Книга Платный сыр в мышеловке - Валентина Андреева

— Тетка!!!

Всплеском эмоций подруги снесло в сторону официанта вместе с подносом. Хорошо еще руки распустила не по максимуму. От неожиданности он выдал замысловатый пируэт и ругнулся, но поднос все-таки удержал, поскольку неуклонно следовал за ним, купируя все его выкрутасы. Гибкости парня можно было только позавидовать. Очередной клиент, разборчиво выбиравший себе площадь посадки, ею не обладал, да и момент для этого был самый неподходящий. Несмотря на свою тучность, мужчина спланировал на ближайший к нам столик, как большая подбитая птица, хотя имел явное намерение присесть в другом месте. И хорошо, что не присел, остаточное содержимое неубранных тарелок подпортило бы ему одежду и прическу, а так оно просто слетело на пол. Правда, волосы у него и без этой угрозы торчали в разные стороны. Удачное сочетание лысой середины с махровой порослью обрамления. Своеобразный подсолнух.

Испуганная результатом своего всплеска, Наташка застыла с маской надменности. Я застыла вообще без всякой маски. Не думаю, что получилось хуже.

— Спокойно, все в порядке, — с ленцой бросил Серегин приходившему в себя официанту. Бедняга не знал, кому первому приносить извинения. — Оставьте наш заказ нам и разберитесь с мужчиной. Если будут претензии, я все оплачу.

Претензий у клиента не было. Его и самого-то уже не было. Только в разных концах зала раздавались веселые смешки. Наташка попыталась оправдаться тем, что ничего особенного не сказала, просто помянула Вовкину тетку.

— Но главное — как! — согласился с ней Серегин. На поднос под пустую салатницу легла свернутая купюра. — Свободны, молодой человек, — кивнул он официанту. — Надеюсь, для компенсации морального ущерба этого хватит.

— По-хорошему помянула, — скромно потупилась подруга, алея пятнами. — Неожиданно вспомнила, что у него была тетка. И она мне ничего плохого не сделала. Ты не знаешь, Валера, тетка жива?

— Во всяком случае, на похоронах Владимира я ее видел.

— Это сестра его покойного отца? — выдавила я из себя рабыню обстоятельств, специально обращаясь к Наташке, но ожидая ответа от Серегина.

Очевидно, Наташка тоже его ждала. Оба они молчали. Подруга не выдержала первая:

— Валерка, ну что ты молчишь? Я не знаю, с какого она боку Вовке роднее.

Валерка пожал плечами и заявил о своей уверенности в том, что Наталья знает правильный ответ на этот вопрос. Он уставился на нее, а я исподтишка — на него. Мое мнение можно считать предвзятым, но, кажется, я уловила издевку на тонких губах Валерия. Нет! Не кажется. Этакая злая и хитрая усмешечка. И тут же разозлилась. Что за комедия здесь разыгрывается?

— Извините, я просто так спросила. Надо же о чем-то говорить! Мюллера уже точно достали, — звучало достаточно сухо, зато не выплескивалась ярость. — Конечно же мы знаем, что тетка — родная сестра покойной матери Кириллова. И всю жизнь они были похожи друг на друга как две капли воды. Вчера мы с ней встречались. Валерий Павлович безусловно в курсе, что в эту пожилую, беззащитную женщину стреляли. И сейчас мастерски издевается над нами, пытаясь убедить в том, что Кириллов все-таки погиб из-за своих бумажных раскопок биографии Мюллера… Так сказать, выстрел из прошлого.

— Если можно, потише, на нас обращают внимание, — спокойно заметил Серегин.

Непробиваемый товарищ. Интересно, как у него с честью и совестью?

— Можно, — охотно согласилась я. — Мне, пожалуй, лучше уйти. Наталья, мобилизуй свою собственную умственную систему. А про честь и совесть, носительницей которых являюсь, лучше пока забыть.

Я встала и, несмотря на окрик подруги, гордо вынесла себя из зала, а затем и из терминала. Скорее всего, в мое отсутствие Серегин будет с Наташкой откровеннее. Немного постояв, решила двинуться по шоссе в сторону поста ГАИ, но передумала. Далеко, да и ключей от машины нет. И вообще, мало ли что… В толпе народа как-то спокойнее.

