Книга Алая роза – символ печали - Марина Серова

— Ну, моя вечно юная мисс Марпл, — сжимая меня за талию, патетически выдохнул Костик, — давай, задавай свои каверзные вопросы, а я заранее клянусь тебе всеми богами, что буду говорить правду, правду и только правду! И вот мое первое признание: я никого не убивал!

Одновременно с последней фразой он резко опустил меня вниз (я практически встала на мостик) и тут же нежно поднял, глядя мне в глаза страстно и честно.

— Верю, дорогой, — выпалила я, слегка задыхаясь в ритме наших стремительных проходов, поворотов и разворотов. — Убивали другие. Помоги мне выяснить, кто конкретно!

— Yes! — Еще один разворот и мой полуакробатический мостик, после которого мы оба застыли в весьма эффектной позе, сорвав восторженные аплодисменты других клиентов ресторана.

— Смотри, как бы нам деньги не начали кидать, спутав с платными танцорами, — шепнула я на ухо Костику, а он только удовлетворенно хмыкнул.

Мы вернулись за столик, Костик разлил мартини по изящным конусовидным бокалам, и вот тут-то начался наш с виду совершенно беззаботный разговор.

— Ну, не молчи, говори, набрасывайся на меня со своими каверзными вопросами, — томно проговорил Костик, откидываясь на спинку кресла. — Ты меня своими глазищами буквально просверливаешь насквозь и глубже.

— Что ж ты не стонешь, бедняжка? — Я сделала приятный освежающий глоток. — Ладно, дома отойдешь. А сейчас давай, свой танец отрабатывай!

— Это то есть как? — Его брови красиво изогнулись.

— А так: сам знаешь, я терпеть ненавижу танцевать, но вот чисто из уважения к тебе — сплясала. За это ты должен просветить меня в области тарасовской журналистики — информация о вашем бомонде, так сказать, из первых уст.

— Ах, вон в чем дело! — веселый блеск глаз. — Мадам желает по роду своей работы перемыть косточки моим славным коллегам!.. Постой-постой — последним криминальным дельцем, связанным с моими коллегами-журналистами, было странное убийство этой, как ее — Маргоши!

Я едва не расхохоталась.

— Во-первых, повторюсь, я отродясь не была замужем, а потому прошу и настаиваю, чтобы меня называли мадмуазелью, а не мадамой. Во-вторых, ты абсолютно прав — речь пойдет о Марго. Между прочим, я целый день слушала речи ее светлой памяти, и ты первый, кто так легкомысленно ее называет: Маргоша!

Костик на какое-то время вдруг сделался достаточно серьезным: с самым задумчивым видом поддел вилкой маринованную брокколи и с не менее задумчивой миной проглотил.

— А что тут такого? Она действительно было весьма эффектной девицей, но меня, если говорить честно, слегка раздражала. Все потому, что была из тех людей, которые напрочь не замечают никого вокруг, любуются собой и слышат только себя, любимую. Так что при всех ее талантах я никогда не относился к ней с большой симпатией — только с необходимым минимумом.

По моим собственным ощущениям, по мере того, как я узнавала новые сведения о прекрасной покойнице, я целиком и полностью согласилась с Костиком.

— Хорошо, дорогой. Поздравляю: ты стопроцентно угадал причину нашей встречи. Так точно, меня наняли, чтобы я нашла настоящего убийцу твоей знакомой Маргоши. Ты ведь в курсе, что официальное следствие вполне удовлетворено любезно предложенной убийцей версией, что грохнул красавицу бомж, прикарманив ее бутылочку водки, украшения и кошелек?

— Наслышан. В журналистских кругах это бурно обсуждалось, и все мои собратья по перу приходили к той же, что и ты, версии: вряд ли ее убил бомж. В любом случае, уж он не смог бы притащить тело бог весть откуда да еще цветок на грудь бросить.

— Какие же версии выдвигают наши бравые журналисты?..

В этот момент нам пришлось сделать паузу — официант торжественно доставил к нашему столику поднос, уставленный заказанными любезным Костиком горячими блюдами.

Я в очередной раз порадовалась в душе простой вещи: сколько я ни ем, как ни обжираюсь, а на моих внешних объемах это никоим образом не сказывается. Слава тебе, господи, я могу уплетать все, что душе угодно и сколько угодно без всякого страха превратиться в бесформенную тушку.

— Спасибо, любезный. — Костик этак по-старомодному отпустил официанта, чтобы мы могли спокойно угощаться и при этом с пользой общаться — извиняюсь за стихотворный экспромт.

— Рекомендую, милая моя, — Костик указал вилкой на блюдо перед собой. — В этом кабаке удивительно готовят семгу. На что я — верный поклонник доброй старой говядины и классических шашлычков, но тут просто не в состоянии устоять — это нечто! Да со спаржей, да с заливочкой из пармезана… Приятного аппетита — по традиции, надеюсь, мы не будем портить кулинарные шедевры разговорами обо всех этих безвкусных убийствах и пошлых покойницах?.. Ваше здоровье!

И мы освежились треугольным бокальчиком мартини, приступив к главному блюду ночи — великолепной семге.

Как только наши тарелки опустели и мы обменялись сытыми улыбками и благородными отрыжками, я продолжила прерванный разговор:

— Итак, Костик, повторяю свой вопрос, если ты успел его забыть, дожевывая дивную спаржу: какие самые популярные версии убийства Марго Трубниковой обсуждаются в богемных кругах тарасовских журналистов?

— Ясно какие, — тут Костик таинственно ухмыльнулся. — Самые разнообразные, как говорится, на любой вкус… Кстати, буквально вчера я беседовал на эту тему с одной фанаткой криминальных тем: прошу любить и жаловать — Наташа Говорухина, газета «Криминал-инфо». Признаться, я не слишком внимательно выслушивал ее версии, но, если тебя это интересует, многое могу из нее вытянуть. Дело в том, что наша Наташа — дотошная особа, с фантазией у нее не очень хорошо, но все имеющиеся факты она разбирает основательно.

— Заранее большое тебе мерси. И все-таки, так сказать, «возвращаясь к напечатанному», — какие разговоры ходят среди коллег? В чем, на ваш смелый журналистский взгляд, причина смерти Марго?

— На первом месте — любовные версии! Говорят, у верной супруги Марго в последнее время появилась новая любовь. Вернее, новая старая любовь.

— Ого! И что в данном случае имеется в виду?

— То, что Марго встретила свою старую, студенческих времен любовь, и пламенная страсть вспыхнула с новой силой.

— А супруг Павел?

— Не знаю, как супруг, но вот у Марго, как говорится, любовь накрылась медным тазом — я имею в виду любовь к мужу.

— Сурово. И как все-таки супруг прореагировал?

Костик усмехнулся и вновь разлил мартини.

— Об этом история умалчивает.

— Никаких сведений?

— Никаких. С этим Павлом ни у кого из моих коллег нет связок-завязок. Говорят, он малообщительный молчун и сутками пропадает в своем ночном клубе. Странно, как Марго вообще столь долго хранила ему верность, с ее-то темпераментом! А может, и не хранила? Но об этом история также умалчивает.