Книга Падение «черного берета» - Александр Ольбик

— Оставь это мне и позови сюда Карташова.

Когда через две минуты Сергей спустился вниз, Брод без обиняков сказал:

— У нас без работы не останешься. Иди в гараж и выводи «шевроле».

— Опять будем что-нибудь возить в крематорий? — спросил Карташов без энтузиазма.

— Гоните налегке. Не афишируя себя, подъедите к нашей фирме… Одинец знает дорогу, и там найдете шестисотый «мерседес». За ним надо установить слежку… аккуратно, чтобы не мозолить глаза его пассажирам. Если они будут хоть десять раз останавливаться и заходить в какие-то места, то и вы должны все эти десять раз фиксировать адреса.

— А как насчет путевого листа?

— Сейчас выпишу. Поезжайте без оружия.

Когда Карташов выходил, ему навстречу попался Николай.

— Одинец тебя будет ждать у метро «Менделеевская», со стороны улицы Новослободская. У него бежевая «девятка» с темными стеклами.

Карташов уже был у порога, когда позади раздался окрик Брода:

— Отставить, Мцыри! Так не пойдет, поедем все, кроме охраны. Те, что шакалят у Таллера, требуют, по-видимому, особой опеки. Ты, Никола, заряжай «ауди», а мы с Мцыри погоним на «шевроле».

Когда они уже находились в машине, Брод соединился по телефону с Одинцом и переиграл маршрут.

— Подъезжай к нашему офису на Кропоткинский и припаркуйся таким образом, чтобы «мерседес» был позади тебя. Когда в него сядут гости, начинай не спеша трогаться. Николай по дороге пристроится между тобой и «мерседесом». Мы с Мцыри тоже будем поблизости.

Улицы были полны людей и транспорта. Брод все время поглядывал на часы. В какой-то момент он взял стоящую за сиденьем мигалку и, открыв на ходу дверцу, водрузил маячок на крышу машины.

— Врубай, Серго, на всю железку, мы здорово опаздываем!

— А если менты?

— Это Москва, а не Рига. Иди на обгон и под красный свет.

Брод закурил.

— Никогда не бывает, чтобы хоть один день прошел без нервотрепки. Не одно так другое… Очень хуевая жизнь пошла, Мцыри…

— Бабки легко не зарабатываются, — высказал здравую мысль Карташов. — Кстати, наша поездка с Саней на водохранилище не отменяется?

— Судя по тому, что никакой дополнительной информации от нашего человека не поступало, все пойдет по графику. У тебя какие-нибудь проблемы?

— Да нет… Это в сто раз лучше, чем бомжевать.

— Неужели и в самом деле ты жил на правах бомжа?

— Такая скотина, как человек, ко всему привыкает. В Москве есть знакомые, к которым я мог бы зарулить, но не хотелось их подставлять. Кто как устраивается. Мой бывший коллега по отряду Игорь Бандо тоже где-то тут ошивается. Это я ему обязан тюрьмой и всеми прочими радостями.

— Тоже омоновец?

— Не просто омоновец, а омоновец из рижского ОМОНа, а это большая разница.

— Хочешь с ним поквитаться?

— Не знаю, как получится.

Вдруг ожила рация. Сквозь помехи раздался женский голос:

— Второй конвой, вы меня слышите? На Таганской улице произошло вооруженное нападение. Повторяю, Таганская, 56, две пятиэтажки, третий корпус… Обстреляна машина, убит пассажир и тяжело ранен водитель.

— Это милицейская частота, — сказал Брод. — Да иногда такого понаслушаешься, хоть беги сдаваться…

— Куда сейчас?

— Рули направо, — Брод открыл дверцу и снял с крыши мигалку. — Кажется, успеваем… То, что ты сказал про этого парня… как его Бандо?

— Бандо Игорь…

— Это требует осмысления. Если все так, так ты говоришь, то… Впрочем, это тебе решать…

С Тверской улицы они свернули на Бульварное кольцо.

— Видишь, во втором ряду «ауди»? Это Николай пытается обойти фургон.

Карташову удалось втиснуться в крайний ряд. Слева оставалось метро.

— Сейчас поворачивай на Волхонку, а там я тебе подскажу.

Остоженка, хотя и не главная улица, но движение такое же, как и по всей Москве.

В одном месте их прижал к самому тротуару огромный рефрижератор. Брод, высунувшись в окно, погрозил водителю кулаком.

— Видишь, впереди железный забор? Желтый домик — это наша фирма. А тот «мерседес» тоже сейчас станет нашим. Мы его сегодня от души поводим по Москве… Куда ты, Мцыри, разогнался?

— А тут знак. Парковаться нельзя.

— Нам можно. Подай чуток вправо и встань колесами на тротуар.

— Кажется, мы напрасно так гнали, — сказал Карташов.

— Знаешь, как эта «шестисотка» называется?

— А черт его знает! Никогда об этом не думал.

— Ме-рин! Такой же громоздкий, мясистый и неповоротливый.

— Я бы этого не сказал. В тот день, когда меня захомутали менты, я видел как эти машины шустрили по Дмитровскому шоссе.

— Стоп! — Брод кинул руку к баранке. — смотри, Серго, наши соколы выходят. Этот фраер в черном клифте похож на какого-то козла из Госдумы.

Из «мерседеса» вышел водитель, он был в темных очках и бейсболке. Открыв заднюю дверь, стал ждать пока в машину не залезли те, кто только что вышел из офиса Таллера.

— Видишь, Мцыри, где ездят люди, понимающие толк в технике безопасности. Когда будешь большим человеком, никогда не садись на переднее сиденье. При обстреле первые пули глотает шофер и тот, кто от него справа.

— Я что-то не вижу машины Одинца, — Карташов вытянув шею, обзирал уходящий вниз Кропоткинский переулок.

— Все в порядке, я скажу, когда надо двигаться.

«Мерседес» тяжеловесно тронулся с места и как утюг по стиральной доске пополз вперед. Мостовая и впрямь напомнила стиральную доску — яма на яме и ямой погоняет. Асфальт трещал по швам и во многих местах из-под него выступала старая брусчатка.

Брод взял в руки «мотороллу».

— Саня, перед Садовым кольцом перестройся и уступи место Николаю.

Потом Брод переговорил со своим охранником. Сказал, чтобы тот пристроился позади «мерседеса».

Они ехали по Москве больше часа. Иногда слушали оперативные переговоры диспетчерской МВД и Минздрава. Где-то в районе Орехово-Борисово, на улице Мусы Джалиля, четырехлетний мальчуган выпал из восьмого этажа. В общежитии на Сиреневом бульваре произошло убийство. Расстреляли генерального директора издательства «Пролог».

На Волоколамском шоссе они еще раз перестроились и теперь между «мерседесом» и вырвавшимся вперед «шевроле», шел Одинец на своей «девятке». Замыкал кавалькаду Николай.

Они проехали Покровско-Стрешнево, Трикотажное и вскоре оказались в Воронках, в районе Рублево.

— Бьюсь, Мцыри, об заклад, что эти ребята отсюда. Только тут такие хаты, каждый кирпич золотой.