Книга Невезуха на все сто - Елена Яковлева

Старый репертуар, хоть бы что-нибудь новенькое придумала для разнообразия, ведь я все уже наизусть знаю, могу с любого места за Раису продолжить. Например, сейчас она скажет: "Если бы не этот алкан, я бы горя не знала".

- И если б не этот алкан... - стала с чувством выводить Раиса.

Мне это надоело.

- Вон телефон, видишь? А номер милиции 02. Уж не знаю, загребут ли они твоего Васю на пятнадцать суток, но если хорошо попросишь - отметелят.

Раиса, разумеется, и пальцем не шевельнула, только часто дышала и смотрела на меня исподлобья.

- Скажи, почему ты нас так не любишь? - спросила вдруг она.

А вот это уже что-то новенькое. И вопрос поставлен нетрадиционно. Как бы подразумевая, что я обязана любить и Раису, и ее алкаша Василия вкупе со всем человечеством, но почему-то не люблю. Вынуждена признать, что в чем-то она права. То есть человечество я люблю, но в целом, как понятие, в широком смысле слова, а вот отдельных его представителей и, в частности, Раису и ее домашнего террориста не очень. А за что мне их любить? За то, что Василий бьет Раису не реже трех раз в неделю, не реже двух - спускает с лестницы, и столько же раз сама Раиса бегает ко мне плакаться? Заметьте, без всякого приглашения! Но объяснять Раисе, "за что я их так не люблю", у меня не было настроения, тем более что она и не настаивала.

- Чаю хочешь? - поинтересовалась я.

- Давай, - с ходу согласилась она. Не помню, чтобы она когда-нибудь отказывалась.

Через пять минут чайник на плите уже гудел как паровоз. Я поставила на стол чашки и приготовилась выслушивать Раисины жалобы на "этого козла", но она продолжала "оригинальничать", против обыкновения заговорив не о муже, а почему-то обо мне. Ох, не к добру все это, подумала я и, как выяснилось позже, оказалась права.

- Счастливая ты, Танюха. - Раиса прицелилась в меня подбитым глазом. Живешь как у Христа за пазухой. Никто тебе не указ. Свободная женщина!

Я даже чаем поперхнулась.

- Эх, и мне бы так... И это... Любовника себе завести молодого, чтобы этому старому хрену Ваське нос утереть. Попрыгал бы тогда, к-ко-зел! вдохновенно спускала пары Раиса. - А что, я уж совсем ни на что не гожусь? - повела она рыхлым плечом, проглядывающим сквозь дырку в халате. - Ты-то себе вон какого красавчика отхватила, а я чем хуже?

- Какого красавчика? - Я чуть с табурета не упала.

- Да не притворяйся, - ухмыльнулась Раиса, - видела я, кто к тебе ходит. Не мужик, а картинка. Прямо Густаво Бермудес!

Хоть я и без понятия, кто такой Густаво Бермудес, все же без особого труда догадалась, кого Раиса с ним сравнивала. Да покойного Ингиного прибалта!

А отлупцованная собственным "Густаво" Раиса продолжала мечтательно закатывать подбитые глазки:

- С таким бы мужиком хоть разочек... Хо-хо-хо... И где ты его только подцепила, такого сладкого?

А я молча заливалась краской и про себя крыла Ингу последними словами. "Все будет хорошо, все будет хорошо..." Как же, будет, и очень скоро. Стоит только милиционерам показать Раисе Юрисову фотку, и я пропала. Она видела, как он входил в мою квартиру, а Ингу, между прочим, не видела. Во всяком случае, о ней речи не заходит.

- И чего напыжилась? - по-своему истолковала Раиса постное выражение моего лица. - Ты баба свободная, разведенная и никому не подотчетная, можешь гулять, сколько твоей душе угодно. Имеешь право. Опять же пацанчик твой сейчас у бабки, вот и пользуйся моментом. У вас с ним как, серьезно? Или в порядке развлечения? Да ты что такая напуганная? Женатый он, что ли? - Раиса придумала объяснение моей растерянности гораздо раньше меня. Причем очень даже правдоподобное объяснение.

