Книга Среда обитания - Чингиз Абдуллаев

Он на меня посмотрел, поздоровался и неожиданно спросил, какдавно я работаю. А я молчала, не знала, что ему ответить. Потом меня несколькодней все ругали, называли дурой. И через неделю его секретарь ушла в декрет.Про отца можете спросить. Это был не Лев Давидович. Он принципиально противтаких детей. Об этом он мне прямо говорил.

Конечно, я понимала, что ему понравилась. Но он ни разу недал даже повода усомниться в своей порядочности. Пока однажды ему не позвонилакакая-то дама. Она что-то от него требовала, и он просто положил трубку. Апотом позвал меня и попросил никогда больше ее с ним не соединять. Он меняетномера своих мобильных довольно часто. И, конечно, он не аскет, об этом всезнают. Вот тогда я и сказала, что с этой дурой я его больше не соединю. Онзаинтересовался, спросил, почему я считаю ее дурой.

«Если она не ценит вашего хорошего отношения», –ответила я ему.

Еще через неделю он пригласил меня на ужин. Я охотно пошла.И с удовольствием провела с ним время. Нужно отдать ему должное, он ни разу затри года не настаивал на наших отношениях. Честное слово. Я понимаю, что вамрисуются разные апокалиптические картины, но я говорю правду. Даже иногда взарубежных поездках он так устает, что забывает обо мне. И мы всегда спим вразных номерах. Поэтому меня так задевали ваши слова о зарплате. Я поступила веще один университет и за это время выучила французский, которым он не владеет.Он хорошо знает английский и немецкий.

– Вы сказали, что все знают о его любвеобильности?Супруга входит в понятие «все»?

– Думаю, что да. Он ничего не скрывает. Просто он нетот человек, который считает, что нужно скрывать подобные вещи. Онпо-настоящему интересный и привлекательный мужчина. И, конечно, нравится женщинам.

– Вы просто идеальный секретарь, – сказалДронго, – даже сумели внушить себе, что любите своего шефа. И считается,что он вас так уважает.

– Совсем наоборот. Мне его часто бывает даже жалко, онтак выматывается, особенно в последнее время. А люблю я своего друга, о которомвы спрашивали. Что касается Льва Давидовича, то он, по-моему, никого неуважает. Ни своих заместителей, ни своих помощников, ни своих близких. И меняне очень уважает. Однажды в моем присутствии один из его близких друзей сказал,что я очень красивая. Деменштейн холодно на него посмотрел и сказал: «Это тотслучай, когда на товаре написано, что руками трогать нельзя. Можно толькосмотреть». Прямо в моем присутствии, представляете? Я, дура, потом полчасапроревела в туалете. Пока не поняла: он не хотел меня обидеть, просто такимобразом дал понять своему другу, чтобы тот на меня не западал. И вам навернякарассказал, что мы встречались. Он не станет прятаться. Я даже думаю, что егосупруга знает в том числе и о наших отношениях. По-моему, это ее вполнеустраивает.

– Почему?

– Она не любит летать самолетами на дальние расстояния.И он часто берет меня с собой в Америку на переговоры. И вообще, она достаточноумный и трезвый человек.

– Насколько я слышал, она намного моложе его.

– На шестнадцать лет. Ей только тридцать три. Вынаверняка видели ее по телевизору. Она вела телевизионную передачу. Потомвозглавила молодежную редакцию. Ее фотографии часто публикуют в журналах и вгазетах. Она до сих пор делает такую карьеру на телевидении, что все ейзавидуют. Еще бы. С такими деньгами мужа у нее любые проекты получаются на«ура». У нее такое запоминающееся имя. Снежана Алтуфьева.

– Возможно. Я редко смотрю развлекательные передачи.

– Это ее второй муж. С первым она развелась десять летназад, когда только приехала в Москву из Воркуты. Он был, кажется, тожетелевизионщиком, сейчас работает оператором на каком-то канале.

– Почему у них нет детей?

– Не знаю. Но, по-моему, оба не хотят детей. У ЛьваДавидовича уже взрослые дети, зачем ему сейчас эти пеленки и проблемы? А она нехочет рожать. У нее не было детей и от первого мужа. Не знаю почему. Может, неможет, а может, не хочет. Я не узнавала.

– И вы считаете, что она знает о ваших отношениях?

– Думаю, что да. Вы не понимаете таких людей, как Лев Давидович.Он не такой, как мы все. Они другие. Вы представляете себе человека, которыйможет позволить себе все? Абсолютно все, – почти восторженно сказалаРегина. – Если хочет слона, то ему привезут слона, если захочет обниматьсяс бегемотом, то ему привезут бегемота. Или сам полетит туда и будет купаться вреке, которую он нашел на карте. И полетит туда на частном самолете. Когда учеловека миллиард и больше, он уже находится в другом мире. Для нас с вами несовсем понятном. Они другие существа. У них другая среда обитания, отличная отнас с вами. Он может купить любую женщину. Весь мир у него в кармане.

– Я вижу, что слово «миллиард» действует на васдостаточно сильно.

– А на кого оно не действует? В этом мире все решаюттолько деньги. Если у вас есть этот миллиард, то вы не просто умный и успешныйчеловек. Вы самый умный, самый успешный. Тысяча женщин будут мечтать провести свами хотя бы одну ночь, любой мужчина станет считать за честь пожать вам руку.Вы можете одеваться – как хотите, жить – как вам нравится, встречаться – с кемхочется. Вы уже не обычный человек…

– А потом приходит Неверов и начинает васшантажировать, – попытался вернуть ее на землю Дронго.

– Они плохо закончили, – убежденно произнеслаРегина. – Востряков просто чокнулся, а Неверов сбежал. Просто понял, чтоэтот «орешек» ему не по зубам, и сбежал.

– Похоже, вы абсолютно счастливый человек, чтоработаете в компании, которую возглавляет миллиардер.

– Это лучше, чем работать в продуктовой лавке, гдевечно пахнущий чесноком вонючий кавказец пристает к тебе, пытаясь за копейкиполучить все сразу. Вы не считаете?

– Между прочим, я из Баку.

– Извините, я не хотела вас обидеть. От вас как разхорошо пахнет. Какой у вас парфюм?

– Это неважно. Значит, разница большая и вы ее цените?

– Конечно, ценю. Мне подарили квартиру, вы уже давнопоняли, что я ее не смогла бы купить. Я получаю зарплату, как федеральныйминистр, и даже больше. Увидела весь мир, провожу полеты в салонах первогокласса, где рядом со мной бывают коронованные особы, актеры из Голливуда иизвестные политики. Я даже один раз летела с самой Викторией Бекхэм, можетесебе представить? Из Лос-Анджелеса в Лондон. С самой Викторией. Она сидела всоседнем кресле, сняв с себя весь макияж. Я ее сразу узнала. Но так и нерешилась взять у нее автограф. Потом себя долго за это ругала. Но в первомклассе так не принято.

– Правильно сделали, что не взяли, – меланхоличнозаметил Дронго, – эта женщина однажды призналась, что за всю свою жизнь непрочла ни одной книги. И вы, человек с почти двумя высшими образованиями,делающий такую стремительную карьеру, выучивший французский язык, хотели взятьавтограф у подобной дамочки?