Книга Сюжет - Джин Ханф Корелиц

Джейк едва ли будет первым, кто возьмет что-то от готовой пьесы или книги – в данном случае, от книги, которая вообще не написана!– и создаст что-то свое. Взять «Мисс Сайгон[18]» и«Мадам Баттерфляй»; «Часы[19]» и«Миссис Дэллоуэй»; «Короля льва» и«Гамлета»! В этом нет ничего противозаконного, так что это нельзя считать воровством; даже если рукопись Паркера действительно существовала на момент его смерти, Джейк не видел из нее ничего, кроме пары страниц, и мало что помнил оттуда: мать на спиритической горячей линии, дочь пишет о саквояжниках, орнамент из ананасов украшает дверь старого дома. Не приходилось сомневаться, что любая книга, которую Джейк напишет, используя такую малость, будет принадлежать ему и только ему.

Вот такие мысли одолевали его тем январским вечером за компьютером в паршивой съемной квартирке в городке Коблскилл, в«Регионе Кожаного Чулка», на севере штата Нью-Йорк, побуждая отказаться от гордости, надежды, ожидания и – он смог наконец это признать – собственных идей.

Это было не вего духе. Он поддерживал писателей, которые прислушивались к другим писателям, а потом со всей ответственностью возвращались к своим собственным идеям. Он и недумал звать эту дивную искру, от которой отказался его студент (окей, невольно отказался), явиться к нему, но она явилась, это неотступное, блестящее нечто, уже искрящееся у него в уме, уже преследующее его: идея, герои, конфликт.

И что же Джейк собирался делать?

Вопрос, конечно, риторический. Джейк точно знал, что будет делать.

Часть третья

Глава восьмая

Синдром сороки

Три года спустя Джейкоб Финч-Боннер – автор «Изобретения чуда» иоднозначно более успешного романа «Сорока» (перешагнув тираж в два миллиона в твердой обложке, он держался на второй строчке списка бестселлеров «Нью-Йорк Таймс» после того, как девять месяцев занимал первую)– стоял на сцене зала Фонда С. Марка Тэйпера вКонцертном зале Сиэтла. Ведущая относилась к тому типу женщин, который он успел хорошо изучить за время своего нескончаемого книжного тура: восторженная, потерявшая голову поклонница, возможно, никогда до этого не читавшая книг, но совершенно сраженная его романом. Она облегчала роль Джейку тем, что постоянно хохотала, а вопросы задавала самые общие. В основном, все, что ему требовалось, это кивать, говорить спасибо и оглядывать публику с благодарной и скромной улыбкой.

Это была не первая его поездка вСиэтл в поддержку нового романа, но первая прошла ближе к началу тура, когда армия читателей еще не успела сойти с ума по«Сороке», поэтому места проведения были выбраны из разряда для-автора-средней-руки: магазины «Книжная компания залива Эллиот» и«Барнс иНобл» вБельвью. НоДжейк и этому был весьма рад. («Изобретение чуда» вообще обошлось без тура, а начитке в книжном «Барнс иНобл», организованном по личной инициативе Джейка, вблизи его родного Лонг-Айленда, собралось шестеро человек, считая его родителей, старую учительницу английского и мать его школьной подружки, которая, должно быть, читала роман, недоумевая: икак только ее дочь вляпалась вДжейка.) Но что особенно его радовало в тех первых читках вСиэтле и вбесчисленных подобных им по всей Америке, это что на них действительно приходили люди, помимо его родителей, школьных учителей и еще каких-либо знакомых. К примеру, сорок человек, пришедших на читку в«Залив Эллиот», как и двадцать пять в«Барнсе иНобле» вБельвью, Джейк видел впервые в жизни, и это было поразительно. Настолько поразительно, что ему потребовалась пара месяцев, чтобы более-менее привыкнуть к этому.

Но теперь он уже привык.

Тот тур – технически говоря, в поддержку издания в твердой обложке – продолжался до сих пор. По мере того, как «Сорока» набирала популярность, добавлялись все новые мероприятия, по большей части телепередачи, куда зрителей пускали только при условии покупки книги, а затем стали добавляться книжные ярмарки и фестивали: Майамская, Техасская, Ассоциации писателей, а также «Бухеркон» и«Левобережный криминал» (два последние фестиваля, как и почти все, связанное с триллерами, в авторы которых Джейк ненароком угодил, были ему незнакомы). Можно без преувеличения сказать, что с тех пор, как вышла книга, Джейк жил на колесах, подгоняемый благоговейным очерком о своей особе в«Нью-Йорк Таймс», переходившим из номера в номер, наподобие тех, что когда-то заставляли его зеленеть от зависти. Затем, через несколько месяцев этой вакханалии, когда Опра назвала «Сороку» своей книгой октября, вышло издание в мягкой обложке, и теперь Джейк повторно посещал часть прежних городов, только уже с таким размахом, о котором не смел и мечтать.

К примеру, зал Фонда С. Марка Тэйпера насчитывал более 2400 сидячих мест – Джейк заранее это выяснил. Две тысячи четыреста сидячих мест! И, насколько он мог видеть со сцены, свободных не было. Он также видел яркие желто-зеленые обложки нового издания «Сороки» на коленях и вруках у людей. Большинство этих людей пришли уже с купленными книгами, что не могло не удручать организаторов, заказавших из«Залива Эллиот» для автограф-сессии, запланированной в холле, четыре тысячи экземпляров, но дочего же было приятно Джейку. Когда вышло «Изобретение чуда», больше десяти лет назад, он решил, что непременно сбудется его фантазия «я увижу, как читают мою книгу»– излишне говорить, что этого не случилось. Как-то раз, в подземке, он увидел, как один парень читает книгу, ужасно похожую на его, но, когда Джейк сел напротив и присмотрелся, оказалось, что это новый роман Скотта Туроу[20], и такая «ложная тревога» повторялась с ним еще не раз. Что уж говорить о«Реверберациях», которых было продано меньше восьми сотен (и еще две сотни Джейк заказал сам, по скидке). А теперь этот зал был полон живых, настоящих читателей, заплативших свои кровные деньги за билеты, чтобы попасть в это шикарное место, читателей, сжимавших в руках его книгу, ловивших каждое его слово и разражавшихся смехом на любые его шутки, даже всякую банальщину о его «творческом пути» иотом, что он все так же носит ноутбук в кожаном портфеле, купленном вечность назад.

–О боже,– сказала ведущая,– я должна вам рассказать: ялетела в самолете и читала эту книгу, и дошла до этого места – думаю, вы все понимаете, о каком месте я говорю – и якак бы ахнула! Как бы во весь голос! И подошла бортпроводница и сказала: «Вы в порядке»? А яговорю: «О боже, эта книга!» И она спросила, что за книгу я читаю, так что я ей показала, и она стала смеяться. Она сказала, такое у них уже несколько месяцев – люди вскрикивают и ахают посреди полета. Это как бы синдром. Как бы такой синдром сороки!