Книга Сквозь шторм - Беверли Дженкинс

чем усердно работать и отдавать должное своей жизни — если только работа не убьет ее первой.

Она считала, что ей повезло, что у нее есть работа. Как намекнул солдат, который ее оформлял, здесь у женщин было мало возможностей, а у женщин с маленькими детьми выбор был еще меньше. Лишь немногим посчастливилось найти кого-то, кто присматривал бы за их отпрысками, пока они нанимались в армию или к местным жителям в качестве прачек, поваров или швей. Большинству из них приходилось проводить монотонные, небогатые событиями дни в ожидании возвращения своих мужчин.

Ни одна из других женщин, работавших у миссис Риз, не предложила Сэйбл руку дружбы, поэтому днем она держалась особняком. Ночью она лежала на своем потертом тюфяке и вспоминала тех, кого оставила дома. Она беспокоилась о Вашти и маленькой Синди, но больше всего о своей сестре Мэвис. Увидятся ли они когда-нибудь снова? Сэйбл очень скучала по ней. И по Мати тоже.

На пятое утро в лагере Сэйбл увидела майора Левека, который направлялся в прачечную со свертком одежды в руках. Их пути не пересекались с того дня, как она приехала. Увидев его сейчас, она вспомнила, как они подшучивали друг над другом и как она заснула в его объятиях. Его красота ничуть не уменьшилась — он по-прежнему был высоким, бородатым и ослепительным.

Он подошел к прачке по имени Сьюки, которая выглядела так, словно вот-вот упадет в обморок, когда он протянул ей свой сверток. Сэйбл подумала, считается ли честью стирать его вещи. Женщина с коровьими глазами, по-видимому, так и думала. Покачав головой из-за глупости некоторых представительниц своего пола, Сэйбл продолжила помешивать в чане с одеждой.

Работа требовала больших усилий. Чтобы перемещать длинную деревяшку в забитом одеждой чане, требовалось больше сил, чем она предполагала вначале. Она считала, что переместить всю одежду из чана для стирки в чан для полоскания за один раз практически невозможно, но это не мешало ей пробовать. Сэйбл погрузила длинную деревяшку поглубже в кипящую воду и подняла столько, сколько смогла. Ее мышцы на руках напряглись, она почти откусила губу, чтобы завершить перенос, когда знакомый голос с акцентом позади нее спросил:

— Что, черт возьми, вы здесь делаете?

Неожиданное появление Рэймонда Левека нарушило сосредоточенность Сэйбл, и одежда упала обратно в чан, вызвав небольшую струю обжигающей воды.

Сэйбл отскочила от греха подальше, на ее лице было написано раздражение.

— Меня сюда назначили.

Рэймонд уставился на ее плохо сидящее платье и заляпанные грязью туфли и сказал:

— Вы были бы более полезны в качестве клерка.

— Мне и здесь хорошо, майор.

На самом деле ей было не очень хорошо, но она не хотела особого отношения. Многие незамужние женщины стали шлюхами, чтобы удержаться на плаву. Только сегодня утром она подслушала, как другие прачки говорили о неких белых офицерах, у которых в полном распоряжении были гаремы темноволосых красоток. Сэйбл не хотела быть обязанной майору за любую помощь, которую он мог ей оказать.

Рэймонду Сэйбл показалось ещё более прекрасной, чем в ту ночь, когда они впервые встретились. Ее загадочные глаза были зелеными, как море. Будучи моряком, он объездил весь мир, и все в ней взывало к нему, как чарующая песня сирены. Несмотря на то, что она явно принадлежала к смешанной расе, ее густые темные волосы, собранные на затылке в узел, выдавали ее африканское происхождение. В ее горделивом носе и пышных губах также можно было увидеть племенные корни.

— Вы хорошо выглядите, — заметил он.

— Я рада, что вы одобряете, — сказала она, не упуская из виду, что другие женщины бросают в ее сторону гневные взгляды. Она не хотела навлечь на себя их гнев.

— Мне нужно возвращаться к работе.

— Не поужинаете ли вы со мной сегодня вечером?

Сэйбл удивленно подняла голову.

— Нет.

— Почему нет?

— Потому что я здесь не для того, чтобы стать вашим десертом в конце дня.

Он усмехнулся. Несмотря на то, что он нашел формулировку ее отказа освежающей, ему понравилась мысль о ней в качестве десерта.

— Я буду вести себя наилучшим образом.

— Именно этого я и боюсь. Она продолжила помешивать. — А теперь оставьте меня, пока у меня не возникли проблемы с миссис Риз.

— Как пожелаете, но я не перестану спрашивать, — пообещал он с горящими глазами.

— Уходите, — приказала она, пытаясь скрыть улыбку.

Он грациозно поклонился и удалился.

Возвращаясь через лагерь, Рэймонд улыбался при мысли о прелестной мисс Фонтейн. В ней были пряность и дерзость, которые, казалось, снова вдохнули радость в его душу. Война, беженцы и безвременная кончина его брата Джеррольда подорвали его обычно жизнерадостный подход к жизни. Он видел больше смертей, чем хотел бы, и больше отчаяния, чем мог бы вместить мир. Люди умирали, страна была разорвана на части, а его матери в Новом Орлеане приходилось по частям распродавать свое имущество, чтобы прокормиться. В последние несколько недель он думал, что солнце никогда больше не засияет в его душе, но присутствие Сэйбл, казалось, изменило это. Да, за время пребывания здесь у него было несколько тайных связей, но они никогда не были чем-то большим, чем взаимное удовлетворение потребностей. Сэйбл Фонтейн будоражила его кровь. Желание узнать ее получше и, возможно, затащить в постель заставило его снова почувствовать себя живым.

В тот вечер, когда Сэйбл и другие женщины ужинали возле палатки миссис Риз, Сьюки, молодая женщина, которой утром взяла одежду майора, спросила:

— Что он тебе сказал?

Поскольку Сэйбл никогда раньше не участвовала в их беседах, ей потребовалось некоторое время, чтобы понять, что вопрос был адресован ей и что Сьюки имела в виду майора. Она пожала плечами.

— Ничего.

Она вернулась к бобам на своей тарелке, надеясь, что на этом все закончится, но, конечно, этого не произошло.

Пейдж, подруга Сьюки, холодно добавила:

— Он был там слишком долго, чтобы просто молчать.

В последовавшей тишине Сэйбл поняла, что они не закроют тему, пока она не ответит, поэтому она сказала им правду.

— Он пригласил меня поужинать с ним.

— Видите, я знала, что она там флиртует, — огрызнулась Сьюки. — Так когда ты пойдешь?

Сэйбл вытерла тарелку остатком черствого хлеба.

— Я не собираюсь идти.

Они уставились на нее так, словно у нее только что выросли крылья.

Бриджит, которая до этого молчала, спросила:

— Ты шутишь, да?

Сэйбл покачала головой.

— Нет.

— Разве ты не видела, какой он красивый? — спросила Сьюки.

— Ты знаешь, насколько он богат? — вставила Пейдж.

Сэйбл честно ответила:

— Мне все равно.

Очевидно, это был не тот ответ, которого ожидали