Меня все еще разбирала злость на Серегина, время от времени я возмущенно фыркала. Звонить подруге и диктовать перечень необходимых вопросов, которые желательно выяснить, было бесполезно, не успеет задать, как будет готов продуманный ответ. С другой стороны, пусть даже так, потом займемся сортировкой. Безусловно, Валерий Павлович знаком со многими деталями гибели своего бывшего друга. И продолжает выискивать новые. Вопрос — зачем? То ли из принципа, основанного на желании найти виновного, то ли из стремления скрыть следы преступления… Интуиция подсказывала, что здесь не все в порядке. Начнем с того, что вчера я, прожившая с Натальей рядом не один десяток лет, совершенно не узнала ее на фотографии школьной поры. Наташка, кстати, сама не узнала Серегина. В таком случае, как он мог в процессе скоростного движения в аэропорт определить, что одна из голосующих на дороге женщин именно Наталья, «которая ничуть не изменилась»? Нюх как у собаки и глаз как у орла? Не верю! А следовательно, ему заранее должно быть известно, что мы рванем на встречу не на электричке (кстати, удобнее), а на машине. Спецпропуска у нас нет, но не факт, что остановимся мы именно в том месте, где остановились. Есть и другая, второстепенная дорога. Короче, он не ясновидящий. Да знал он наши личности! Еще со вчерашнего дня знал. Наверняка помощники фотографии предъявили. И у Володькиного дома, и на кладбище, и в машине… Идиотка! Вчера по дороге к дому тайком, чтобы не пугать Наташку, оглядывалась по сторонам, опасаясь преследования! Всю шею отвертела. Да к моменту возвращения нас там уже поджидали. Адрес и все остальное по старым Наташкиным данным нашли. Какое-то время загадкой, возможно, была только моя личность… «Загадочная женщина, блин!» — как сказала бы подруга. Но меня быстро вычислили. Сразу после того, как мы вернулись домой. Где-нибудь на лестнице нашего этажа околачивались. Может, и до дачи проводили. Кто же такой на самом деле был Кириллов? И за что его убили?

В следующую секунду мне стало не до рассуждений. Прямо на меня надвигалось нечто похожее на зомби, но вполне прилично одетое. Вперившись совершенно стеклянным взглядом в середину моего лба, он шел прямолинейно, как ледокол. Сталкиваясь с ним, встречный и поперечный люд отскакивал в сторону. Его обзывали, толчками пытались сбить с курса, он этого просто не замечал. В правой руке у него была небольшая спортивная сумка, сверху небрежно лежала серая ветровка. Я застыла на месте, как ледяной торос, жалея, что столь опрометчиво выскочила из-за стола. В конце концов, давиться горячим блюдом гораздо лучше, чем вот так безвольно ожидать развязки. Теперь и не узнаю, «какой обед нам подавали».

Эта самая развязка наступила неожиданно — «ледокол» наткнулся на огромный «айсберг». Последний — сплошной мышечный массив весом эдак килограмм сто пятьдесят плюс непомерный чемодан — в свою очередь плыл по людскому морю, считаясь только с самим собой, высматривая кого-то на горизонте. Как раз наперерез зомби. Столкновение было неизбежно, чему я искренне порадовалась. Первыми упали чемодан и спортивная сумка. Следом, немного поколебавшись, рухнул зомби. Прямой наводкой на чемодан спортивного молодого человека. Сам он даже не пошевелился и с удивлением смотрел на поверженного. А тот и не думал вставать. Более того, попробовал устроиться на чемодане с большим комфортом. Благо размеры позволяли. Подскочившие стражи порядка с трудом оторвали мужчину от чужого багажа. Заодно пытались всучить «айсбергу» и спортивную сумку, но он брезгливо поморщился и не взял. Молча кивнув в сторону «зомби», продолжил свой маршрут. Как оказалось, насильно возвращенный в вертикальное положение пассажир был пьян до созерцательного состояния. Созерцать всю возню вокруг себя созерцал, а осмыслить, увы, не мог. Третий день пытался улететь на родной Дальний Восток, но уж слишком дальним он оказался, у авиакомпании керосину не хватало. Не иначе, как остатки по каплям выжимали. С помощью каждой очередной добытой непосильным выжиманием копейки.