Книга Поцелуй герцога - Элоиза Джеймс

— Я пошлю…

Но не успел дворецкий отдать распоряжения, как в прихожей послышался шум. Оливия вскочила на ноги. Люси спрыгнула на пол, ливрея соскользнула с плеч Оливии, и она увидела, как взгляд дворецкого на мгновение в ужасе скользнул по ее груди.

Наряд Оливии ничего не скрывал. Намокшая ткань облепила грудь, подчеркивая ее форму и соски. С пылающим лицом она поправила одежду и прошла мимо Клиза.

Посреди прихожей стояла леди Сесили, опираясь на насквозь промокшего герцога и Джорджиану. Всегда такая утонченная, сестра Оливии сейчас выглядела жалко.

Оливия про себя отметила выдающиеся скулы герцога, еще более подчеркнутые намокшими волосами. А мокрая насквозь рубашка ничего не скрывала: тонкая материя облепила мускулистые плечи, и Оливия с трудом отвела взгляд. С чего ей разглядывать мужчину, за которого собирается замуж ее сестра?

Клиз вышел, хлопнув дверью, и все повернулись в сторону Оливии.

— Дорогая, ты настоящая героиня! — воскликнула леди Сесили. — Бросилась одна сквозь бурю! Ты же могла утонуть. Хотя, конечно, это довольно приятная смерть. В любом случае лучше, чем быть повешенным. — Она похлопала герцога по руке. — Мисс Литтон, это мой племянник.

Прическа леди Сесили выглядела как гнездо ласточек, но если не считать поврежденной лодыжки, она почти не пострадала.

Оливия присела.

— Для меня большая честь снова вас встретить, ваша светлость.

— Мы с мисс Литтон уже виделись, — объяснил герцог тете. — Из-за моей неряшливой одежды она приняла меня за слугу.

Наверное, Оливия сошла с ума, когда пришла к подобному умозаключению. Даже без сюртука и галстука было в нем нечто непоколебимо аристократическое. Должно быть, с ним случилось небольшое помутнение рассудка, прежде чем он снова вернулся в свое обычное состояние.

Теперь же он выглядел как настоящий герцог: в нем не было ни намека на мужчину, который рассмеялся над ее неудачным сравнением. Перед ней был словно портрет аристократа, надменно глядевшего на нее сверху вниз.

— Прошу прощения за свою ошибку, ваша светлость. — Оливия сделала почтительный реверанс.

— Удивительно, как ты его сразу не узнала, — радостно заметила леди Сесили. — Мне всегда казалось, что Сконсов можно отличить по особому прищуру глаз. Этим отличаются даже незаконнорожденные дети.

Возможно, глаза герцога не были прищурены, но их серо-зеленый цвет поражал воображение. Холодный, чуть презрительный взгляд. Как будто это она вынудила его поцеловать себя.

— Кажется, я понимаю, что вы имеете в виду, леди Сесили.

Джорджиана ахнула и закашлялась.

— Моя сестра хочет сказать, вы выглядите как настоящий Сконс.

— Это я и имела в виду. — Оливия улыбнулась в застывшее лицо герцога. — Теперь я узнаю этот прищур где угодно.

— Рад видеть вас в своем доме, мисс Литтон, — сказал герцог, игнорируя замечание о глазах. Оливия подумала, что он нередко отмахивается от подобных глупостей. — Полагаю, вы, леди Сесили и ваша сестра у нас надолго задержитесь. Моя мать, вдовствующая герцогиня, с радостью примет вас завтра утром, к тому же к нам заедет мой кузен, лорд Джастин Фибр, прежде чем вернуться в Оксфорд.

У герцога был глубокий голос, намного ниже, чем голос отца Оливии. Очень мужественный. Она с трудом отбросила эту мысль.

Джорджиана подошла к Оливии и слегка ущипнула ее.

— Зачем ты смеешься над герцогом? — прошептала она. — Он вовсе не щурится!

— Кучера нашли в канаве в целости и сохранности, — сообщила леди Сесили. — От него несло джином. Гнусный пьяница. Из-за него мы могли погибнуть в экипаже, и нас бы съели стервятники.

— Прямо в экипаже? Это было бы очень странно, — заметил герцог.

— Удивительно, как мы не въехали в реку. Или в почтовую карету. Прежде чем садиться в экипаж, надо было осмотреть ногти кучера. Вам известно, что мужчины с длинным ногтем на мизинце любят выпить?

— Герцог повел себя крайне необычно, — шепнула Оливия сестре. — Он… Расскажу позже.

— Надеюсь, ты не сказала ничего неподобающего, — простонала Джорджиана.

— Нет! Вообще-то да, но я расскажу тебе все потом. Ты в порядке, Джорджи? Кажется, леди Сесили свалилась прямо на тебя.

— Еще пять минут в экипаже с леди Сесили, и меня можно было бы отправлять в сумасшедший дом, — чуть слышно шепнула Джорджиана.

Оливия сжала ее руку. Все пять дней в экипаже они спасались, играя в детские игры: спорили, сколько раз леди Сесили упомянет свою дорогую подругу, леди Джерси, одну из покровительниц «Олмака». Так же они спорили, сколько раз их мать процитирует «Зеркало комплиментов».

— Не думал, что между характером мужчины и его ногтями может быть связь, — обратился герцог к леди Сесили. Оливия могла бы сказать, что у его тетушки полно странных теорий о связи характера и пищеварения. Сама она не верила ни в одну из них.

— Это истинная правда, — заверила племянника леди Сесили. — Полагаю, на это прежде всего смотрят сыщики перед поимкой преступника.

— Я тоже часто слышала, что прищуренные глаза могут многое рассказать о характере, — заметила Оливия. Ей очень хотелось дернуть герцога за нос, чтобы стереть с его лица это неумолимое выражение. Однако она не посмела проверить, как он среагировал на ее замечание, поэтому поспешно спросила:

— Экипажи с багажом и служанками уже появились?

— У меня в чемодане было новое платье, — тут же отозвалась леди Сесили. — И хотя ты никогда не был при дворе, нетрудно понять, как бы сильно мне хотелось вернуть мои отделанные бахромой перчатки. Я надевала их на встречу с испанским послом, и он сделал мне комплимент, хотя не знаю точно, какой именно, поскольку он не говорил по-английски.

Когда леди Сесили умолкла, чтобы перевести дыхание, рядом с ними возник Клиз.

— Пока экипажей с прислугой не видно, мисс Литтон. Я позволил себе выделить всем по служанке, которые с радостью вам помогут.

— Но мне нужна моя служанка, — быстро произнесла леди Сесили. — Только Харриет может меня накрасить. Знаете, как говорят. — Она пристально посмотрела на Оливию и Джорджиану из-под мокрых волос. — «Женщина, миновавшая пору расцвета в двадцать лет, увядшая в двадцать четыре, стара и несносна в тридцать». Милые мои, вам ведь еще нет двадцати четырех лет?

— У нас есть еще один год, прежде чем увять, — заметила Оливия.

— Рад это слышать, — неожиданно вставил герцог. — Возможно, мои прищуренные глаза указывают на последнюю стадию упадка.

Оливия приподняла бровь. В его глазах был еле заметный блеск. Неужели он пошутил? Какой необычный человек!

— Упадка! — возмущенно вскрикнула леди Сесили. — Разве мы можем согласиться с этим сравнением? Мужчины не увядают.

Оливия рассердилась.