Книга Голдфингер - Ян Ланкастер Флеминг

Бонд снова прибавил скорость, продолжая следовать своим мыслям.

Значит, в 1937 году юный Голдфингер был заслан СМЕРШем в Англию с потайным поясом, набитым золотом. Он, видимо, проявил свои незаурядные способности в период обучения в специальной школе в Ленинграде. Вероятно, ему было сказано, что скоро начнется война, ему нужно закрепиться и начать спокойно аккумулировать средства. Голдфингер не должен был ни при каких обстоятельствах пачкать руки, встречаться с агентами, передавать сообщения. Видимо, какие-то условные знаки были оговорены: объявления в газетах, рекламные объявления и т.д., например: «Продается подержанный „бентли“. Цена 5000 фунтов стерлингов» или тысяча, или две, и Голдфингер в условном месте оставлял слитки на одну, две, пять тысяч. Определенный мост, дерево, камень в какой-нибудь речушке в любой точке на территории Великобритании. И он никогда не возвращался вновь к использованному «почтовому ящику». Изъятие оттуда сокровищ было уже заботой Центра. Позже, после войны, когда Голдфингер стал процветающим бизнесменом, значительной фигурой, мосты и деревья перестали служить «почтовыми ящиками». Теперь ему назначали даты и называли номера камер хранения на вокзалах. Но по-прежнему действовал приказ, запрещающий Голдфингеру возвращаться и подвергать себя риску. Возможно, он раз в год получал инструкции, во время случайной встречи в парке, в письме, сунутом в карман во время путешествия на поезде. Но всегда фигурировали золотые слитки, одинаковые, безликие, происхождение которых было невозможно установить, если не считать микроскопической буковки "Z", которой он тщеславно метил свои изделия и которую унылый бульдог, именуемый полковником Смизерсом из Английского банка, случайно обнаружил.

Бонд ехал теперь между бесконечными фруктовыми садами Фавершема. Сквозь смог пробилось солнце, слева вдалеке сверкала Темза, по которой шли танкеры, торговые суда, допотопные голландские баржи. Бонд свернул с Кентерберийского шоссе налево, поехал по дороге, идущей через мир бунгало – страну вечных каникул – Уитстабл, Херн-Бей, Бирчингтон, Маргейт. Он сбавил скорость до пятидесяти миль в час, сосредоточился, собирая мысли в единое целое, подобно тому, как два дня назад он собирал ночью фоторобот Голдфингера. Вливая ежегодно миллион, два в глотку СМЕРШа, продолжал размышлять Бонд, Голдфингер готовил запасы, трудился, откладывая полученную прибыль до той поры, когда в Кремле зазвучат фанфары и все золото пойдет в дело. И никто не подозревал, что Голдфингер – ювелир, металлург, обитатель Рикалвера и Нассау, уважаемый член клубов «Блейдс», «Ройал Сент-Марк» в Сандвиче – был одним из величайших заговорщиков всех времен и народов, что он финансировал по всему миру агентуру СМЕРШа («Смерть шпионам») – аппарата смерти Высшего Совета. Только М. догадывался о том, что из себя представляет Голдфингер, и только Бонд об этом знал. И вот он. Бонд, волею случая и стечения обстоятельств, начавшихся с поломки самолета в другой части света, противостоит этому человеку. Бонд мрачно хмыкнул. Как часто в его профессии тоненькая ниточка совпадений вырастала в огромную паутину, закрывающую небо. И теперь ему снова предстояло очистить это небо. Интересно, чем? Сумкой с клюшками для гольфа?

Впереди появился небесно-голубой «форд» с желтыми крыльями. Бонд механически нажал на клаксон, дал два коротких вежливых гудка. Реакции не последовало. «Форд» продолжал ползти на скорости 40 миль в час. Кому может прийти в голову ехать быстрее, чем на этой вполне респектабельной скорости? И «форд» продолжал спокойно закрывать дорогу. Бонд сделал рывок, надеясь заставить водителя «форда» посторониться, однако в результате ему пришлось резко тормозить, поскольку реакции опять не последовало. Черт бы его побрал! Ну, конечно! Очередной «чайник», весь напрягшийся, судорожно вцепившийся в руль, да еще и в котелке! Ладно, подумал Бонд, шут с ним! Он притормозил и обогнал «форд» справа. Дурак чертов!

