Книга Большое кольцо - Фридрих Незнанский

— А тебе и не надо, за тебя мигалка работает. Все, может, и так, но мне не нравятся, Славка, твои слишком спокойные, я бы даже сказал — умиротворенные, рассуждения. Но это до поры, увидишь сам!

— А что мне делать, руки заламывать? Какие проблемы-то? Там же ДПС, ППС, представители страховых агентств, медслужбы! Целая армия! Куда они все смотрят? У меня и народу не хватит — по каждому пустяку людей гонять. Уж если откуда и начинать чистку, так именно с них! Коррупция, говоришь? Вот-вот, только не мое это дело, а министра. Ты не путай, Саня, ведомства… А насчет уголовщины… Доложу тебе, кстати, что подставлялы не прибегают к насилию. Ну сам подумай, зачем им иметь скорые неприятности с законом, когда можно снимать бабки просто так? Ну на испуг берут. А ты не пугайся. Ты ведь закон знаешь — вызывай госавтоинспекцию, составляй акт. Виноват — заплатишь, а нет — так разберутся с этими кидалами. Все от тебя зависит, в конечном счете сам не будь дураком. Вот такая, Саня, картинка. А то привыкли, понимаешь, чтоб ему няньки кругом… на каждый чих… Не вижу проблемы. Скорее, все наши громкие возмущения проистекают из собственной же обывательской беспечности, не больше. Это мое глубокое мнение…

— А жертвы свои они, по-твоему, и пальцем не трогают? Не насилуют, не шантажируют, на счетчик не ставят… агнцы, да?

— Зачем же так упрощать? — Грязнов усмехнулся. — В каждом деле бывают и свои исключения… Я знаю много примеров, когда жертва поначалу и сама не очень возражала, а потом на чем-то не сошлись. Трахнули и кинули, а! Всяко случается.

— Ну да, и эти трое, что из твоей картотеки, неоднократно судимые, они тоже, бедные, несчастные, с хлеба на водку перебиваются?

— Зря иронизируешь, друг мой! — ухмыльнулся Грязнов. — Ты прикинь их расходы на бесконечный ремонт своих битых-перебитых тачек, которые должны выглядеть презентабельно, иначе легко и нарваться… «Крыша», я говорил, тоже серьезных денег стоит, то, другое… Опять же наверняка и патрульным службам отстегивают, чего глаза-то на правду закрывать? Кругом получаются траты. Зато имеем возможность кинуть силы на особо опасные, показатели снизить… Я ж повторяю, проблемы нет, однажды вернемся и быстренько наведем порядок… в танковых войсках. И чем тебе ребятишек Дениски отвлекать, пусть бы они лучше джипом Пита занялись. Хоть приличные бабки заработают…

— Одно другому не мешает, дяденька, — вздохнул Турецкий. — А мерзавцев всегда надо наказывать. И вообще, Вячеслав, по-моему, ты не хочешь понять одной простой вещи. Вот сегодня ты плюешь со своего высокого кресла на подставлял, но смотри, как бы завтра не пришлось выдергивать остатки своей жалкой растительности. Это я про твою шикарную шевелюру.

— Нахал ты, Саня, но я не обижаюсь, поскольку ты всегда был нахалом, который исправлению не подлежит… Нет, ты не гляди на меня с укором, понимаешь, я ж не возражаю, что насильников надо наказывать, верно? Но опять же есть закон. Пиши заявление, разберемся. А без заявления? Несерьезно это, Саня, поверь мне, старому, седому человеку. Зато твоя активность в данном вопросе…

— Ладно-ладно, — перебив его, отмахнулся Турецкий, — не надо с больной головы на здоровую. Вот когда коррупция на этом Кольце возьмет и тебя за это самое, помянешь мое слово. В конце концов, мое дело — «высокопоставленные трупы», которых мне всегда хватало. И пока на твоем Кольце не отстреливают VIP-персон, мне там делать нечего. Но троих этих гадов мы все-таки прищучим. И полагаю, что твоя помощь на этот раз нам не понадобится — без тебя обойдемся. Пойду, однако…

Но Вячеслава занимал личный интерес, и он попытался, что называется, на ходу прояснить для себя чисто «дамский» вопрос: во сколько «их превосходительство» Саня изволили прибыть нынче домой? Но Турецкий был уже деловит и застегнут на все пуговицы, как если бы с утра надел свой важный прокурорский китель. И ответ был кратким, но исчерпывающим:

— Непоздно. Где-то в районе четырех-пяти. Народ, естественно, спал.

