Книга Холодная ярость - Дмитрий Петров

«Ты взвешен на весах и найден очень легким», – сказано было одному библейскому герою. Так вот, о Вербине так сказать нельзя.

Он был красив, Марина отметила это еще в первую встречу – ту, давнюю, о которой они оба старались не вспоминать. Сейчас ему было тридцать три, но выглядел Владимир чуть старше из-за седых волос, ежиком торчащих на его коротко стриженной голове. А поскольку во всем остальном он был очень моложав, седина в сочетании со стройной фигурой и юношеским лицом придавали ему облик преждевременно постаревшего мальчика.

– А чем я буду заниматься? – спросила Марина, приняв решение.

– Чем придется, – улыбнулся майор. – Как и все мы здесь. Что стоит на повестке дня – тем и будем заниматься.

– Марина Сергеевна Карсавина, – представил ее Вербин, когда Марина первый раз пришла сюда на службу. – Наш новый сотрудник. Старший лейтенант. Раньше служила в ИДИ Правобережного РУВД. А теперь – у нас.

– У нас? – притворно изумился уже знакомый Марине Лукоморов, сидевший на планерке вместе с остальными двумя сотрудниками. – Вот эта красавица? Не может быть.

– Ну, не одним же старым уродам у нас работать, – усмехнулся в ответ Вербин. – Четверо мужиков в отделе – хватит. Пусть будет одна красавица.

– Соблазн, – юмористически вздохнул юноша в очках, очень похожий на Шурика из комедий Гайдая. – Красавица нас в соблазн вводить будет. Мало нам порнографии – теперь еще и живая фотомодель будет перед глазами.

Марина потупилась от этих разговоров и покраснела. Лукоморов крякнул и, сделав строгое лицо, заметил:

– Ладно, поговорили. Заладили тоже: красавица, красавица – смутили девушку, козлы.

– Да ты сам же начал, – вскинулся Виталик, поправляя поминутно съезжающие на кончик носа очки, но Вербин остановил всех.

– Вот и правильно, – сказал он. – Будем приучаться работать без скабрезных шуточек. А то распустились мы в мужском коллективе. Вот Марина будет следить, чтобы все держали себя в руках, как положено офицерам. Кстати, – повернулся он в ее сторону, – у нас тут такое правило. Мы все – на «ты» и по имени. Вы не имеете ничего против?

Марина заулыбалась, она ощутила, что в новом коллективе ее, кажется, приняли.

– Раз уж повелось – не возражаю, – ответила она. – Мне кажется, что так даже легче работать. Правда?

– Правда, правда, – закивал еще один сотрудник – совершенно лысый мужик лет сорока пяти по имени Иннокентий. – Работать легче и вообще… Только совет тебе, Марина: построже будь вот с этим, – он кивнул в сторону очкастого Виталика, – он разгильдяй и ловелас известный. Если будет приставать – пожалуйся мне. Я этого теле-вичка быстро успокою.

– Кого-кого? – не понял Виталик, да и Марина тоже удивилась странному слову.

– Телевичка не знаете? – осклабился толстяк Иннокентий. – Эх вы, молодежь, одно слово. Что с вас взять? Это по телевизору в детских передачах такой персонаж был. Раньше все дети знали… Телевичок – он совсем как Виталик выглядел, ну точь-в-точь родные братья.

Глава вторая

Марина стала пятым сотрудником в отделе. То, что она была молодой женщиной, помогло ей на первых порах. В конце концов, кто же откажет единственной даме в совете или помощи? А помощь требовалась, потому что специфика работы «полиции нравов» оказалась Марине совсем незнакома.

А не успела она как следует войти в курс дела, Вербин позвал ее к себе в кабинет и показал видеокассеты с детской порнографией.

– Надо же с чего-то начинать, – сказал он. – Найди тех, кто эти кассеты снимает, найди тех, кто закупает. Вот, собственно, и все.

Он говорил намеренно легкомысленно, и Марина понимала это. Как понимала и то, что дело совсем не простое. Пойди найди в миллионном городе нескольких уродов – у них ведь на лбу ничего не написано, а теперь, когда они знают, что видеокассеты попали в руки милиции, вообще могут затаиться.

– С чего вы собираетесь начать? – спросил майор на следующее утро.

Хотя Вербин сам предложил с первого же дня общаться на ты и по имени, в случае с Мариной он постоянно сбивался на вы и имя-отчество. В эти минуты она терялась, не зная, как отвечать.

– Идти нужно двумя путями, – сказала Марина, для наглядности подняв кверху два пальца. – Первый путь – найти детей. Тех самых, которые использовались для съемки. Сделать это можно, обойдя все школы и детские учреждения. Учатся же они где-нибудь. Только нужно распечатать фотографии с видеопленки – предъявлять для опознания. И через детей выйти уже на самих преступников.

Она загнула первый палец и неуверенно посмотрела на Вербина. Говорила она бойко, потому что накануне весь вечер думала о порученном ей деле и пришла к каким-то выводам. Но что скажет начальник о ее криминалистических способностях?

Вербин кивнул. Вроде остался доволен. Ну, хорошо.

– Второй путь, – продолжила Марина, несколько успокоенная. – Найти пути распространения кассет и выйти таким образом на изготовителей.

Вербин крякнул и откашлялся.

– Мы знаем, – осторожно заметил он, – что кассеты преступник вез на вокзал. Значит, он собирался увезти их куда-то для продажи. Скорее всего, в Москву. Поезд отходил как раз московский, да и вообще известно, что в массовом количестве такие кассеты тиражируются если не в самой Москве, то где-то там поблизости. Рынок сбыта самый большой, – пояснил он.

Марина улыбнулась: накануне вечером она успела подумать и об этом.

Здорово!

– Рынок сбыта находится в Москве, – согласилась она. – Но не будем забывать, что и у нас в Унчанске больше миллиона жителей. Сколько среди них маньяков-педофилов?

От этого вопроса сидевший за соседним столом Виталик даже закашлялся от смеха, но Вербин метнул в его сторону зверский взгляд.

– А ты думаешь – сколько? – осведомился он у Марины, хотя и на его лице появилась тень улыбки.

– Да на нашей работе побудешь, – не выдержал все-таки смешливый Виталик, – так скоро вообще все вокруг будут казаться маньяками-извращенцами. Кто не проститутка, тот извращенец. Я даже на свою жену теперь с подозрением смотрю.

– Я думаю, что человек сто найдется, – не об-Ращая внимания на смешки Виталика, произнесла Марина, нахмурившись. – Человек сто. Я имею в виду тех, кто готов купить такие видеокассеты. А вообще педофилов гораздо больше. Просто не все способны покупать дорогие кассеты. Значит, рынок есть и у нас.

– А откуда ты это знаешь? – озадаченно почесал стриженый затылок Вербин. – Разве кто-то ведет такие подсчеты?

Но тут Марина уже была на своем профессиональном коне.

– Я по образованию педагог, если вы помните, – сказала она, – и работала в школе. А потом – в ИДН. Конечно, подсчетов никто не ведет, но практика показывает, что лиц, склонных к педо-филии, не так уж мало. Большинство из них способны держать себя в руках – это правда. Им нравятся дети, они мечтают о сексе с детьми, но знают, что это – преступление и годы тюрьмы, так что сдерживаются. Но они – покупатели таких вот кассет. Это точно. Именно потому что сдерживаются.