую надежду завоевать девчонку своей мечты. Но все же… В гроте… под водопадом… Разве мог я удержаться?

Мы посмотрели друг другу в глаза. Ничего в ответ — ее взгляд не был ни отталкивающим, ни призывным. В нем не читалось ни дерзкой храбрости, ни торжества. Я придвинулся к ней ближе… еще чуть ближе… Ничего. Энни ни потянулась ко мне, ни отпрянула. В глазах — стопроцентная непроницаемость!

Держи себя в руках, парень!

Я сократил расстояние между нами наполовину. Потом на три четверти. На девяносто процентов… На девяносто пять…

Когда ты уже на полпути к поцелую, когда еще пара дюймов — и ваши лица соприкоснутся, все же ожидаешь, что более или менее приличная девушка должна подать хоть какой-то знак — то ли тебе использовать свой шанс, то ли убираться восвояси.

Ничего. Никакой реакции. Такое я встречал впервые.

Я чувствовал себя точно между линиями фронта — ничем не защищенным и без малейшей надежды на чью-то помощь. Я вовсе не собирался овладеть мисс Энни Кларк без хотя бы ничтожного, еле заметного знака поощрения с ее стороны.