— Ага, скорее рано. Слушай-ка, а сколько той бабочке лет? — не отставал Вячеслав.

— Ты о жертве?

— Да при чем здесь жертва? Ты где вообще-то был?

— А-ах, ты о рыбке? — заулыбался Турецкий. — Извини, это она меня уверяла, будто угодила в сети… Уверяла, что около тридцати, но, судя по опыту, Славка, на все тридцать два. В паспорт я не смотрел.

— У-у-у, это серьезно! — протянул со значением Грязнов и вернулся к прежней теме: — Ну иди, с тобой все понятно. Кстати, что собираешься с теми братанами делать? Смотри мне, чтоб без уголовщины! Санкция есть? Нет у тебя никакой санкции.

— Да не боись, будем только вопросы спрашивать, — ерническим тоном ответил Турецкий.. — А задерживать их у нас и у самих нет ни малейшего желания. Разве что в крайнем случае. Но по рылу они у нас обязательно схлопочут. Хотя в принципе им запросто можно и групповуху пришить. За то, что женщину сильно оскорбляли. Только на такой ход вряд ли она согласится, ей огласка совершенно не нужна. Между прочим, это супруга того самого Фрадкина, по поводу которого тут у тебя печалился наш бедный друг Василий Иванович.

— Эва, куда вас, ребятки, занесло! Погоди, погоди! Я что-то не совсем врубаюсь… А чего ж ты тогда всю дорогу темнил? Слушай, — просиял вдруг Грязнов, — а это, часом, не… а? Тверь, понимаешь, туда — сюда… нет? Слова там всякие?..

— Твои любознательность и догадливость, Вячеслав, делают тебе честь. Долго же ты, однако, соображал, меня даже зависть взяла. Что теперь тебе ответить, друг мой, — передразнил Грязнова Турецкий. — Ну камень так лег… карта выпала. Кстати, чтоб ты дальше не мучился вопросами, похищение Фрадкина и наезд на его супругу, по моему убеждению, ничего общего между собой не имеют. И нашему с тобой младшему другу Васе Чижову ничего путного мы доложить не можем. Перебьется. Но в данном случае эти «хомуты с сигами» поставили даму на счетчик. А тебе известно, что в стремлении к бесплатным благодеяниям я не замечен, но за оскорбление пасть порву, знаешь ведь за мной такой грех?

— Хм, благодетель… Видели мы таких, понимаешь, благодетелей… Скажи уж честно, баба приглянулась?..

— Эта баба, как ты посмел обозвать красавицу, приглянулась мне еще десять лет назад, и небезуспешно, — парировал Турецкий. — Поэтому давай закончим пошлую дискуссию, ибо, если бы ты ее увидел, выглядел бы точно так же, как вся твоя подшефная «Глория», старик. Не поленись, спроси у них, вот тебе мой дружеский совет. Адреса я, с твоего разрешения, забираю, ребятки смотаются и посмотрят, что это за гоп-компания… Мое почтение!

И Турецкий удалился, напевая не без вызова: «У нас компания веселая такая, приготовьте нам отдельный кабинет…»

Глава четвертая «Таганка, зачем сгубила ты меня?..»

1

Компьютерный бродяга Макс сделал всем сюрприз.

Когда Турецкий прибыл в «Глорию», его глазам предстала редкая в здешних краях картина: Макс сидел в окружении сыщиков, пил из огромной кружки кофе и жевал попкорн, крошками которого была усыпана его расхристанная борода. А все остальные с живым интересом читали, передавая друг другу, отдельные листы, довольно-таки объемную распечатку. Они потеснились вокруг стола, давая место и Турецкому.