Книга Воскресение отца Брауна - Гилберт Кийт Честертон

- Вы мне велели, - начал он без предисловия, - выяснить, что делает Гарри Дрюс. Знаете что он сделал?

Священник промолчал, и гость запальчиво продолжил:

- Я скажу вам, что он сделал. Он покончил с собой.

Губы отца Брауна лишь слегка зашевелились и то, что он пробормотал, не имело никакого отношения ни к нашей истории, ни даже к нашему миру.

- Вы иногда просто пугаете меня, - сказа Финз. - Вы... неужели вы этого ожидали?

- Считал возможным, - ответил отец Браун. - Я именно поэтому и просил вас выяснить чем он занят. Я надеялся, что время еще есть.

- Тело обнаружил я, - чуть хрипловато начал Финз. Никогда не видел более жуткого зрелища. Выйдя в сад, я сразу почувствовал - там случилось еще что-то, кроме убийства. Так же, как прежде, колыхалась сплошная масса цветов, подступая синими клиньями к черному проему входа в старенькую серую беседку; но мне казалось, что это бесы пляшут перед входом в преисподнюю. Я поглядел вокруг; все как будто было на месте, но мне стало мерещиться, что как-то изменились самые очертания небосвода. И вдруг я понял, в чем дело. Я привык к тому, что за оградой на фоне моря видна Скала Судьбы. Ее не было.

Отец Браун поднял голову и слушал очень внимательно.

- Это было все равно, как если бы снялась с места гора или луна упала с неба; а ведь я всегда, конечно, знал, что эту каменную глыбу очень легко свалить. Что-то будто обожгло меня; я пробежал по дорожке и прорвался напролом через живую изгородь, как сквозь паутину. Кстати, изгородь и вправду оказалась жиденькой, она лишь выглядела плотной, поскольку до сих пор никто сквозь нее не ломился. У моря я увидел каменную глыбу свалившуюся с пьедестала; бедняга Гарри Дрюс лежал под ней, как обломок разбитого судна. Одной рукой он обхватывал камень, словно бы стаскивая его на себя; а рядом на буром песке большими расползающимися буквами он нацарапал "Скала Судьбы да падет на безумца".

- Все это случилось из-за завещания, - заговорил отец Браун. - Сын попал в немилость, и племянник решил сыграть ва-банк; особенно - после того, как дядя пригласил его к себе в один день со стряпчим и очень ласково принял. Это был его последний шанс, из полиции его выгнали; он проигрался дотла в Монте-Карло. Когда же он узнал, что убил родного дядю понапрасну, он убил и себя.

- Да погодите вы! - крикнул растерянный Финз. - Я за вами никак не поспею.

- Кстати о завещании, - невозмутимо продолжал отец Браун, - пока я не забыл или мы с вами не перешли к более важным темам. Мне кажется, эта история с доктором объясняется просто. Я даже припоминаю, что слышал где-то обе фамилии. Этот ваш доктор - французский аристократ, маркиз де Вийон. Но при этом он ярый республиканец и, отказавшись от титула, стал носить давно забытое родовое имя. Гражданин Рикетти [6] на десять дней сбил с толку всю Европу.

- Что это значит? - изумленно спросил молодой человек.

- Так, ничего, - сказал священник. - В девяти случаях из десяти люди скрываются под чужим именем из жульнических побуждений, здесь же соображения - самые высокие. В том-то и соль шутки доктора по поводу американцев, не имеющих имен - то есть титулов. В Англии маркиза Хартингтона никто не называет мистером Хартингтоном, но во Франции маркиз де Вийон сплошь и рядом именуется мсье де Вийоном. Вот ему и пришлось заодно изменить и фамилию. А что до разговора влюбленных об убийстве, я думаю, и в том случае повинен французский этикет. Доктор собирался вызвать Флойда на дуэль, а девушка его отговаривала.

- Вот оно что! - встрепенувшись, протянул Финз. - Ну, тогда я понял, на что она намекала.

- О чем вы это? - с улыбкой спросил священник.

- Видите ли, - отозвался молодой человек, - это случилось прямо перед тем, как я нашел тело бедного Гарри, но я так переволновался, что все забыл. Разве станешь помнить об идиллической картинке после того, как столкнулся с трагедией? Когда я шел к дому полковника, я встретил его дочь с доктором Валантэном. Она, конечно, была в трауре, а доктор всегда носит черное, будто собрался на похороны, но вид у них был не такой уж похоронный. Мне еще не приходилось встречать пары, столь радостной и веселой и в то же время сдержанной. Они остановились поздороваться со мной, и мисс Дрюс сказала, что они поженились и живут в маленьком домике на окраине городка, где доктор продолжает практиковать. Я удивился, так как знал, что по завещанию отца дочери досталось все состояние. Я деликатно намекнул на это, сказав, что шел в усадьбу, где надеялся ее встретить. Но она засмеялась и ответила: "Мы от всего отказались. Муж не любит наследниц". Оказывается, они и в самом деле настояли, чтобы наследство отдали Дональду, надеюсь, встряска пойдет ему на пользу и он наконец образумится. Он ведь, в общем-то, не так уж плох, просто очень молод, да и отец вел себя с ним довольно неумно. Я все это вспоминаю потому, что именно тогда мисс Дрюс обронила одну фразу, которую я в то время не понял; но сейчас я убежден, что ваша догадка правильна. Внезапно вспыхнув, она сказала с благородной надменностью бескорыстия: "Надеюсь, теперь этот рыжий дурак перестанет беспокоиться о завещании. Мой муж ради своих принципов отказался от герба и короны времен крестоносцев. Неужели он станет из- за такого наследства убивать старика?" Потом она снова рассмеялась и сказала: "Муж отправляет на тот свет одних лишь пациентов. Он даже не послал своих друзей к Флойду". Теперь мне ясно, что она имела в виду секундантов.

- Мне это тоже в какой-то степени ясно, - сказал отец Браун. - Но, если быть точным, что означают ее слова о завещании? Почему оно беспокоит секретаря?

Финз улыбнулся.

- Жаль, что вы с ним незнакомы, отец Браун. Истинное удовольствие смотреть, как он берется "встряхнуть кого-нибудь как следует"! Дом полковника он встряхнул довольно основательно. Страсти на похоронах разгорелись, как на скачках. Флойд и без повода готов наломать дров, а тут и впрямь была причина. Я вам уже рассказывал, как он учил садовника ухаживать за садом и просвещал законника по части законов. Стоит ли говорить, что он и хирурга принялся наставлять по части хирургии, а так как хирургом оказался Валантэн, наставник обвинил его и в более тяжких грехах, чем неумелость. В его рыжей башке засела мысль, что убийца именно доктор, и когда прибыли полицейские, Флойд держался весьма покровительственно. Стоит ли говорить, что он вообразил себя величайшим из всех сыщиков-любителей? Шерлок Холмс со всем своим интеллектуальным превосходством и высокомерием не подавлял так Скотланд-Ярд, как секретарь полковника Дрюса третировал полицейских, расследующих убийство полковника. Видели бы вы его! Он расхаживал с надменным, рассеянным видом, гордо встряхивал рыжей гривой и раздражительно и резко отвечал на вопросы. Вот эти-то его фокусы и взбесили так сильно мисс Дрюс. У него, конечно, была своя теория - одна из тех, которыми кишат романы; но Флойду только в книге и место, он был бы там куда забавнее и куда безвреднее.