- Да-да, - радостно закивала я.

- Бывает... - вздохнула понимающе Раиса. - А ты как думала? Хороших мужиков быстро разбирают. Чтобы такой-то красавчик да залежался! И что, никаких перспектив?

До меня не сразу дошло, о чем речь, и Раисе пришлось расшифровать свою мысль:

- Ну, разводиться он собирается или как? Я машинально послала в рот печенье:

- М-м-м... М-мы это.., не обсуждали...

- А зря, - не одобрила моего легкомыслия Раиса. - Вопрос надо сразу ставить ребром, а то привыкнет шастать туда-сюда. И там хорошо, и здесь неплохо...

Ситуацию абсурднее этой трудно даже вообразить. Глупая, многократно битая забулдыгой-мужем баба, пришедшая ко мне среди ночи поплакаться, меня же и учит жить! Читает лекцию на тему: как обустроить мою судьбу. Взяла бы для начала свою обустроила! Будто без нее не хватает "специалистов". Впрочем, она по крайней мере занимается этим на самодеятельной основе, а сколько желающих залезть к тебе в душу по локоть за твои же денежки! Карму там подкорректировать или венец безбрачия снять. И что бы вы думали? Доверчивые неудачники к ним прямо валом валят. Слава богу, что я не таковская, даром что из Виллабаджо.

А Раисе так понравилось наставлять меня на путь истинный, что я уже и не чаяла от нее избавиться. Только перед самым рассветом она вдруг спохватилась и засобиралась наконец восвояси.

- Пойду, а то мой еще заснет в коридоре на полу, как прошлый раз... А ему нельзя переохлаждаться, у него радикулит, - озабоченно приговаривала она, всовывая свои мозолистые ноги в брошенные у порога растоптанные туфли-корабли.

- Уф-ф... - ,Я захлопнула за Раисой дверь и перевела дух. Подошла к телефону и набрала номер Ингиного сотового. Он по-прежнему не отвечал. Наверняка она его специально отключила. Ну погоди у меня!

Глава 9

Общеизвестно, что понедельник - день тяжелый, для меня же он форменная каторга. Потому что во вторник выходит газета, которую мне, как корректору, приходится прочитывать от корки до корки, начиная с названия и кончая выходными данными. И не просто так, в свое удовольствие, а еще и ошибки исправлять, а этого добра в материалах наших папарацци полным-полно, уж поверьте мне. Иногда мне даже кажется, что все они берутся за перо, с грехом пополам одолев букварь. Зато сколько самомнения, сколько амбиций! Каждый мнит себя по меньшей мере Федором Достоевским!

Ну вот, вы уж, наверное, решили, что я законченная зануда, а это не так. И с коллективом у меня отношения нормальные, если не считать одной выскочки. Ляпает ошибок больше всех остальных, вместе взятых, а слова ей не скажи. Ходит задрав нос и корчит из себя женщину-вамп. Как раз она и назвала меня свободной от мужского внимания, овца этакая, всего лишь за то, что я указала ей на ее хромающую на обе ноги орфографию! Впрочем, что это я все о ней да о ней, слишком много чести для такой склочной особы.

Вернусь к злосчастному понедельнику. Почему злосчастному, думаю, объяснять не нужно. А ведь это был мой последний рабочий день перед отпуском. Собственно, таковым могла бы стать и прошлая пятница, но, во-первых, в пятницу в бухгалтерии не нашлось денег, чтобы выплатить мне отпускные, и, во-вторых, мне пока что не было замены. Не потому, что я такая незаменимая, просто другой корректор, которого редакция подрядила на время моего отпуска, обещал выйти во вторник. По-хорошему, мне бы не в отпуск уйти, а уволиться и подыскать себе другое место и желательно не в газете. Но все это не более чем мечты. Из той же области, что и новая квартира улучшенной планировки. А пока я пять дней из семи читаю репортажи и передовицы, стараясь не вникать в их смысл без особой надобности (да и много ли в них этого смысла!), и постепенно приучаюсь ненавидеть любое напечатанное на бумаге слово.