Книга Миллионы Марко Поло - Франк Хеллер

Вот как встретили Марко Поло в его родном городе. Его называли господин Миллион, а его дом у слияния Рио-Сан-Кризостомо и Рио-деи-Мираколи — Корте деи Милионе, усадьбой миллионщика. Тридцать лет прожил Марко Поло среди своих сограждан, но отношение к нему не изменилось. Даже после смерти на карнавалах его представляли в образе фигляра, которому полагалось развлекать толпу враньем. Прошло несколько веков, прежде чем доброе имя Марко Поло было восстановлено, а его рассказы признаны тем, чем они на самом деле были, — на редкость достоверными путевыми заметками на редкость приметливого наблюдателя.

* * *

Доктор Циммертюр оторвался от книги о путешествиях старого венецианца. В висках стучало, а в глазах рябило, словно он посмотрел на слишком яркий свет: миллионы желтолицых людей, пагоды, каналы, джонки и караваны мелькали перед его мысленным взором. Для человека, наделенного, как доктор, таким живым воображением, эта книга была наслаждением. Но чем она была для него, для ее отца, для графа Пассано? Что видел в этой книге он? Те же образы, что доктор? Для чего он ежедневно возвращался к этому чтению? Чтобы насытиться красками и картинами путешествий?

Это не исключено. Но так ли это? «Путешествия» были не такой уж толстой книгой. Неужели и впрямь взрослый человек будет целый месяц перечитывать в библиотеке эту книгу ради удовольствия? Едва ли! Для этого у него должна была быть какая-то другая причина, более научная.

Быть может, в библиотеке сохранилось какое-нибудь необычное издание «Путешествий»? И именно его граф Пассано изучал в страсбургской библиотеке? Но просмотрев каталог, доктор отверг эту гипотезу. В библиотеке были только общеизвестные издания.

Прежде всего Рамузио: «De Viaggi di Messer Marco Polo, gentiliuomo veneziano», издание, которое лежит в основе большинства других публикаций. Затем Марсден: «The travels of Marco Polo, a Venetian, in the thirteens century». Затем Потье: «Le livre de Marco Polo, citoyen de Venise». Затем Бюрк: «Die Reisen des Venezianers Marco Polo im dreizehnten Jahrhundert». И наконец Юль: «The book of Ser Marco Polo, the Venetian» — издание, которое самым подробным и надежным образом воспроизводит и комментирует различные прочтения текста.

Все эти издания можно было получить в большинстве публичных библиотек. Сами по себе они не представляли собой ничего такого, что могло бы день за днем приковывать к себе человека, подобного графу. Но если верить господину Альберле — а другого выбора не оставалось, — факт был неоспорим: граф день за днем просиживал над этими книгами. И снова возникал вопрос: почему? Не оставалось ничего другого, как следовать его путем и самому углубиться в изучение этих книг.

А вдруг и теперь, двадцать лет спустя, в них можно обнаружить что-то неожиданное. А вдруг, нашептывал доктору его внутренний голос, исследования графа оставили след в виде подчеркивания или даже замечаний?

Доктор решил взяться за дело. В отделе выдачи книг он заказал несколько изданий одновременно. Но когда он заполнял необходимые бланки, у него вдруг появилось ощущение, что за ним наблюдают. Доктор поднял глаза. И в самом деле, в нескольких шагах от него стоял синьор делла Кроче! Он вел оживленный разговор не с кем-нибудь, а с самим главным библиотекарем, но из-под полуопущенных век искоса наблюдал за доктором. Едва доктор поднял глаза, тот сразу отвел взгляд, но все же не настолько быстро, чтобы доктор не успел понять: интуиция его не обманула. Между тем синьор делла Кроче продолжал как ни в чем не бывало разговаривать с библиотекарем. Доктор несколько минут внимательно смотрел на него и потом сделал некий вывод. Конечно, то, что они встретились в Амстердаме, было случайностью; конечно, случайностью было и то, что оба они занимались библиотечными изысканиями, но… но почему молодой человек шпионил за ней, ведь именно она была косвенной причиной того, что доктор Циммертюр именно сейчас изучал путешествия Марко Поло вместо того, чтобы заниматься своей врачебной практикой в Амстердаме?

