Книга Автомобиль Иоанна Крестителя - Елена Басманова

– Отныне и для нас это самое главное, – заверил вставшую клиентку Бричкин. – Для конспирации прошу вас более сюда не приходить. И ничему не удивляться. Если возникнет необходимость, мы сами с вами свяжемся. Дело опасное. Охранка вами не интересуется?

Бричкин помог посетительнице одеться, вид он имел очень обеспокоенный.

– До сих пор не замечала, – сказала госпожа Филиппова, застегивая пальто, – я только вам открыла свои сомнения и подозрения. Ваш вопрос застал меня врасплох. Может быть, за мной установлена слежка? Припоминаю, у вашей конторы я заметила на противоположной стороне переулка странного господина…

– Филера?

– Не знаю. Я мельком взглянула на него. Он стоял у афишной тумбы и читал газету.

– Как он выглядел?

– Высокий, в длинном черном пальто, без шляпы, с огромной волнистой гривой. Я видела его со спины. Он сунул руку в карман – издали не разглядела, что было в руке, то ли портмоне, то ли блокнот, записная книжка…

Бричкин подумал.

– Окна нашей конторы выходят во двор, не проверить. Давайте сделаем так. Вы направитесь к Тучкову мосту и, если заметите слежку, погуляйте минут пять. А если слежки не будет… Что бы такое сделать?

– У меня идея! – воскликнула Мура. И, увидев обращенные к ней взгляды, смутилась. – Если нет слежки, госпожа Филиппова погуляет минуты две около дома и положит конфету в клюв каменного грифончика у парадного подъезда. Вы, господин Икс, выйдите и проверите.

– А детишки не унесут? – усомнился Бричкин.

– Для детишек высоко, а взрослые не заметят. Прекрасный тайник, на будущее пригодится, – Мура полезла в ящик стола, – а конфета у меня есть.

Госпожа Филиппова поблагодарила расторопную стенографистку господина Икс, взяла у нее конфету и вышла. Бричкин тут же начал одеваться. С нетерпением поглядывая на часы, он переждал минуты две и, велев Муре, если он не вернется, запереться на все замки, кинулся вслед за клиенткой.

Мура осталась одна. В голове ее царила ужасная мешанина: записка про траурную шляпу, котелки, флаконы, охранка. Последнее тревожило больше всего – вступить в единоборство с всесильным департаментом? Такого она не могла предположить и в самых смелых мечтах. Неужели придется беспокоить Дмитрия Ивановича Менделеева, неужели придется отказаться от концерта Александра Николаевича Скрябина? Под каким предлогом отправиться к Карлу Ивановичу Вирхову, чтобы разузнать поподробнее о ходе следствия по делу Сайкина?

Владелица детективного бюро была готова броситься к дверям и запереть их на все замки, но на пороге возник Бричкин.

– Слава Богу, – возвестил он, – напрасные страхи. Ни слежки, ни клиентки, ни конфеты. Ничего. Похоже, я запугал бедную госпожу Филиппову.

– А признайтесь, Софрон Ильич, – Мура все-таки заперла дверь за своим помощником, – вы сначала подумали, что клиентка не в своем уме?

– Вы, как всегда, проницательны, Мария Николаевна. – Бричкин галантно поцеловал хозяйке ручку. – А откуда у вас взялась конфета? Что-то я не замечал за вами пристрастия к сластям.

– Специально сегодня захватила с собой, – призналась смущенно Мура. – Клим Кириллович утверждает, что глюкоза повышает умственную работоспособность. А я хочу, чтобы расследование наше заняло как можно меньше времени. Папа рассердится, если я заброшу занятия на курсах. Да и мне жалко – профессор Грев такой душка, симпатичный, умный. Очень интересно рассказывает о монастырской жизни средних веков. Настоящие культурные центры. Сколько сокровищ сохранили для нас последователи святого Бенедикта, святого Франциска… Вы о чем-то думаете?

– Да, Мария Николаевна. – Бричкин рылся в своих заветных папочках, где хранились газетные вырезки, собирать которые он начал, еще находясь на службе в Общества трудолюбия для образованных мужчин. – Где же июньские публикации? Здесь у меня все научное сложено… Так… Вот… Некролог… Уважительно, скорбно. А вот газета «Новое время». Конец июня. Потому и забыл, что мы с вами в тот момент, уважаемая Мария Николаевна, поисками кота госпожи Брюховец занимались…

– Так что же пишет «Новое время»? В сознании Муры вспыхнул ослепительный образ прекрасного грека по имени Эрос.

– Ругательная статья, подписанная инициалами А.Т., – пробежав глазами заметку, Бричкин вернул Муру к действительности. – Автор пишет, что идея изобретения Филиппова, о которой трезвонят все кому не лень, полностью несостоятельна. Что передавать электрический сигнал без проводов невозможно. Что производить взрывы Константинополя на расстоянии в тысячи верст – псевдонаучный бред. Что мсье Бертло на потеху всей просвещенной Европе поддерживает шарлатанство г-на Филиппова и способствует «научному разврату».

– Хлестко, ничего не скажешь, – Мура вздохнула, – мне тоже как-то плохо верится, что можно взрывать города на расстоянии. Надо будет побеседовать с Дмитрием Ивановичем Менделеевым.

– Думаю, можно обойтись и без беседы, – ответил лукаво Бричкин, извлекая из горки вырезок еще одну. – Господин Менделеев за словом в карман не лезет. И высказался по этому вопросу в «Санкт-Петербургских ведомостях». Слушайте: «То, что я прочел в статье „Нового времени“, содержит в действительности не „научный разврат“, а научную белиберду. Узнав перед самым моим отъездом в деревню о кончине М. М. Филиппова, после того я ничего или почти ничего сколько-нибудь достойного доверия не слыхивал, и для меня остается совершенно неясной связь между белибердой статьи г. А.Т. и кончиной человека, который, по моему мнению, оставил о себе добрую память у всех, кто его знал».

Глава 7

Утром доктор Коровкин проснулся с неприятным чувством – со вчерашнего вечера в его душе сохранилось тревога. Против своего обыкновения он некоторое время полежал в постели, закинув руки за голову и воззрившись в лепной потолок, – ему хотелось понять, что же именно было причиной непроходящего беспокойства. Намерения обворожительного композитора Скрябина, едва ли не мгновенно покорившего душу Брунгильды Николаевны? Доктор когда-то мнил старшую барышню Муромцеву своей будущей супругой, но эти видения становились все реже и реже, пока совсем не исчезли. Или беспомощно-испуганное лицо Марии Николаевны, прочитавшей присланную незнакомцем записку? Клим Кириллович не был уверен, что неизвестный автор – всего-навсего шутник. А возможно, неприятный осадок остался от сообщения Бричкина о предстоящем деле, в котором замешан каменный котелок. Ведь вчерашняя вечерняя газета утверждала, что подобный котелок фигурирует и в расследовании, которое ведет Карл Иваныч Вирхов! Неужели пути Муры и судебного следователя пересекутся?

Так ни до чего и не додумавшись, доктор Коровкин наконец решительно поднялся и, будучи собой недовольным, с каким-то тайным остервенением предался водным процедурам. Затем вышел в столовую, где его дожидалась милая тетушка Полина Тихоновна, заменившая ему безвременно скончавшихся мать и отца.

– Доброе утро, Климушка, – сказала она, по привычке хлопоча вокруг стола, накрытого к завтраку.