Книга Дело о небесном паруснике - Наталия Кузнецова

Артем осмотрел обрыв в бинокль.

Я тоже никого не вижу.

Тебе, Лешенька, наверное, показалось, — сказал Венечка.

Должно быть, — пожала плечами девочка.

Ромка с еще большим рвением стал водить по траве щупом своего металлоискателя. И новая добыча не заставила себя ждать. Вслед за заколкой ему попался блестящий брелок для ключей в форме подковы.

Глава VIII

СТРАННЫЕ ШОРОХИ

А время между тем давным-давно перевалило за послеобеденное. Ромкин живот, набитый одними яблоками, вдруг громко-прегромко забурчал.

После яблок еще больше есть хочется, — пожаловался он и простонал: — А нам ведь в Москву нужно ехать.

Надо предупредить Маргариту Павловну, что я не скоро к ним приду, — спохватился Венечка и позвонил в дом с мансардой.

Трубку взял Жан-Жак и с мягким укором сказал:

— Что-то, Вениамин, мы совсем тебя не видим. И Дожик твой, между прочим, по тебе скучает.

— Я скоро буду, — пообещал мальчик и, пряча телефон, вздохнул: — Неудобно как-то получается. Приехал к ним в гости, а сам почти не бываю дома, и собаку свою на них повесил. Может, заедем сначала в Медовку? Пообедаем, а потом отправимся в Москву.

Но Ромка заезжать домой отказался.

Мы срочно должны поговорить с Борисом, показать ему улики, предупредить об опасности.

И доклад свой он ждет, и вещи, — добавила Лешка. — Лучше сразу отделаться, все ему отвезти, а то потом вообще никуда не захочется ехать, да и поздно станет.

А давайте мы с Ромкой съездим в Москву вдвоем, а вы с Венечкой выйдете в Медовке, — предложил Артем. — Все равно в больнице вчетвером делать нечего.

Правильно, — сказал Ромка. — И сумку мою домой отвезете, чтобы мне с ней по Москве не таскаться.

Лешка с Венечкой не возражали. Артем подхватил тяжелый пакет с яблоками, Лешка взяла другой, с вещами Бориса, и что-то вдруг заставило ее в него заглянуть. Она перебрала содержимое пакета и окликнула брата.

Эй, Аполло, а доклад у тебя? Ромка помотал головой.

Нет, ты же вещи собирала.

Лешка вспомнила, как она взяла со стола распечатанную пачку бумаги, как вслед за тем в комнату вошла мать Антона и как доклад выпал из ее рук.

Наверное, я забыла положить его в пакет, — виноватым голосом произнесла девочка.

Эх ты, кляча. И так уже ноги отваливаются. — Ромка с раздражением бросил на траву свою сумку, проверил в кармане ключ и, сказав:

"Ждите меня здесь", полез в гору.

С огромным трудом преодолев крутой обрыв, вконец запыхавшись, юный сыщик подбежал к среднему дому и открыл ключом входную дверь. Доклад, конечно же, лежал на компьютерном столе рядом с принтером.

Злясь на Лешкину забывчивость, Ромка свернул листы в трубочку и пошел к двери. Но какой-то неясный звук заставил его остановиться.

Юный сыщик замер на месте и прислушался. Непонятно, откуда исходил какой-то шорох. Затем раздался слабый стук об пол, словно кто-то откуда-то спрыгнул, а потом затаился.

Ромка рывком открыл кухонную дверь. В кухне никого не было, лишь из крана чуть слышно капала вода. Он завинтил кран, подошел к окну и подергал его за ручку. Рама была закрыта на задвижку.

Ромка вышел из кухни и снова прислушался, но никаких звуков и шорохов больше не было. На всякий случай он заглянул во все комнаты и за диваны и, пожав плечами, вышел из дома. Затем опять переступил порог, еще раз прислушался, тщательно закрыл за собой дверь и на всех парах помчался к обрыву.

Нагруженные сумками и пакетами, друзья приплелись на станцию. Венечка присел на скамейку, а Ромка кинулся к ларьку, из которого вкусно пахло жареными пончиками.

Лешка с Артемом, оставив Венечке вещи, пошли за ним. И вдруг Лешка остановилась и застыла у киоска с мягкими игрушками. Она их обожала. У нее дома было четыре огромные обезьяны, а всякой мелочи: зайчиков, собачек, мишек, — и не сосчитать сколько.

Смотри, какой смешной кролик, — сказала она Артему. — У нас в Медовке такой игрушки нет.

Ты хочешь этого кролика?

Лешка не успела ничего ответить, как между ними возник ее брат.

— У нее и так дома целый магазин игрушек, нечего на нее деньги тратить. Ты, Темка, лучше мне пончик купи.

Ромка схватил Артема за руку и потащил к вожделенному ларьку, но купить они ничего не успели: к платформе неожиданно подкатил поезд, и все побежали к нему.

Потом Лешка с Венечкой сошли в Медовке, а Ромка с Артемом поехали дальше, в Москву.

Прием посетителей уже заканчивался, и двум друзьям чудом удалось пробраться в больничную палату. Увидев Ромку с Артемом, Борис приветливо улыбнулся.

Ромка поставил один пакет, тот, что с белым наливом, на пол возле тумбочки, из другого вынул доклад и подал его молодому человеку.

Мы принесли все, что ты просил, плюс яблоки.

Вот спасибо, — обрадовался Борис, — теперь я перед вами дважды должник.

— А скоро будешь должником трижды, — ничуть не смутившись, ответил Ромка и достал из кармана брелок в форме подковы. — Скажи, пожалуйста, тебе эта вещь случайно не знакома?

Борис взял брелок здоровой рукой и поднес его к глазам.

— Судя по зазубринам, это подкова Стаса, ему подарили ее на счастье. Он как-то пытался открыть этим брелоком заклинившую дверцу и поцарапал его. А откуда он у вас взялся?

Сердце у Ромки дрогнуло. Неужели они сразу вышли на преступника?

С трудом скрывая волнение, юный сыщик ответил:

— Мы его на дороге нашли.

Борис не придал его словам никакого значения. Он положил на тумбочку брелок, взял свой доклад, положил себе на грудь и принялся перелистывать страницы.

А Стае твой еще не объявился? — равнодушным голосом спросил юный сыщик Объявился, давно объявился. Мало того, он у меня уже был. Оказывается, к ним на работу нагрянула комиссия, и телефон свой он отключил, чтобы его никто не отвлекал. А когда освободился, прочел все мои сообщения и сразу ко мне поехал. Я о тебе с ним говорил, между прочим. Он пообещал взять вас с собой в полет.

Правда? А когда?

Через пару дней, когда отремонтирует мою машину и вернется на дачу. А пока он останется в Москве.

Все равно класс, — восторженно воскликнул Ромка, но радость его тут же померкла и улетучилась. Если Стае преступник, то о каком полете с ним: может идти речь?

Он замолчал, и Артем пришел ему на помощь.

— Расскажи нам про своего друга, пожалуйста, — обратился он к Борису.