Книга На моих условиях - Настя Орлова

нос утыкается в мягкую футболку, и я с жадностью вдыхаю ее свежий запах. — Как ты?

— Ты же меня знаешь, я на месте не сижу, — отшучивается он, а потом меняет тон на серьезный: — Как ты, Влад? Маме не стало лучше?

Я отрицательно качаю головой. Костя и его семья — одни из немногих, кто знает о том, что случилось с мамой в подробностях. Ему и его поддержке я обязана тем, что в те самые сложные первые дни после аварии я не сошла с ума. Варя говорит, что Костя пользуется моей добротой, на самом же деле он больше отдает. Просто он этого не афиширует.

— Без изменений, — признаюсь я, смаргивая набегающие на глаза слезы.

Он ласково дотрагивается до моего подбородка.

— Снова слезы? — в его голосе нежность и сочувствие, от которых мне становится еще тяжелее.

— У меня выдалась непростая неделя.

Если бы ты только знал насколько, думаю тоскливо.

— Ты же знаешь, что в жизни всегда есть место чуду, — он кладет руки мне на плечи и ободряюще их сжимает.

Я слабо улыбаюсь. Если чудеса действительно существуют, то про нашу семью они напрочь забыли.

— А ты еще красивее стала за то время, что мы не виделись, — вдруг замечает Костя, внимательно разглядывая мое лицо. — Давно я тебя не снимал.

Костя — фотограф. Именно он много лет назад разглядел во мне модельный потенциал и сфотографировал на мыльницу, а потом отправил снимки в агентство. Мои лучшие портреты — его авторства, и он действительно очень давно не фотографировал меня. Но это все потому, что теперь он снимает модных знаменитостей и все чаще уезжает по работе зарубеж.

— Если у тебя есть время — я всегда готова, — кокетливо склоняю голову и дарю ему улыбку.

— Времени в обрез, как всегда, — говорит он со вздохом. — Я в понедельник улетаю в Лондон. Как насчет воскресенья? Можно у меня.

Я знаю, что говоря «у меня» он не подразумевает ничего особенного — со мной он всегда ведет себя подчеркнуто корректно и целомудренно. Но, окрыленная возможностью провести время с ним наедине, я об этом даже не задумываюсь. Согласие готово беспечно сорваться с моих губ, но тут я некстати вспоминаю про Андреева. Почему, черт возьми? Я же не его рабыня. Мы поженились, но у меня осталась и своя жизнь, и свои обязательства, и свои друзья.

— Я думаю, смогу, — осторожно говорю я. — Дай мне время до вечера. Я напишу тебе.

— Малышка стала занятой? — цокает языком Костя.

— У меня могут быть планы, — уклончиво отвечаю я. — Я уточню.

В этот момент какое-то шестое чувство заставляет меня насторожиться. Ощущая непривычное покалывание в затылке, я резко оборачиваюсь, только чтобы встретиться с тяжелым взглядом зеленых глаз Андреева. Успеваю заметить на его лице тень каких-то эмоций, прежде чем оно становится непроницаемым, как и всегда.

Сердце уходит в пятки. Я не сделала ничего плохого, но все же ощущаю непонятное волнение. Как давно он стоит здесь? Как много увидел? Слышал ли, о чем мы говорили с Костей? Пока эти вопросы бомбардируют мой мозг, Максим сокращает расстояние между нами. Оказавшись рядом, он кладет руку мне на поясницу, как бы помечая свою собственность. Отмечаю, как удивленно поднимаются брови Кости, когда он замечает этот хозяйски жест, и готова сгореть со стыда.

— Познакомь нас, Влада, — несмотря на вежливую форму, слова Максима звучат как требование.

— Костя, мой друг, — произношу я срывающимся голосом. — Кость, это Максим, мой… — я замолкаю, не в состоянии подобрать определение. Может быть, сказать приятель?

— Ее муж, — бесцеремонно заканчивает за меня Андреев, усиливая давление на поясницу. — Влада, мы опаздываем.

Даже ласковое сентябрьское солнце не в состоянии разогнать холод, охвативший меня при этих словах. Чувствую себя так, словно меня ударили под дых, и бросаю беспомощный взгляд на вытянувшееся лицо Кости.

— Ты вышла замуж? — спрашивает он ошарашено. — За него?

— Да. За меня, — Андреев вновь грубо перехватывает инициативу, не позволяя мне раскрыть рта. — Поэтому с любыми съемками придется повременить. Полагаю, недостатка в моделях у тебя не возникнет.

Успеваю бросить Косте извиняющийся взгляд, прежде чем Максим хватает меня за локоть и тащит за собой.

Глава 13

До огромного внедорожника, с которым у меня связано много неприятных воспоминаний, мы идем в напряженном молчании. Я не дура, вижу, что Андреев в ярости, но не понимаю почему. Просто из-за того, что я разговаривала с Костей? Неужели он такой собственник? По моему скромному мнению, у меня куда больше причин злиться, а у него их вообще нет — я ведь безропотно сделала все, как он хотел.

И Костя… Внутренне содрогаюсь, вспоминая обескураженное выражение его лица. Сердце болезненно сжимается, а в горле растет горький ком разочарования. Неужели для нас это конец? Как я объясню ему все это?

— Ты не имел права говорить так о нашей… связи, — смело начинаю я, когда Максим заводит двигатель.

Несколько секунд он молчит, а когда начинает говорить, мне вдруг страшно хочется испариться.

— Ты моя жена, а не уличная девка, — его темнеющие гневом глаза бросают мне вызов. — Это называется брак, а не связь.

— Я бы сказала Косте сама, — возражаю я. — Позже. И не так.

— Ты бы не сделала этого так, как нужно, — чеканит он каждое слово. — А я не собираюсь смотреть сквозь пальцы на то, как ты флиртуешь с другими мужиками.

— Я не флиртовала! — от негодования я начинаю задыхаться. — Костя мой друг. Лучший друг.

— Он тебя хочет, — неприязненно произносит Максим, и без какого-либо логического перехода добавляет: — Где твое кольцо?

С бьющимся где-то в районе желудка сердцем я смотрю на голую руку. Кольцо я сняла, как только вышла утром из квартиры. Носить его кажется мне предательством собственных ценностей, и я даже не думала, что Андрееву есть до этого дело. Но, судя по тому, как напряженно он сверлит меня взглядом, его это более чем интересует.

Неловко расстегиваю рюкзак и из кармашка на молнии достаю тонкое кольцо. Вернув его на палец, поворачиваюсь к Андрееву и язвительно интересуюсь:

— Доволен?

Вместо ответа он надменно поджимает губы, отчего кожа на его скулах натягивается и под ней отчетливо выступают напряженные желваки.

— Что это за мероприятие? — спрашиваю я, после пятиминутной тишины.

Андреев упрямо молчит.

— Я не одета для светского выхода, — добавляю я, демонстративно складывая руки на груди.

Только сейчас он нехотя поворачивает голову и окидывает меня взглядом, который скользит от воротника свободной белой рубашки до края синих джинсов с