Проехав еще пяток миль. Бонд оказался в Херн-Бей, Мэкстоун остался правее. Над головой пролетели три самолета «Супер сейбрз» и исчезли за горизонтом, как бы нырнув вниз. Бонд слышал, как взревели при посадке двигатели и замолчали после приземления. Он доехал до развилки. Левый дорожный знак указывал на Рикалвер. Бонд притормозил, но останавливаться не стал: нечего здесь лишний раз мелькать. Он двинулся дальше, внимательно глядя по сторонам. Береговая линия была слишком открытой, чтобы можно было здесь что-либо сделать с траулером, кроме как держать его тут на приколе. Вероятно, для загрузки Голдфингер использовал Рамсгейт, тихий маленький порт, где таможенники и полицейские были по преимуществу озабочены поисками бренди, вывозимого из Франции. Между дорогой и берегом шла густая полоса деревьев, виднелись крыши и фабричная труба средней величины, из которой тянулась тоненькая струйка дыма или пара. Должно быть, это было именно то, что он искал. Скоро появились ворота, перекрывающие длинную дорогу. На них висела табличка «Тэнет Аллойз» и внизу «Вход воспрещен, кроме деловых визитов». Все выглядело вполне респектабельно. Бонд медленно ехал дальше. Больше смотреть было не на что, ион свернул вправо к Рамсгейту.

Наступил полдень. Бонд изучил свой двухместный номер с ванной комнатой на последнем этаже отеля «Ченнел пакет», разобрал багаж и спустился в бар. Там он выпил водки с тоником, съел пару великолепных сандвичей с ветчиной и большим количеством горчицы, сел в машину и неторопливо двинулся в клуб «Ройал Сент-Марк».

Бонд со своими клюшками прошел прямо в служебные помещения и увидел там Альфреда Блэкинга, приделывающего к тележке новое колесо.

– Привет, Альфред!

Тот резко поднял голову, и его загорелое лицо расцвело в широкой улыбке:

– Никак мистер Джеймс!

Они обменялись рукопожатиями.

– Прошло ведь лет пятнадцать – двадцать, нет? Что привело вас сюда снова, сэр? Только недавно мне кто-то говорил, что вы занимаетесь дипломатической работой или что-то в этом роде. Все время за границей. Я очень рад! По-прежнему настильный замах, сэр?

Альфред Блэкинг изобразил ровный настильный удар клюшкой.

– Боюсь, что да, Альфред. Так и не нашлось времени заняться этим. Как поживают миссис Блэкинг и Сэсил?

– Не могу пожаловаться, сэр. Сэсил участвовал в прошлогоднем чемпионате в Кенте. Я надеюсь, что в этом году он выиграет, если, конечно, будет побольше времени проводить на площадке.

Бонд прислонил сумку с клюшками к стене. Было приятно снова оказаться здесь. С тех давних пор в клубе ничего не изменилось. Будучи подростком, он целые дни проводил на этой площадке. Блэкинг всегда говорил: «Немного практики, мистер Джеймс, и вы станете великим игроком. Правда, станете. Только вам необходимо избавиться от этого настильного замаха и побороть желание загнать мяч подальше с глаз, когда в этом нет необходимости. Год-два, и я сделаю из вас чемпиона». Но что-то подсказывало Бонду, что ему в жизни не придется много играть в гольф. Да, со времени его последней игры на этом поле прошло около двадцати лет. Он никогда не заезжал сюда, даже когда был занят делом под кодовым названием «Лунный гребень» в Кингсдауне, что в десяти милях отсюда. Возможно, это просто сентиментальные чувства. После «Сент-Марка» Бонд достаточно часто играл в гольф по выходным, когда был в штаб-квартире, но всегда неподалеку от Лондона – в Хантеркоме, Суинли, Саннингдэйле, Беркшире. Его гандикап поднялся до девяти, но это была настоящая девятка.