Книга Вещий сон - Алексей Слаповский

— Что, интересно? — спросил Антон, высматривая, нет ли в лице Невейзера усмешки.

— Очень. Только...

— А вы посмотрите!

Наверное, душа Антона устала от одиночества, и ему давно уже хотелось продемонстрировать суть своего существования на чердаке, да боялся глумления. И вот сразу доверился Невейзеру, у которого, надо сказать, было доброе, располагающее к себе лицо. (Раньше он любил поговаривать о себе: «Я всегда сначала кажусь порядочным человеком!» Фраза острая, но неглубокая и, пожалуй, неправдивая.)

Антон отошел к доске, взял указку, постучал по парте и закричал тонким голосом:

— Тишина! Разорались, как в курятнике! Оглоеды! Хоть бы кто к знаниям потянулся, хоть бы один, хоть бы одна! Ты чего руку тянешь? Прохарченко! Оглох? А?

И сам себе басом:

— Ответить хочу!

— Ты?

— Я.

Антон отложил указку, сел за парту, посидел, потом поднялся, проковылял к доске (хромота его была заметной, но не уродливой), взял мел и застучал по доске, заговорил:

— Теорема косинусов! Квадрат стороны треугольника равен сумме квадратов двух других сторон минус удвоенное произведение этих сторон на косинус угла между ними! Доказательство! Пусть в треугольнике АВС (он начертил) АВ = с, ВС = а, СА = в. Докажем, например... — И пошел щелкать словами и цифрами, у Невейзера аж в глазах зарябило, и через пару минут торжественно скороговоркой закончил: — По формуле расстояния между двумя точками получаем бэ цэ квадрат равно, скобку открываем, бэ косинус а минус цэ, скобку закрываем, квадрат плюс бэ квадрат синус квадрат равно бэ квадрат косинус квадрат плюс бэ квадрат синус квадрат а минус два бэ цэ косинус а плюс цэ квадрат равно бэ квадрат плюс цэ квадрат минус два бэ цэ косинус а! Теорема доказана!

И тут же Антон сделал изумленные глаза и женским голосом поразился:

— Ай да Прохарченко! Не ожидала! Не ожидала! Пять с плюсом, Антон. А теперь запишите задание на дом.

Антон бросился к парте, стал записывать, диктуя себе женским голосом: параграф 99, 100, задачи 1020 и 1021.

И поднял руку.

— Чего тебе, Прохарченко?

— Тут еще задачи до 1033. Можно их все решить?

— Ну что ж... Утешил ты меня, Антошенька... Спасибо...

В женском голосе послышались рыдания. Антон и сам всхлипнул, но сдержался.

— Следующий урок биология. Кто ответит? Опять Прохарченко?

И вскочил, и оттарабанил назубок биологию, сунув Невейзеру учебник для проверки. После этого объявил:

— Физкультура!

Подошел к железной трубе и стал подтягиваться. И много раз, нужно заметить, подтянулся, никак не меньше сорока, а то и пятидесяти. Он просто худой, сказал себе Невейзер, глядя на него с забытой мальчишеской ревностью.

Коротко передохнув, Антон, воровато оглядываясь, зашел за доску, и оттуда потянуло дымком: курил. Выглянул — и вдруг испугался, торопливо затушил, выскочил, сделал неправдоподобно невинное лицо, какое бывает только у провинившегося человека:

— А я ничё, Марь Петровн! Эт я балвался просто, я ничё! Эт батя приходил, то есть курил рядом, меня провонял, а я и не курил, Марь Петровн!

Антон изображал сам себя с искусством, Невейзер зааплодировал. Антон смутился и рассказал о себе.

Вернувшись из армии с ранением, он долго не знал, чем заняться. Ему нашли место при метеорологе Иешине, но это было лишь место, а не работа. И вот однажды залез на чердак и в ящике обнаружил груду старых школьных учебников, тетрадей и т.п. И так затосковал, так затосковал вдруг по школе, так захотел опять учиться, что решил заново пройти весь школьный курс, но уж не по обязанности, а с удовольствием, с одними только отличными отметками. За два года он добрался до восьмого класса. Конечно, он не корчит из себя гордого отличника, может иногда и похулиганить, и покурить тайком, и девчонок подергать за косы, и с соседом по парте устроить шутливую драку, за что его наказывают двойной порцией домашних заданий, чему он только рад. Учительницу он изображает одну и ту же, которую не любил, не смея показать своих чувств, за то, что она не уважала детей.

— Хорошо, — сказал Невейзер. — Выучишься ты дальше. А потом?

Антон промолчал. Похоже, он сам об этом не думал.

— К тому же, — добавил Невейзер, — женишься вот. Не до учебы будет.

— Почему? — встревожился Антон.

— Иль ты не знаешь, как жены-то наши к книжкам относятся? Всё порвет и выкинет!

— Катя не такая.

— Все они до свадьбы не такие.

— Я жениться не хочу, — сказал Антон. — Я учиться хочу.

— А женишься.

— Ничего я не женюсь.

— Как то есть? Женишься!

— А вот спрячусь — и пусть меня найдут. У меня на Ельдигче в камышах шалаш есть! — весело сказал Антон. — Его только по тайной карте можно найти, а карта у меня! — радовался он своей хитрости. И достал карту и стал показывать Невейзеру, где шалаш, объясняя, какие значки что обозначают, потому что у него была своя система топографических изображений, которую никто, кроме него, не понимал.

Невейзер, невнимательно глядя на карту, размышлял, что же заставило Катю выбрать именно Антона Прохарченко. И вдруг догадался: именно то, что Антон из всех женихов самый к ней равнодушный. Ему не будет ее жаль, если она погибнет. Значит, она уверена в своей гибели. Вроде бы смешно всерьез думать о таких вещах, но отчего же это нешуточное чувство опасности? Кстати, бабушка Шульц сказала, что все-таки можно избежать смертной участи, в том числе и ему, Невейзеру, советуя уехать со свадьбы. Но можно и по-другому: свадьбы не будет, вот и все!

— Знаешь что, — сказал он Антону. — Ты лучше вот что сделай. Езжай-ка ты в город. Собирайся прямо сейчас и езжай. И нет тебя. И ты свободен. И учись хоть круглые сутки.

— А жить где? — спросил Антон.

— Дам адрес, это моя квартира, у меня там место есть. В коммуналке две комнаты, в одной можно и парту, и доску поставить.

— Правда?

— Говорят тебе! Вот ключи от квартиры. Ну?

— Из конюшни лошадь возьму и до станции, а там на первый попавшийся, — уже деловито строил планы Антон, собирая учебники, тетради и прочие школьные принадлежности.

— Постой, — сказал Невейзер.

— Чего?

Невейзер сел за парту. Это была обычная школьная парта, Невейзеру было тесновато.

— Спроси меня что-нибудь.

Антон отнесся серьезно:

— По программе какого класса?

— А ты сейчас в каком?

— В восьмом.

— Давай по восьмому. По географии, например.

Антон полистал учебник, бормоча: