Книга Армейская пора - Михаил Леккор

чтобы себя не спалить и включаешь свет.

И вот эти очень бестолковые, но очень стойкие насекомые туда-сюда бегают, толкаются, о чем-то болтают. Они бы еще и орали, но природой им это не суждено. Вот и эти офицеры суетятся, зачем-то бегают. Да еще вдобавок орут. Вернее, полковник орет, а старший лейтенант оправдывается.

Я, разумеется, здесь оказался женихом на чужой свадьбе. Или свидетель на уголовном деле. Вроде бы и не убили никого и не избили, и не украли много, а в совокупности очень хорошо тянет господ виновников, а заодно уж и свидетелей. Их ведь тоже предупреждают о соответствующих статей в случае лжесвидетельств. Вот же будет интересно и даже смешно, если по итогам уголовного розыска посадят только свидетеля!

Когда, наконец, разговор закончился, а «уважаемый» старший лейтенант кое-как уплелся, Назаров зашел обратно, молча махнув и мне. Понимаю, не дурак, надо и нам поговорить. А то, сколько не ругайся, дело так не пойдет.

Закрыл дверь за собой, вытянулся по стойке смирно около нее. Вы не смотрите, что еще зеленый, солдатские ритуалы все прошел! И стал смотреть на начальника — снесет яйцо курочка или нет?

Глава 7

Назаров спокойно и рассудительно сел на место, будто и не он только что ругался и громко и матом. Или, если старлей ушел, так можно и эмоции убрать? Если так, то и наивный вы простак, товарищ полковник! Женщины тоже частенько почему-то считают, что они умнее всех, особенно мужчин. Причем без каких-то причин. Умнее и все! Так это женщины, они и головой-то думать не умеют. А вот вы, товарищ Назаров?

Так или иначе, но я пропустил часть эмоций на личико, и начальник учебного центра обозлился теперь на меня, забурчался, заворчал. Потом успокоился, стал поглядывать на меня. Я понял, что наступает мой бенефис. Все-таки я немного компьютерщик, а он даже не понимал, как включить свой компьютер. Не говоря уже того, что я почти его вдвое старше. Хоть он этого и не понимал. Но нам надо поговорить!

Полковник это тоже чувствовал. Он даже не пытался как-то мне показать, что я зеленый салага в его кабинете не играет никакой роли. А то еще повысит цену будущей работы до немыслимой. Нет, он аккуратно убрал свободное место за столом, положил туда руки и замер. Говори, мол, я внимательно слушаю!

Я немного прошел к Назарову ближе исключительно для того, чтобы не орать у двери. Конечно, эта Сталинская подозрительность, но ведь раз в сто лет на сцене и незаряженное ружье стреляет. Подслушает еще кто-нибудь, а я сегодня хотел поговорить чуть больше, чем полагалось молодому солдатику.

— Товарищ полковник, — негромко, но отчетливо сказал я, — вы понимаете, мне еще мало лет, совсем молодой. Да и звание у меня маленькое, рядовой срочной службы. Но, товарищ начальник учебного центра, я, между тем, успел стать мастером спорта международного класса. Женился и стал кандидатом в члены КПСС.

Все это он мог прочитать в личном деле. М-да, если и не в начале, на фига я, очевидная зелень, ему нужен. Мой тогдашний уровень — писари-срочники из кадров, да беглый взгляд моего ротного капитана Гришина. Затем он, естественно, приказал принести мои официальные бумаги. Это даже сомневаться не стоит. И дело даже не в скромном моем положении. Раз стал сотрудником в важном вычислительном (компьютерном) отделе, значит, должен ознакомится. И ничего, что там две-три куцые бумаги, ищущий да найдет!

Хотелось надеяться, что Назарова Я-бумажный впечатлил. Но надо еще добавить. Солидно неторопливо сказал:

. — Я, товарищ полковник, хоть по совместительству, но имею стаж работы на оборудовании ЭВМ. Пусть на официальных бумагах это не оказалось отображено, но опыт-то есть.

Видимо, я сказал нечто не то, или невзначай посолил на свежую рану, но Назаров снова бросил на меня недовольный взгляд. Ладно хоть его обозлил не я, а то бы взора хватило бы — спилил до кучки пепла, только и жалей потом, что так бездарно умер.

Но все равно прокомментировал он это действо глаз раскатистым сердитым голосом:

— С-сволочь, разгильдяй, рукожопый болтун!

Честно говоря, впервые минуты я просто опешил, не зная, что предпринять. Ну а когда не знаешь, то берешь паузу. Или, учитывая армейскую специфику, вытягиваешься по стойке смирно.

Как оказывается, я все сделал правильно, не спеша оправдываться. Это ведь Назаров понимал, кого он ругает. Я то абсолютно был враздрай и первоначально откровенно опасался, что виновником полковничьего гнева являюсь ваш покорный слуга. Затем оказывается, что нет.

В речи оратора все чаще звучала фамилия Сыромятникова. Мне она была совершенно не информативна, и я поначалу совершенно не обращал на нее внимания. Но потом частые повторы заставили быть повнимательнее. А уж когда он назвал к этой фамилии воинское звание, все стало понятно. Это же мой стародавний знакомый старлей из недавней сцены, где я был как раз на второстепенной роли.

А Назаров продолжал:

— Его прислали мне из штаба ГСВГ в ответ на многочисленные мои просьбы. Дескать, это все, что есть, остальные совсем не знают, а этот хоть утверждает о его знании ЭВМ. Оказывается, он сильно преувеличил их. Языком молотил знатно, аж я уши развесил. Но в итоге, девять машин ЭВМ он так разобрал, что только испортил, все теперь сломаны и не работают.

Девять! А за них, между прочим, валютой платили, и запасные части к ним почти отсутствуют. И кто отвечать будет — опять аз многогрешный начальник учебного центра? Но я администратор, я привык опираться на специалистов! Гад Сыромятников, лучше бы он побился в автомашине на пути сюда.

Назаров выпустил все свои эмоции, нахохлился, представляя собой маленького воробушка. Я миролюбиво растянул губы на лице (улыбкой это назвать было нельзя). Полковник, по-моему, преувеличивал. Как правило, простой сборкой сломать ЭВМ было нельзя. Тем более, в эксплуатацию их не ввели. Осторожно поинтересовался об этом у собеседника.

Назаров только махнул рукой, пояснив, что большинство собранных машин вообще не работали ни секунды.

— Но от сети их отключили? — продолжал настаивать я. Ведь если ЭВМ «забыли» в таком положении, то будет хуже. Уже то, что включили вилку в розетку — настоятельно плохо, но это все-таки не катастрофически. А вот оставили подсоединенными к электрической сети, означало почти смертельно, по крайней мере, для части машин. Присоединить новые узлы я еще условно могу, хотя и с напрягом, но вот отремонтировать сами нет. В конце концов, я