Книга Королевский роман - Нора Робертс

– Вы с ним обговаривали меню на день. Если не было официального ужина, вы просто согласовывали основное блюдо на обед. Эти обязанности вы несли после смерти матери.

Она не почувствовала боли при упоминании о матери, ровным счетом ничего.

– Продолжайте.

– С девяти до десяти тридцати вы работаете здесь, в вашем кабинете со своим секретарем. Разбираете официальную корреспонденцию, диктуете ответы на письма, потом проверяете и лично их подписываете.

– Как давно она со мной работает? Эта Джанет Смитерс.

– Недавно. Меньше года. Ваша бывшая секретарь родила ребенка и уволилась.

– А у меня с ней… – она подбирала слова, – сложились нормальные отношения? Я была удовлетворена ее работой?

– Никто мне не говорил, что вы на нее жаловались.

Габриела только покачала головой. Как объяснить Риву, что она пытается узнать, были ли у нее подруги, потому что создается такое впечатление, что ее окружали одни мужчины. Очевидно, это придется выяснить самой.

– Прошу вас, продолжайте.

– Если время позволяет, вы читаете свою персональную корреспонденцию. Если нет, оставляете ее на вечер. Звучит скучновато, но таковы ваши обязанности.

– Что такое официальная корреспонденция?

– Вы являетесь президентом Организации помощи детям-инвалидам. Это сама большая благотворительная организация Кордины. А также представителем Международного Красного Креста. И в дополнение к этому, вы занимаетесь изящными искусствами. Ведете дела Центра изобразительных искусств, он открыт на деньги вашей матери. На вашу долю приходится переписка с женами министров, вы решаете, принимать или отклонять приглашения, устраивать и организовывать официальные приемы. Что касается вопросов государственных, это область вашего отца и брата Александра.

– То есть мои обязанности скорее женские.

Усмешка скользнула по лицу Рива.

– Я бы не стал спешить называть их таковыми после того, как просмотрел ваше расписание, Бри.

– Пока я знаю только об ответах на письма.

– Три раза в неделю вы посещаете Центр помощи детям-инвалидам. Вы восемнадцать месяцев выбивали из Национального совета увеличение бюджетных средств Центру изобразительных искусств. В прошлом году вы посетили пятнадцать стран по линии Красного Креста, провели десять дней в Эфиопии. Об этом написал большую статью журнал «Мир». Я вам предоставлю копию.

Она снова взяла розу, встала и начала расхаживать по кабинету.

– Но хорошо ли я справлялась с этими обязанностями? Была компетентна, знала, что делаю, или просто служила в качестве украшения?

Рив вытащил сигареты.

– И то и другое, все вместе. Молодая красивая принцесса привлекает внимание. Пресса, фонды, людской интерес всегда прикован к ней и ее делам. И умная женщина пользуется этим. Чтобы добиться своего. И по вашему дневнику…

– Вы читали мой дневник?

Он приподнял бровь, видя ее смущение и негодование. Ему стало смешно, ведь она не знает, что там нет никаких признаний.

– Вы просили вам помочь, – мягко напомнил он, – но я не могу этого сделать, пока не буду знать все. Впрочем, вы можете не волноваться, – он достал зажигалку и закурил, – вы очень осторожны в выражении своих личных переживаний.

Не стоило злиться на него. Надо привыкнуть к его манере и не обращать внимания. Он прав, ей нужна его помощь.

– Итак, на чем мы остановились?

– Из вашего дневника видно, что путешествия для вас утомительны. Хотя вы не в восторге от них, тем не менее почти каждый год предпринимали поездки, этого требовали обязанности и благотворительные цели. Вы работали много, Габриела, в этом могу вас заверить.

– Что ж, мне ничего не остается, как поверить вам на слово. – Она поставила розу обратно в вазу. – Начнем с того, что мне необходимо знать все имена и характеристики людей, с которыми я работала. Она села за стол и взяла ручку. – Сначала вы продиктуете мне, потом я займусь тем же самым с Джанет Смитерс. Сегодня у меня назначены встречи?

– В час дня в Центре помощи детям.

– Отлично. Перед этим мне надо многое узнать.

Перед тем как оставить Габриелу с секретарем, Рив дал ей пятьдесят имен с характеристиками. Было бы волшебством, если бы она все запомнила.

Если бы он мог, то поехал бы сейчас куда-нибудь в горы или к морю. Дворцы, какими бы ни были просторными, красивыми, восхищающими своей историей, все равно имели стены и крышу. Ему захотелось увидеть над головой просторное небо. Он мельком посмотрел в окно, поднимаясь на четвертый этаж в кабинет князя Арманда. Его тяготила работа полицейского – сплошная беготня и крючкотворство. Никак он не может от нее отделаться.

Он был немедленно принят. Арманд пил кофе. Кабинет его был в два раза больше кабинета Бри и гораздо роскошнее. Чувствовалось, что здесь работает мужчина. Потолок с лепниной и позолотой неплохо сочетался с вполне современными стульями и большим деловым столом из дуба. Арманд широко распахнул окна, так что и лучи солнца падали на красный ковер.

– Любэ только что ушел. – Князь обошелся без предисловий. – Ты видел газеты?

– Да. – Рив принял чашку кофе, но садиться не стал, потому что князь стоял. Он знал, когда можно пренебречь протоколом, а когда это непозволительно.

– Все пишут, что страна испытывает громадное облегчение, что ее высочество вернулась невредимой домой, но предлагают многочисленные версии о причинах похищения, как и следовало ожидать. И масса критики в адрес полицейского ведомства. – Князь пожал плечами. – Сам я не считаю, что полиция была беспомощна, но им придется еще поработать.

– И они это уже делают?

Их взгляды встретились.

– Полиция выполняет свой долг, как и мы с тобой. Ты виделся с Габриелой сегодня?

– Только что.

– Садись. – Князь махнул рукой на кресло. Рив сел и стал наблюдать, как князь расхаживает по кабинету, напоминая легкостью движений дочь. – Физически она крепнет день ото дня, но восстановление психики идет медленно. Не желает вспоминать. Как будто существует барьер, через который она не решается перешагнуть, что-то мешает. Но заниматься делами она будет, поскольку не собирается уклоняться от своих обязанностей.

Арманд не допил кофе и поставил чашку на стол. Он его уже слишком много выпил за сегодняшнее утро.

– Ты едешь с ней?

Рив сделал глоток. Кофе был горячим и крепким.

– Да, я еду с ней.

– Мне нелегко сейчас. – Арманд помолчал, борясь с нахлынувшими чувствами. Это были гнев, жалость, отчаяние. – Стоять в стороне и наблюдать, как моя дочь не узнает своих близких. Другое дело – ты. И хотя я сам пригласил тебя, но теперь ревную к дочери, потому что ты можешь проводить с ней все время, а я – нет. Потому что она доверяет тебе, а мне – нет.