Книга Невозвращенцы - Виктор Степанычев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Гордеев остановил отработанное тренировками движение: быстрый переступ за оседающего противника и короткий удар той же «головой удава» в основание черепа. Полоса учебная, бой шутейный… Да и время терять не стоило: инструктор почти пришел в себя, уже не матерится, а только морщится и прыгает на месте.
Оставив поверженных противников на месте схватки, Стас побежал к следующему препятствию. На частую сеть из толстых, в палец, веревок, натянутую вертикально на высоту порядка четырех метров, он взобрался быстро. Тут его и подловили. Едва Гордеев перелез на противоположную сторону и приготовился спрыгнуть, как столбы, на которых крепилась сеть, начали падать. Они не были жестко закреплены. Центр тяжести конструкции позволял испытуемому забраться на гребень сетки, но едва он перебирался на другую сторону, «бредень» падал и накрывал бедолагу.
Не минула сия горькая участь и Стаса. Он попытался отпрыгнуть подальше, однако оттолкнуться от повисшей в воздухе сети было практически невозможно. Его накрыло сеткой, причем столбы раскатились в стороны и веревки притянули тело к земле.
В полете, если можно было так назвать безвольное падение, Гордеев сумел-таки просчитать ситуацию и, отчаянно изогнувшись, вырвать из ножен тесак. Рука с зажатым в ней ножом осталась относительно свободной, и Стас начал орудовать лезвием, кромсая тянущие его к земле веревки.
Вот еще пару разрежет…
«Ну, сволочи! Еще подарочек припасли! — едва не завыл от обиды Станислав. — Нет, надо было и инструктора и рукопашника мочить по полной. Успею освободиться или нет?…»
Было отчего расстроиться. Справа, из лесопосадки, надрываясь в лае, к запутавшемуся в сетке Гордееву неслись две рослые собаки. Судя по ситуации, псы не со стороны прибежали, а являются очередным подарком для Гора, так сказать, домашней заготовкой.
Стас лихорадочно орудовал ножом. Быстрее разрезать веревку, еще этот узел, еще веревку… Он уже приподнялся на одно колено… Собаки в десятке шагов.
За считаные мгновения до нападения псов Станислав почувствовал, что свободен, и рывком вскочил. Ну, теперь посмотрим, кто кого!
Он наконец рассмотрел собак. Здоровые, но не породистые. И, похоже, не натасканные на людей. По крайней мере, с ходу не бросились, а, заливаясь в надрывном лае, закружили в хороводе вокруг Стаса. Обученный пес — тот сразу бы метнулся к глотке или мертвой хваткой в руку бы вцепился, на землю повалил… Видимо, для антуража их припасли, для того, чтобы нервы потрепать проверяемому, максимум — штаны располосовать. А как у вас с психикой, господа экзаменаторы?
Привычным движением Гордеев вырвал из-за спины «АК-74», сорвал с предохранителя, передернул затвор и… засмеялся. Нет, все-таки собаки были дрессированными. Они на удивление дружно и слаженно среагировали на намерения Стаса пустить в ход автомат. Лай мгновенно прекратился, а сами псы брызнули в разные стороны и в считаные секунды скрылись, если говорить профессиональным языком, в складках местности.
— Время идет, полоса еще не пройдена, — послышался за спиной голос инструктора. — Вперед!
Повинуясь приказу, Гор поставил автомат на предохранитель, закинул его за спину и трусцой побежал к следующему препятствию. Оно было с виду стандартным и называлось «блиндаж»: бетонированный колодец, лаз в подземный ход, как правило, ломаный, зигзагообразный, такой же колодец на выходе — в десятке метров заметны его края. За ним виднеется невысокая стенка с двумя проемами. Тоже знакомое препятствие. А где очередной сюрприз? Или они уже закончились?
Увы, но фантазиям устроителей полосы препятствий тоже есть предел. По крайней мере, во время короткого подземного путешествия бетонные своды на голову Стаса не рушились и из стен с леденящим душу хохотом не вываливались скелеты.
На выходе из блиндажа на бетонном бортике лежала пара гранат «РГД» и три метательных ножа. Гордеев, не думая, вырвал чеку у одной, метнул за стенку с окнами, быстро проделал то же самое с другой и присел в колодце. Взрывов не случилось, гранаты оказались учебные.
Он поднялся, и в это время справа метрах в десяти из травы выпорхнула ростовая мишень с изображением донельзя свирепого бородатого субъекта с кинжалом в руке. Не теряя время на размышления, Гор сгреб с бортика и пустил в мишень все три метательных ножа — не бороться же ему с нарисованным бородачом, да и для огневого поражения дистанция маловата.
Рывком выбравшись из колодца, Стас побежал к стенке. Он не успел подумать, тело само среагировало на звук, упав на землю. Не единожды ему приходилось слышать тактовый разговор автомата и свист пуль над головой. Вот еще разок довелось, причем из-за спины…
Очередь прошла высоко, хотя стреляли не более чем в паре десятков метров. Без труда можно догадаться, кто пустил очередь, и сделать вывод, что прохождение штурмовой полосы еще не закончилось, хотя за куцей стенкой, за которую Стас зашвырнул гранаты, более препятствий не наблюдалось.
Но, как говорится, не первый раз девица замужем, намек Гор понял. Он по-пластунски дополз до стенки, достал и изготовил «калаш» к стрельбе и осторожно выглянул из-за кирпичной кладки.
Как Станислав и предполагал, метрах в пятидесяти впереди из травы поднялась грудная мишень. Гордеев ее положил с первой же короткой, в три патрона, очереди. Немедленно слева и чуть дальше вздыбилась вторая. И ее постигла участь сестрицы.
— Перебежками вперед, в атаку! — послышалась команда инструктора. — Наблюдать цели!
«Отживел, загорелый!» — констатировал Стас и, вскочив, отработанным зигзагом ринулся «в атаку». Он на ходу успел скосить еще пару мишеней и готов был работать дальше, однако команда «Отбой!» остановила его.
На этом прохождение курса телохранителей, если это было именно то, что ему заявляли, а не нечто иное, для Станислава закончилось. Итогов обучения и сдачи экзаменов не подводили. После прохождения полосы препятствий ему дали скоренько переодеться в свою одежду, посадили в вертолет и доставили в Москву.
Уже на следующий день Гордеев получил короткий инструктаж у Беса — Белявского, после чего приступил к работе по охране и обороне Анны Дмитриевны Анчар.
Со скукой Станислав боролся всеми возможными способами. Так, например, когда Анна по каким-либо причинам зависала дома, он мог трижды за день почистить свой и без того чистый пистолет. А еще он пристрастился к чтению женских журналов.
И случилось это от безысходности, чтобы хоть как-то скоротать время в парикмахерских и косметических салонах, которые Анна Дмитриевна посещала не сказать что часто, но регулярно. А там подобного добра имелось в избытке.
Правда, если женское чтиво своей незамутненной чистотой и детской непосредственностью сквозняком прочищало мозги, выметая из серого вещества все, проходящее по разделу «Серьезно», делая голову прозрачно-хрустальной, то чистка пистолета, наоборот, склоняла Гордеева к анализу окружающего мира. И то, что происходило в этом мире, естественно, касающееся его собственной персоны, порой виделось несуразным, порой не совсем логичным, а когда — и вообще подозрительным.
