Книга Мы счастливы вместе - Ирен Беллоу

Вскипая негодованием, Фэй бросила ему в лицо:

— Пусть не суют нос в чужие дела! К тебе это тоже относится.

— Для меня это не чужие дела, — резко возразил Джеральд. — Ты мой партнер. Я не желаю скандала, который задел бы репутацию моей фирмы.

— Скандала? О чем ты болтаешь? Все это курам на смех. Денис Сильвер не женат, я тоже ничем не связана.

Глаза споривших встретились. Фэй прочитала во взгляде Джеральда нарастающее неистовство и вся напряглась. Пульс стучал как барабан. Ей никогда не приходилось видеть партнера в таком гневе. Она ждала его слова, его возражения. Вот он заявит; «Нет, ты не свободна. Ты принадлежишь, мне, Фэй. Не уходи, я не хочу тебя терять». Но молчание затягивалось, и женщина поняла, что ничего подобного не услышит. Он не станет ее уговаривать. По всей видимости, совсем потерял голову от злости, потому что она нашла себе другого.

Сердце сбавило темп и теперь билось уныло и тяжело. Фэй готова была разразиться рыданиями. Затем в душе начал подниматься гнев. Чего добивается Джеральд? Хочет, чтобы она согласилась продолжать их отношения на его условиях, ничего не ставя под вопрос? Чтобы она хранила верность, тогда как сам он не готов хоть что-нибудь изменить ради нее в своей жизни?

Но ведь Джеральд при этом вовсе не собирается хранить ей верность: разве не он, в конце концов, приглашал на ужин девицу Левинсон? И это случилось до того, как он увидел ее, Фэй, с Денисом Сильвером!

Да оставался ли Джеральд вообще ей верен? Не было ли у него других женщин полтора последних года их близких отношений? Ей никогда и в голову не приходило об этом задуматься. Если бы несколько месяцев назад кто-либо намекнул на нечто подобное, она даже не стала бы слушать, высмеяла бы такую дикую мысль.

Но так случилось бы до того, как наступило просветление, когда она увидела, насколько односторонни преимущества, которые приносит их союз, как эгоистичен Джеральд. Он хотел ее для постели, но сам не пожертвовал бы ради нее ничем, ничем заветным не поделился бы. Даже не желал, чтобы другие видели, что они принадлежат друг другу.

Джеральд ценил свою независимость, но не ее, Фэй, свободу. О, нет! Ему вовсе не по вкусу мысль, что и она имеет право на свое «я».

Ну что ж, пора дать Джеральду понять, что желающих плясать под его дудку нет.

— Я свободна, как птица, дорогой, — печально произнесла Фэй.

Он повернулся и ушел, не сказав больше ни слова.

4

В течение нескольких следующих дней отчуждение между близкими еще недавно людьми становилось все заметнее. Фэй чувствовала себя так, словно находится на одной плывущей льдине, а Джеральд — на другой, и они неумолимо несутся в противоположных направлениях. Он обращался к ней лишь изредка. Если необходимо было заговорить, прибегал к лаконичному, грубоватому тону, от которого Фэй мутило. Лицо Джеральда все время оставалось угрюмым, его серые глаза стали безжизненными, как кремни. Только иногда они высекали искры, если были устремлены на Фэй.

Она избегала Джеральда насколько возможно, но это не так уж легко для партнеров, работающих в одной фирме. Даже находясь в кабинете наедине с Джеральдом, она заставляла себя оставаться спокойной и невозмутимой. Однако темперамент у партнера, как и у самой Фэй, не отличался сдержанностью. При посторонних они еще умудрялись соблюдать вежливость. Но стоило им остаться наедине, как сразу же возникали яростные стычки: они спорили, кричали друг на друга. Или же Джеральд разворачивался и мрачнее тучи выскакивал, хлопнув дверью.

Милдред с Томом ходили обеспокоенные, а отношения между партнерами ухудшались с каждым днем. Нередко было видно, что Милдред собирается что-то сказать, но едва она открывала рот, как Фэй останавливала ее предупреждающим взглядом и та со вздохом погружалась в молчание.

Говорить о том, что происходит, Фэй не хотела. В любом случае, что тут скажешь? Когда вы порвали с человеком, никто другой не поможет. Обсуждать здесь нечего, разве что излить душу, чтобы успокоиться, но Фэй ни от кого не ждала утешения. Она напоминала пациента с ожогами: тело стало настолько чувствительным, что не выносило прикосновения даже самых нежных пальцев.

От внимания Фэй не ускользнуло, что Джеральд встречается с Клер Левинсон, которая напоминала о себе по телефону в течение недели несколько раз. Однажды трубку сняла Фэй. В тот момент она вместе с Джеральдом составляла каталог предстоящего аукциона. На проводе была Клер, и в ее голосе звенел металл:

— Будьте добры, попросите Джеральда.

— Да, минуточку. Он здесь. — Фэй протянула трубку, стараясь не смотреть ему в глаза. — Тебя спрашивает Левинсон.

— Привет, Клер, — заговорил Джеральд теплым, приветливым тоном, и Фэй сжали железные тиски ревности.

Она налила себе чашечку кофе из кофейника, только что принесенного Милдред. Глотая горячий напиток, Фэй стояла у окна и безучастно глядела на панораму городских крыш, дымовых труб, церковных шпилей. Вдали виднелись зеленеющие рощи и поля. По подоконнику расхаживали голуби, сизые, как и небо в этот студеный мартовский день.

Фэй попыталась думать о посторонних вещах, хотела заставить себя не слушать, что говорит Джеральд, как он смеется, но сделать ничего не могла. Разговор по телефону велся вполголоса, однако слышалось каждое слово.

— Я рад, что вам понравилось. Да, там прекрасно, не так ли? Я ведь говорил, утку у них жарят превосходно. То же самое относится и к палтусу, которого заказывал я.

Понятно, где они ужинали. Фэй частенько бывала в том ресторане с Джеральдом и лакомилась уткой, фаршированной вишнями, — одним из фирменных блюд заведения. А теперь Джеральд водит туда Клер. Как он может? Это же наш с ним уголок, думала Фэй, наблюдая за взлетевшими в небо голубями.

— Я очень хотел бы поужинать у вас, — услышала она слова Джеральда у себя за спиной.

Море крыш через дорогу поплыло у нее перед глазами. Ага, значит, та его потчует уже на дому! — отметила Фэй. — Готова биться об заклад: дамочка умеет готовить. Высшие курсы кулинарного искусства не пустяк. Если такие, как рыжекудрая, не достигают в чем-то совершенства, то они просто избегают неподдающегося им вида деятельности. Такие не соглашаются на средний уровень. Они должны быть лучшими, блистать, вызывать восхищение. Фэй вспомнились желтые тигриные глаза. Клер Левинсон — хищница; она может быть милой, но у нее острые когти и смертоносные клыки.

— Когда мне надо быть у вас? В семь? Вы позволите мне прихватить бутылочку вина? Нас ждет рыбное меню? Тогда я привезу белого. Найду что-нибудь из рейнских виноградников.

Джеральд положил трубку. Фэй обернулась и, пройдя через всю комнату, приблизилась к столу, за которым они трудились. Она присела, держа в руке кофе.

— На чем мы остановились? Ах, да. Страница девять. Гарнитур кресел викторианской эпохи для столовой…

В ту субботу они работали до обеда. К концу рабочего дня Джеральд зашел в небольшое помещение, где сидела Фэй.