Книга Аполлоша - Григорий Симанович

Любовь Андреевна собралась быстро. Через полтора часа она сидела на диване в кабинете Игната, напротив на стульях расположились оба «мужичка», и сперва ей в голову пришла крамольная мысль, уж не намерены ли они предложить ей встречаться втроем для обострения слабеющих сексуальных чувств. Она приготовилась с гневом отвергнуть этот вариант, хотя где-то в глубине естества коварно подзуживал интерес.

Но тут Игнат начал говорить. Слушая, Любовь Андреевна с изумлением смотрела то на второй компьютер-ноутбук на столике у окна (не было его прежде), то на рассказчика, глаза которого горели нездоровым блеском, но явно не тем сексуальным, какой она с удовольствием обнаруживала в них перед постелью.

– А откуда вы оба знаете, какие акции надо покупать?

Она была умной женщиной, однако первым вопросом они ожидали все же не этот. Тем не менее были готовы.

– Тебе это зачем? – обезоруживающе ласковым вопросом пресек ее любознательность Игнат. – Меньше знаешь – лучше спишь. И больше заработаешь. Гарантируем, что ничего криминального. Все в рамках закона. Считай, что нам подсказывает некий голос.

На этих словах Игнат улыбнулся. А Гоша с филологических и философских высот оценил уникальность и изящество этого заявления: правда, которую любой здравомыслящий, нормальный человек воспримет как пустую отговорку. Игнат растет над собой.

Через пять дней Любовь Андреевна Алтунина стала полноценным членом уникальной команды биржевых игроков, методично, без промедлений множивших свои финансы. Ее счет открыли в третьей брокерской конторе, но картинка и действия те же. Владевшая компьютером на достаточном уровне и неплохо считавшая еще со школы, Любаша быстро освоила нехитрую технологию.

С помощью удобной и безопасной программы СКАЙП (Гоша узнал про нее, завел всем) она получала от Гоши сообщение: название акции, количество, цену и команду «купить» или «продать». Немедленно находила акцию на биржевой «картинке», щелкала калькулятором, потом мышкой, покупала на все. Ждала минут пять– десять, иногда чуть дольше. Гошина команда, и она продавала, ставя, как ее научили мужички-старички, цену чуть ниже рыночной, чтоб наверняка. По СКАЙПУ тотчас уведомляла: порядок. И получала новую установку. В паузах щелкала калькулятором, плюсуя к своему заработку десять процентов от прибыли со сделки. Разумеется, помнила, что ее растущий капитал начинался с чужих денег, но если так пойдет – через недельку-другую эту сумму отработает. Еще помнила обещание Игната: срубим очень много – будет тебе чумовая премия: миллион. Только держи язык за зубами. Ни-ко-му! Иначе беда…

Она отказалась от двух заказов, сидела дома и, перекусывая чем бог пошлет, ковала железо, «не отходя от кассы». В выходные почитала в Интернете кое-что о бирже и, будучи женщиной умной, озадачилась не на шутку.

Да, находятся ловкачи, которые сливают или получают тайную информацию о котировках. Такую называют инсайдерской. Но она поступает обычно от высоких, осведомленных людей и – самое главное! – про акции какой-то одной фирмы, максимум двух. А здесь… За дни торговли она совершала неизменно успешные сделки с акциями примерно двадцати разных компаний, начиная с самых известных и кончая «высокорисковыми» из третьего эшелона, как писали о них в статьях. Как такое может быть? И кто они такие, чтобы?..

«Дура, дура, не думай ты об этом, не отвлекайся. Объяснили тебе: некий голос они слышат. Ну и ладно. Пусть нашепчет на миллион плюс миллион обещанный – домик в Греции не купишь, но хоть жить сможешь нормально. А может, и купишь…»

Но сомнения и страхи покоя не давали.

Глава девятнадцатая. Растворился он, что ли?

Хозяину, разумеется, доложили. Роберт оказался на ковре спустя пять дней после визита «Ивана Петровича».

Особняк на Рублевке он удостаивался посетить трижды. Там Хозяин принял его на работу, там похвалил и выдал увесистую премию за небольшой морской пейзажик, в котором Роберт безошибочно учуял Айвазовского и «развел лоха», и, наконец, за фарфоровую фигурку лошади и всадника, купленную у интеллигентной бабули за пятьдесят тысяч рублей и оказавшуюся работой неизвестного китайского мастера десятого-одиннадцатого века стоимостью семьсот тысяч долларов – конверт последовал отменный.

В сравнении с этими операциями прочие были мелковаты, но неизменно выгодны для Хозяина, что-то, видимо, оставлявшего себе в коллекцию, что-то пускавшего в оборот.

Роберт понимал, что за ним все равно был пригляд. Но не это обстоятельство, а принципы не пускали разжиться втихую. Им и следовал, выложив все начистоту.

Хозяин был явно не в духе. Он поглядывал на Роберта из-под кустистых черных бровей и поигрывал желваками.

– Я понимаю, Грант Григорьевич, могла быть хорошая вещь. Но не факт, совершенно не факт. Тем не менее мы, со своей стороны…

– Что «с твоей стороны»? Что? – Хозяин раздраженно отмахнулся. – А если это Возрождение или даже высокая антика? Я показал снимки с камеры специалисту. Он не исключает. Но должен пощупать, отдать верным людям на экспертизу. Как можно было упустить? Твоя задача – быть готовым к любому повороту событий. Ты прокололся, Роберт. Надо исправить. Надо найти.

– Ищем непрерывно. Наши люди в МВД помогают. К сожалению, вариант иногороднего не исключен. В этом случае…

– В этом случае придется оторвать тебе яйца, дорогой, – резюмировал Хозяин.

Роберт похолодел. Он слишком хорошо знал, что Грант Григорьевич не любит и не привык выражаться фигурально. Там, где когда-то провел немало лет, формулировали чисто конкретно.

Он и вправду делал все что мог. Отпечатки пробили по базам – ноль. В фототеке тоже ничего. Он сам подключился к Додику в его хождениях с фотографией. Более того, попросил о помощи родного брата Ашота, единственного, кому мог такое доверить. Ашот был не в этом бизнесе, но даже под страшной пыткой не сболтнул бы лишнего: они слишком любили друг друга и покойную маму.

Они разбили центр по секторам, мотались как проклятые – без толку. Роберт проехался на всякий случай по салонам, антикварным магазинам в надежде на чудо. Это были отчаянные попытки спасти свои гениталии.

Они выборочно опрашивали водителей желтых такси, стоявших на том месте или проезжавших мимо – под благовидным предлогом, мол, приезжий родственник пропал, не знакома ли физиономия.

Еще через десять дней Роберт решил не дожидаться вызова Хозяина и позвонил по экстренному каналу, которым еще ни разу не пользовался. Его соединили.

– Здравствуйте! Я вынужден признаться, что мы не нашли. Готов нести ответственность.

Роберт долго репетировал текст и интонацию, понимая, что неточный выбор может лишить последнего шанса на снисхождение.

Он произнес эти реплики спокойно, без дрожи в голосе, с чувством собственного достоинства, но с явным сожалением о провале.

Пауза длилась секунд десять.

– Ладно, живи. Если бы я наверняка знал, что там была вещь, отрезали бы тебе яйца вместе с твоим баловником, – и Хозяин добродушно засмеялся. – Но искать продолжай, понял.