Книга Хроники неправильного завтра - Лев Вершинин

Через неделю я знал уже довольно много. Самое главное, выявились симптомы. Может быть, и не все, но, как мне показалось, основные. Я помотался по Галактике изрядно. Эти наркоманы действительно не были похожи на обычных. Никаких ломок, никаких «пушеров». И вместе с тем бедняги были безусловно больны. Очень спокойные, выдержанные, невероятно сосредоточенные и даже немного надменные — словно ушедшие в себя, мыслящие ясно и логично, но ограниченные самой своей логикой.

Собеседования были обидно одинаковы. Приглашенные пожимали плечами, а услышав обвинение в наркомании, смеялись в лицо. Самые разные люди, молодые и постарше, удачливые и невезучие, с дипломами и без. Всех их объединяли две особенности: короткие чеканные формулировки, когда речь заходила об их мировоззрении (правда, они редко говорили на эту тему), и неприязнь к Дальнему Космосу. Общий аргумент. «В нашем маленьком доме много больших дел». И еще — сдержанная, но фанатичная ненависть к государству, вне зависимости от подданства. Обоснование: «В пирамидах нет равенства. В пирамидах — гниль». И вообще, все, что их окружало, называлось «гнилью».

И мне стало ясно: кто-то решил пробраться к власти. Кто? Это пока не важно. Но эта третья сила есть. Обращаться к Контрольной Службе со смутными догадками смысла нет. Вполне возможно, они тоже работают над этой темой, но КС никогда не станет делиться информацией с «Мегаполом». Склоки, чтоб их! Но, в любом случае, если я прав, то многое становится на свои места. В неведомых лабораториях изготовлен этакий анти-наркотик. Наркотик, не создающий иллюзии, а разрушающий их. Человек начинает видеть все не в розовом свете, а в черном. Человек не теряет волю, наоборот, он обретает ее, злую и разрушительную. Логично. Именно такие пуристы смогут разложить или вообще взорвать к черту ненавистные им «пирамиды». Однако интересно, подумал ли мой неизвестный друг, как загнать джинна в бутылку после того? Этих ребят не переубедить и не вылечить, а останавливать их будет чересчур накладно: в Эру Равновесия слишком многое строится на здравом смысле. У этих же здравого смысла так много, что, скорее всего, нет совсем.

Вернувшись на Землю, я понял, что зря летал к черту на кулички. Ибо первое, что бросилось в глаза уже в Семипалатинске, — это десятки спокойных лиц в толпе. В Ялте их было еще больше; раньше я просто не обращал на них внимания, но зараза затронула и Планету-Для-Всех. Правда, земные выглядели менее агрессивными, нежели инопланетные.

В холле отеля меня ждал приятный сюрприз — Катрин!

Я не видел ее, кажется, года три. С тех пор она еще больше похорошела и, видимо, продвинулась вверх, во всяком случае, далеко не каждая манекенщица Конфедерации может позволить себе номер в «Ореанде», а тем более — на одном этаже со стином «Мегапола».

Сам не ожидал, что так ей обрадуюсь. По-моему, она обрадовалась тоже, так что мы дружно решили не идти в бар.

— Ну, как жизнь? — спросили мы почти одновременно. Рассмеялись. Помолчали.

— Ты, я вижу, еще жив, — наконец улыбнулась Катрин.

— Стараюсь…

Три года назад именно моя работа послужила основным поводом для нашего разрыва. Катрин хотела иметь детей, но не хотела, чтобы вместо папы ее дети имели пенсию, даже такую, какая положена вдове инспектора «Мегапола». На нее произвели большое впечатление похороны Валеры Бабейко: запаянный гроб утопал в цветах, выступали очень высокие люди с очень искренними соболезнованиями, но Валерину Ирэн это совсем не утешало. Пожалуй, я зря взял Катрин особой, девочка напугалась.

Да и я не был готов ко второму браку.

— А ты пошла в гору, крыска!

— Не столько в гору, сколько за бугор.

— ?

— Нет, Аль, он старый и набожный…

— Так значит…

— Да, продолжаю ждать принца.

— А старший инспектор «Мегапола» вас уже не устроит, мисс?

— Ого! Мы подросли вместе…

…Не помню, кто из нас погасил свет. Мы танцевали в темноте, потом музыка умолкла. Да, я, Аллан Холмс — пес закона. Но бывают вечера, когда хороший хозяин не станет звать со двора собаку…

3

Когда же смрад злоб навеки погубленных душ коснется тебя, Господи, и, решив извести скверну, обнажишь ты карающий меч, вспомни: и злые, и мерзостные лишь люди, не более того, и силой не изничтожить силу, но лишь большую жестокость посеешь, карая без пощады. А потому, Отче, милуя заблудших, не побрезгуй и снизойди, и в снисхождении своем не испепели, но вразуми даже наизакоренелых…

Рассказывает Генрих Януарьевич Вышковский, калькулятор. 48 лет. Лицо без гражданства.

6 июля 2115 года по Галактическому исчислению.

У маленького человека в жизни и радости маленькие. Маленькая рюмка коньяку в маленьком кафе на бульваре, маленькая квартирка на окраине, маленькая, на что-то надеющаяся женщина три раза в месяц. Зато в «Одеоне» я всегда сижу в первом ряду! Надо уметь вырываться из рутины.

…В детстве я был не только не хуже других, но, думается, и лучше; во всяком случаема этот период никаких претензий к Единому Союзу у меня нет. Моя фотография с первого класса висела на школьной доске почета, и, смею вас заверить, вполне заслуженно. Может быть, я что-то недопонимал, зато повторял буква в букву. Это ведь очень спорный вопрос: форма важнее или содержание. В конце концов, содержание определяется не нами, а теми, кто уполномочен его определять. С формой же у меня всегда и все было на должном уровне. Мне давали задание. Я его выполнял. И редко кто мог выполнить лучше, чем я. Поэтому никто не удивился, когда после школы меня пригласили на комсомольскую работу.

Чуть позже я понял, что умею не только исполнять, но и руководить. Никогда не обольщаясь, я правильно подбирал кадры: мои люди не хватали с неба звезд, но этого и не требовалось. Требовалось понимать и исполнять досконально. Сбоев не случалось.

Я вступил в Партию, окончил Высшую Школу Космофлота…

В этот день в «Одеоне» открывался новый сезон. Афиши сообщали:

Аркадий ТОПТУНОВ представляет Лона САРДЖО!

Юный виртуоз Дархая покажет вам Чудеса!

Двадцать два Оригинальных номера в программе «ПТИЦА ТОКОН»!

Разумеется, билеты достать было невозможно. Но я человек предусмотрительный и возобновляю свой абонемент заблаговременно и регулярно.

Толпы ломились в театр за час до начала. Еще бы. Дархайский актер — это новинка. Большинству ив вас наверняка приходилось видеть туристов с Дархая. Они производят благоприятное впечатление: дисциплинированны, аккуратны, скромны в поведении и одежде. А это свидетельствует о многом! Поверьте мне, человек становится выскочкой не тогда, когда впервые критикует вышестоящих, а когда появляется на службе в ненадлежащем виде. Мне лично всегда нравились строгие темные костюмы и неброские галстуки, и за пять лет моей работы в Космофлоте никто из подчиненных не позволил себе пренебречь моими вкусами.