Книга Гиблое дело - Лорет Энн Уайт

Перед ее мысленным взором это место оживало: здесь были люди, обезумевшие от горя, сновавшие вокруг, как муравьи. Она словно наяву слышала вой сирен, видела вырывающийся из шахты D едкий дым, чувствовала на щеках холод весеннего снега, ледяную руку матери, сжимавшую ее пальцы. К ним направился шеф полиции Билл Моран…

В небе начали сгущаться тучи, внезапно стало сумрачно и душно. Тишину нарушало лишь редкое пение птиц. Мьюринн встрепенулась и потерла озябшие плечи, прогоняя воспоминания.

Она взглянула на изрезанные шрамами лавин горы, высившиеся по обеим сторонам долины Толкин. Их почти вертикальные желоба были темными и зловещими. Хотя, казалось бы, что в них страшного? Они утопали в яркой зелени летних трав, пробившихся из-под запорошенной снегом земли, а выше, ближе к вершинам, зеленый ковер образовали лавинные лилии – любимое лакомство медведей гризли.

Мьюринн подошла к воротам.

Цепь и замок давно проржавели и были взломаны вандалами. Отцепив то, что осталось от некогда массивной цепи, Мьюринн, со скрежетом волоча ее по земле, широко распахнула тяжелые ворота, чтобы через них могла проехать машина.

Проникнув на территорию рудника, она закрыла за собой ворота и проехала вдоль забора около трех миль, пока впереди на возвышенности не показался копер Содвана – зловещая ржавая конструкция в форме буквы А – и приземистое заброшенное здание рядом с ней.

Как на том фото!

Мьюринн остановилась у сарая.

Окна были частично заколочены, неподалеку стоял старый товарный вагон. На знойном ветру трепетал оборванный лоскут пластика. Во рту у Мьюринн пересохло.

Это было нехорошее место, полное призраков старых шахтеров.

Ей не хотелось думать про Гаса – про то, как он был здесь один. Или там, внизу, в шахте.

Мьюринн достала из чехла ружье, зарядила его и сняла с предохранителя. Она не могла объяснить, почему сделала это, но была настороже: ее не отпускало чувство, будто за ней наблюдают чьи-то невидимые глаза.

Ветер порывисто взметнул и закрутил в танце дервиша мягкую пыль. Внезапно снова стало холодно, и пыль обернулась снегом, а Мьюринн вновь увидела, как к ним идет шеф Билл Моран, угадала в его походке печальные новости… И, чтобы не травить душу, поспешила стряхнуть с себя навязчивые воспоминания.

Это место неким жутким образом смешивало настоящее и прошлое. Мьюринн поняла: как раз по этой причине Гас и пришел сюда. Именно поэтому сейчас она тоже оказалась здесь.

Шагая к старой проходной и держа в руках винтовку двадцать второго калибра, она скользила взглядом по сухой земле, пытаясь угадать, где могли быть сделаны те старые снимки. Где в то холодное утро двадцать лет назад мог находиться сообщник, пока преступник бродил глубоко под землей?

По зарослям ольшаника пробежал легкий ветерок. Мелкие листья затрепетали и захлопали, словно крошечные детские ладошки: невидимая публика смотрела, ждала, аплодировала. Мьюринн нервно оглянулась на главные ворота. Внезапно те показались ей ужасно далекими. Рука машинально легла на живот.

Возможно, ей не стоило приезжать сюда одной, но, честно говоря, она не знала, к кому обратиться, кроме Джета. А к нему она точно не пойдет: никогда и ни за что.

Убедившись, что сотовый лежит в кармане, Мьюринн толкнула старую дверь. Та издала протестующий стон: ржавый металл заскрежетал на таких же изъеденных временем петлях.

Ее сердце колотилось как бешеное.

Внутри было душно и сыро. Мьюринн снова вздрогнула. Ее взгляд скользнул по стенам и полу и остановился на тяжелой на вид решетке, закрывавшей вход в шахту. Тотчас вспомнились последние слова из заметок Гаса: «Воспользовался ли злоумышленник шахтой Содвана для доступа к шахте D, где была заложена бомба? Стоял ли на страже у проходной его сообщник?»

