Книга Перворожденная - Юстина Южная

4

Какая она? Этого вопроса Финеас не задал себе ни разу. Просто искал ее – имя, оброненное случайным соратником и едва не унесенное порывом ветра. Искал, не думая о том, что за именем есть нечто большее. Рожденный человек. Или, точнее, не человек. Удивлялся словам о ней, а значит, и ей самой. Злился на то, что поиски затягиваются, и – волей-неволей – на нее. Разочаровывался, когда не видел надежды на благополучный исход – и иллюзии о ней тоже рассеивались как дым. Он успел привязаться к ней, к этому напевному эльфийскому имени, звучащему в памяти. И возненавидеть за то, что так долго не мог найти. Обрести равнодушие и снова надежду. Но ни разу он не подумал о ней как о женщине из крови и плоти.

Поэтому сейчас темный маг стоял, не понимая, ожидал он увидеть то, что увидел, или нет?

Вряд ли.

Исилвен, Лунная дева, застыла у кромки леса, положив руку на шею маленькой серой даниэли. Лань дрожала, ее пугало присутствие чужака, и лишь только девушка убрала ладонь, даниэль скрылась в листве. Да, женщина несомненно была эльфийкой. И не просто, как все ее сородичи, прекрасной внешне, она была необычной.

Тонкий стан, изящные руки, благородство осанки и лицо с дивными чертами, дышащее вечной юностью, – все это не главное. Синие глаза… не глаза даже – очи… Словно летняя ночь, теплая и бездонная, наклонилась, чтобы взглянуть на землю своими лучистыми звездами. А взглянув, рассыпалась каплями васильковой росы. В их глубине таились миры и кружились хладноогненные солнца, мерцали созвездия и распускались цветами иссиня-черные водопады пространства. Струящиеся по плечам волосы девушки были отражением двух сторон Луны – два чистых потока: один снежно-серебристый, другой чернильный, как августовское небо за пределами вечерней зари. Простое серое платье с единственным украшением – поясом искусной работы – лишь подчеркивало ее необыкновенность… отстраненность.

На мгновение Финеас упал, провалился за горизонт синих очей, но тут же вернул себя обратно, на твердь Эрина. Поклонившись, он замер в ожидании ответа, и эльфийка отозвалась.

– Даже если ты причинишь мне зло, я не боюсь тебя. – Очи смотрели внимательно и испытующе. – Что ж, проходи в дом, темный маг, здесь становится слишком свежо.

Она тоже, как и ее сородичи, угадала, кто перед ней.

Внутри домик оказался тесным, но славным, с двумя комнатками, в одной из которых горел очаг и стоял массивный дубовый стол. На столе хранился весь нехитрый кухонный скарб – пара мисок, черпак, деревянная ступка, чугунный котелок, столовые приборы. Из-под льняного полотна, укрывшего корзину, выглядывали круглые бочкб овощей, рядом возвышался кувшин и три или четыре кубка из потемневшего от времени металла.

Стулья, стены, небольшой сундучок в углу – все несло отпечаток скромного селянского быта. Только сама Исилвен и еще, быть может, изысканный завиток рун над входом в ее жилище – словно отблеск эльфийского волшебства.

То, что девушка жила здесь одна, становилось ясно с первого взгляда. Ничего лишнего, никаких посторонних предметов. Наверное, иногда она принимала гостей (кто-то же помогал ей с едой и тяжелой работой), но не более того. Сиды-фейри… похоже, никто иной не забредал в эти края.

– Думаю, ты устал и голоден, – в голосе эльфийки не звучало вопроса. – Подожди немного, я приготовлю тебе поесть.

Она ополоснула руки прозрачной водой из кувшина и бросила на угли что-то, завернутое в плотные листья.

Финеас поблагодарил девушку.

Что дальше? Сказать ей обо всем сейчас? Повременить? Ждать почему-то казалось невыносимым. Слова, которые он должен был сообщить, жгли изнутри, как железо, каленное в зеве кузнечной печи. И все же он медлил.

– Как зовут тебя?

Девушка села напротив мага, с интересом рассматривая его лицо и крепкие, с мозолями там, где они обхватывают рукоять меча или кинжала, руки. Маг, в свою очередь, наблюдал за ней. Нет, все же она не столь юна, как ему показалось вначале. Не бывает у юных такой – пусть едва заметной – складки меж бровей, не кроется в их взоре мягкая мудрость с перечной горчинкой в сердцевине. Возраст эльфов определить невозможно, но в женщине, сидевшей за столом, угадывались не столько прожитые лета, сколько пережитая печаль.

Финеас назвал свое имя и на этот раз решился продолжить. Пока Исилвен доставала из печи лепешки и картофельные клубни, а после наливала в кубок воду, смешанную со сладкими травами, он рассказывал ей о произошедшей в Салике битве. К тому моменту, когда она закончила, маг добрался до Диара.

– Диар Фадд? – переспросила девушка. – Так вот как ты обо мне узнал.

Легкая улыбка тронула ее уста, но почти сразу же исчезла. Тень не покидала ее лица с первых слов истории Финеаса.

– Мастер Диар бывал на Эрине, – промолвила она, помешкав. – У нас с ним… есть о чем поговорить, скажем так.

Финеас отхлебнул из кубка, отодвинул и вновь придвинул к себе миску с золотисто-румяными хлебцами.

– Диар погиб.

Синева во взгляде Перворожденной вспыхнула замешательством и медленно погасла. Голос прозвучал чуть глуше, чем раньше:

– Как это случилось?

– В самом конце сражения. Он пытался отвести от людей колдовской удар с черных кораблей. Я не сумел его прикрыть. – Финеас собрался с духом. – Перед смертью он попросил меня кое-что тебе передать. Поэтому я искал тебя.

Исилвен вскинула глаза.

– И что же?

– Всего два слова. «Зафир здесь».

С лица Исилвен сбежала вся краска. Разом. Жемчужная бледность залила щеки и лоб. Она вскочила, отпрянула от стола, неосознанно попятившись к очагу. Смятение читалось в каждом ее жесте.

– Леди Исилвен…

Девушка смотрела прямо перед собой, не видя Финеаса и вообще ничего вокруг.

– Прошу меня простить, – наконец прошептала она. – Ты можешь остаться тут, я… я немного пройдусь.

Как во сне, нащупывая дорогу руками, она подошла к двери и шагнула в темноту. Финеас не посмел ее задержать.

Заставив себя доесть, хотя кусок в горло лез с трудом, маг принялся вертеть туда-сюда глиняную миску. Какую же тайну хранила в себе весть погибшего Диара? Такую, что эльфы, которые мало чего боятся в этом мире, хмурятся и оглаживают свои колчаны со стрелами, а у Исилвен и вовсе чуть не останавливается сердце. А ведь она тоже Перворожденная, а значит, выдержки ей не занимать.

Он отставил миску, поднялся. Прошелся по домику. Вторая комнатка была скрыта за суконной занавесью, поколебавшись, Финеас отодвинул ее. И тут же прикрыл снова. Кровать, застеленная светлым покрывалом, «кабинет» с бумагами и парой скромных серебряных браслетов, пристроившихся на его поверхности, а рядом прислонен – ого! – боевой лук, зеркало на стене, – это царство Исилвен. Негоже подглядывать.

Постояв в нерешительности, он вышел за дверь и уселся на ступенях в ожидании девушки.