Но что бы синьор делла Кроче ни просил у библиотекаря, было очевидно, что получить ему это будет нелегко! Библиотекарь разводил руками, пожимал плечами, вздергивал брови и поднимал ладони к небесам. Все его жесты говорили: «Что вы хотите, мсье? Я только человек и не в силах исполнить ваше желание». Жесты синьора делла Кроче были не менее красноречивы. Он тоже вздергивал брови, словно желая сказать: «Согласен, имеются трудности». Но при этом он, прищурившись, улыбался, словно добавлял: «Мсье, мы же знаем, что трудности на то и существуют, чтобы их преодолевать». И опустив ладони книзу, стирал эти трудности мягкими, ритмичными движениями, словно расправлял скатерть. Но библиотекарь был непреклонен и коварен; его брови стояли домиком над переносицей, он прикладывал ладони к плечам, словно желая сказать: «Ваши аргументы меня сокрушают — но что вы хотите? Я только человек и все равно говорю вам: нет!»

Доктор сдал требования и вернулся на место. Но сквозь опущенные ресницы наблюдал за отступлением синьора делла Кроче. Тот двинулся к выходу, но его плечи продолжали призывать небо в свидетели того, что получен бессмысленный, непостижимый и недостойный отказ в ответ на совершенно справедливое ходатайство. Когда он проходил мимо доктора, его бархатный взгляд, словно крыло птицы, порхнул над столом, за которым тот сидел, и доктора Циммертюра пронзило отчетливое ощущение: итальянец воспользовался этим мгновением, чтобы прочитать название раскрытой книги, которая лежала перед доктором: «Le livre de Marco Polo, citoyen de Venise».

Синьор делла Кроче скрылся за вертящейся дверью. Между тем принесли заказанные книги, и доктор вновь погрузился в работу. Страница за страницей, глава за главой просмотрел он различные издания. «Вы, императоры, короли, герцоги, маркизы, графы, рыцари и все прочие, кто желает познакомиться с многообразием человеческой породы, прочтите эту книгу и узнайте, что от сотворения Адама и до наших дней ни одному человеку, будь то язычник, сарацин или христианин, не довелось когда-либо увидеть и познать столько удивительных вещей, сколько увидел и познал мессер Марко Поло из Венеции. Желая, чтобы увиденное им стало известно всем, он в 1295 году от Рождества Христова, оказавшись по вине своего родного города военнопленным в Генуе, продиктовал свои воспоминания гражданину Пизы мессеру Рустичано, который находился с ним в тюрьме»… Начиная с этого вступления через все двести пять глав книги до ее эпилога следовал доктор за старым венецианцем.

Теперь вы услышали все, что в меру наших познаний могли мы рассказать о татарах, сарацинах и других народах мира… О берегах более близких не сказали мы ничего, ибо столь многие мореплаватели, как венецианские, так и прочие, побывали в этих краях, что они известны каждому.

Доктор шумно захлопнул книги и посмотрел на листок бумаги, куда занес все, что привлекло его внимание во время чтения. Заметок оказалось немного, не более пяти или шести, и все они были сомнительными свидетельствами.

В трех местах доктор обнаружил на полях карандашные пометки. Первая относилась к шестидесятой главе второй части «Путешествий» в издании Рамузио. В этой главе говорится о городе Янгуи, названном впоследствии Янчжоу, где Марко Поло в течение трех лет был наместником или вице-правителем великого хана. Глава эта очень короткая. В ней сказано только, что «могущественному городу Янгуи подвластны двадцать шесть городов, и он должен почитаться очень важным владением». Мимоходом отмечено, что «по особому повелению Его величества в течение трех лет наместником этого города был Марко Поло».