Не поэтому ли он отодвинул решетку и спустился вниз, в эту черную дыру? Наверное, хотел посмотреть, можно ли из этой шахты добраться до места закладки бомбы и сколько времени это может занять.

Но это было чистой воды безумие!

Ее дед был чудаком, но он никогда не спустился бы в эту шахту один – в его возрасте и с больным сердцем. Не сказав никому, куда направляется.

Мьюринн прислонила ружье к стене и нагнулась, чтобы сдвинуть железную решетку и освободить проход. Увы, та была очень тяжелой, практически неподъемной. Мьюринн попыталась представить себе, как это делает Гас. От усилия пот градом катился по телу. Ей удалось приподнять решетку на несколько дюймов, потом – еще на несколько. Металл скрежетал о металл, но у нее, наконец, получилось сдвинуть заслонку. Ладони горели и пахли ржавчиной. Ей ни за что не удалось бы справиться с этой решеткой, если бы ту недавно не снимали.

Из отверстия – из самых недр земли, – как будто вползая прямо в Мьюринн, вырвался промозглый холодный воздух. Осторожно заглянув в черную бездну, она вдруг на сто процентов убедилась, что Гас ни за что не стал бы хвататься за прогнившие перекладины старой лестницы и лезть в эту разверстую пасть в одиночку.

Но как только Мьюринн нагнулась, чтобы вернуть крышку на место, тишину нарушил мощный треск, и прямо возле ее плеча в металл врезалась, отрикошетив, пуля. Из зарослей ольхи с криками вылетела стая испуганных птиц.

Мьюринн потребовалась доля секунды, чтобы понять, что произошло.

Выстрел!

Она тут же скорчилась на полу, судорожно пытаясь осмыслить происходящее. «Должно быть, это охотник. И я случайно оказалась на линии огня», – подумала она, осторожно глядя в щель между досок, как раз в тот момент, когда над долиной прогремел еще один выстрел. В противоположную стену, раздробив в щепки опорную балку, врезалась другая пуля. Одна такая щепка вонзилась ей в плечо.

Мьюринн ойкнула от боли и зажала рану ладонью. Кровь начала скапливаться между пальцами и стекать по руке.

Грохот выстрела эхом прокатился по долине и смолк вдали.

Ей было страшно даже дышать.

Это не простое ружье! Мьюринн различила характерный треск выстрела из ружья тридцать второго калибра – с такой огневой мощью можно в два счета свалить огромного лося!

Через секунду в стену впилась еще одна пуля. Мьюринн резко опустилась на колени и повалилась на бок, на землю. Ее телефон со стуком выпал из кармана и пролетел через весь пол.

Снаружи из кустарника выпорхнула птица.

Кто-то целился в этот сарай!

Мьюринн лежала неподвижно. Сердце ее колотилось, кожа стала мокрой от пота. И крови.

Последовал еще один хлопок выстрела – на этот раз пуля лязгнула о внешние металлические конструкции. По животу Мьюринн пробежала судорога. «Мой ребенок! О господи, и зачем я только приехала сюда одна?» Мьюринн медленно поползла по земляному полу и потянулась за ружьем. Взяв его, направилась дальше, ко второму окну, заколоченному досками. Здесь она осторожно приподнялась, просунула в большую щель ствол винтовки и обвела оптическим прицелом склон горы, пытаясь обнаружить стрелка. И тотчас уловила в кустах движение, легкий блик солнца на металле. Кто-то, одетый в камуфляж и охотничью фуражку, прятался в кустах и целился в сарай.

Держа винтовку дрожащими руками, Мьюринн прижалась щекой к прикладу, прицелилась вправо от снайпера и медленно нажала на спусковой крючок.

Почти мгновенно стрелок открыл ответный огонь, разнеся в щепки доски, которыми было заколочено окно. Мьюринн вскрикнула, бросила винтовку и попыталась укрыться. Острые щепки разлетелись по всему сараю, и одна задела ее висок.

Мьюринн